Безликий Глава 1 Умирать страшно. И больно. Особенно, если тебе оно, так-то, совсем не сдалось и никуда не стучалось. Да-да, именно так. Всё пошло не так с самого начала. Всё пошло через жопу, чего уж. Обосрались мы люто. И жучары воспользовались нашим просёром на всю катушку, оторвались по полной, напихали нам по самые, сука, помидоры. Чёрный матовый хитин, влажно щёлкающие жвала, бронебойные пики лап. Отвратно выглядела моя смерть, чего уж. — Семь — с сержантом, Девятка и Шестой тоже. Остальные за мной! Наш героический капрал, забрав оставшийся платун, ринулся за орденом. Или медалью. Или премией. В общем, в самую гущу, в пекло, Ад, Израиль и чистилище. Ну-ну, служи, дурачок, получишь значок. Как целый капрал умудрился оставить с целым сержантом тройку «бесов», забрав с собой пятёрку штурмовиков и двух кнехтов с барабанниками? Всё, как водится, проще простого: наш сержант — курсант, а такого приданного вояку грех не оставить прикрывать перекрёсток, точку схождения нескольких коридоров улья-крепости. Вот, сержант, тебе станкач, вот три ящика снарядов, вот орлы-бесы, вот боевая задача, сынок, служи и защищай, так сказать, вверенную позицию. На том, как водится, нам пришлось погореть. Жучары враг страшный, и пересекаться с ними никому не нравится. А уж нам, «бесам», тем более. Где федеральная рать может отступить из-за превосходящих сил противника, то бишь, напоровшись на рой, нам часто приходится стоять насмерть. Это ни хрена не фигура речи, бесами затыкают все чёртовы дыры, всем известно. Хуже только мобикам с Фронтира, тех тоже не особо берегут, но они-то о себе мнения повыше нашего. Жуки, проклятые плоды свихнувшейся биореволюции, не желают слушать мантры умников федеральных и частных НИИ с НИОКРами да прочими лабами. Порой ни один прибор не подскажет да не покажет жука, почти добравшегося до твоей тушки. Частенько жуки игнорируют логику, физику, химию и сраные законы биологии, не думая помирать. — Семь… — Девятка, сев на ящик с 50-ым калибром, игнорируя устав, отстегнула низ маски и закурила, — Семь, мы тут подохнем, если что. Наш сержант, застыв столбом, в изумлении смотрел на бесовку, дымящую и не думающую наблюдать за округой, не говоря об установке станкача. Не, а чо? Мы с Шестым вполне справлялись со второй задачей, а для первой Девятка не пожалела собственный коптер. Её «фальк» вовсю крутился посреди перекрёстка, нарезая ломаные восьмёрки и ежесекундно передавая инфу хозяйке. Мы щёлкали и пару раз стукнули пулемётом. Мы профи и не лязгаем, лязг действует на жучар ровно ультразвук на нормальных зверюшек, заставляя нервничать, злиться и желать немедленно прекратить мучение. Старушка «мясорубка» плавно спружинила амортизаторами на разложенном треножнике, благостно приняла в ненасытную утробу первые звенья, и Шестой занялся собиранием ящиков в каскад, «мясорубка» выпаливает снаряды айда в бой, не успеешь заново заряжать. Особенно, если жуки натурально решат нас прижать. Особенно, потому как тут каждый ствол на вес золота, а наша старушенция вполне отработает в авто режиме, пробовали, знаем. Пятёрка каждому — мягко гукнуло сообщением на забрале. — Спасибо, — сказал я, — от всех, ребята заняты. «Да-да, видим!», «Девятка — лучшая», «Семь — держим кулаки», «сержантик ничо так…». Всё имеет свою цену, а уж смерть, особенно если кровькишкираспидорасило, да онлайн, да из ульекрепости, у-у-у… Тут любой отец-командир пойдёт на должностное, любой связист выделит канал, а уж нам, бесам, сами Боги велели пользоваться и зарабатывать копеечку. Что наша жизнь? Игра, жестянка, миг между прошлым и будущим. Как тут не любить все её, жизни проявления, э? А они, так-то, нехило стоят. И… — Да вы… Да вы… — подзавёлся наш командир, — охренели совсем⁈ Да я, да я вас, да я… — Я, я, я, головка… — протянула Девятка и продолжила, — от кумулятивного заряда… И прикусила губку, окутавшись дымком. О, да, детка, жги-зажигай да на малолетку забивай, ты крута. Отстёгнутая маска позволила видеть даже не вспышки, а державшуюся с полминуты подсветку её шлема Справедливо, Девятке сейчас сыпятся креды, за наглость, за сексуальность, даже за дым. И, повторюсь, справедливо. Первое — в нашем смертельном шоу зрители вольны сами награждать кого захотят. Они у нас вообще натуры переменчивые, как сраный ветер в мае. Вот-вот любят тебя яростно да страстно, точно не в себя и, чу… Они же уже голосуют за порку после боя. Второе — наглость Девятки обоснована ситуацией. Сержантик-курсант командир номинальный, даже новенький Шестой уже хлебнул лиха и понимает куда больше. Третье — Девятка впрямь хороша. Невысокая, крепкая, ртутно-подвижная и, что куда важнее, у неё есть настоящее лицо. А что оно, личико, слизано с сетевой порношлюшки и стандартно скопировано армейскими пластиками? Да в манную кашу вашу брезгливость, если не жили с нашим плавленым сыром вместо хари. Девятка у нас звезда. И, да, табачок у неё пахнет вишенкой, так заявляет производитель, мол, старая добрая земная вишенка. На самом деле это малина с чем-то непонятным, но какая разница? Это тупо секси, все дела, Девятка у нас та ещё шоумастерица, знает, как пробрать до печёнок кого угодно. А запах? Да жуки давно в курсе — где мы, не смешите мой пупок, ульекрепость сама докладывает кому нужно и что нужно. — Пять палок! — каркнул сержантик. — Всем по пять, а тебе… а тебе!!! Даже через мембраны кольнуло подскочившим кукареканьем. Да, мальчиш, наша сексифрау умеет, даже в броне с комбезом, завести кого угодно. В чём, в чём, а в этом и страсти к массовому убиению Девятка адски хороша. — Обожаю плети, — влажно хрипнула Девятка, — и заводит и доказывает — я жива. А вот сейчас немного сомневаюсь в этом. Семь, Шестой, мальчики, мы в сраке. И не поспоришь. Сержант ещё ничего не уяснил, Шестой тоже смотрел не в нужную сторону, а вот мои уши уловили мерзко-влажный хруст сразу с трёх сторон. Жуки пёрли к нам и явно для лобовой атаки. А раз так, то сейчас нас ждёт вал пехоты, спокойно умирающей под огнём и дающей шанс настоящим бойцам. «Фальк» Девятки, дрон-наблюдатель, сейчас передавал нашей красотке кучу всего нужного, заставляя ту прямо-таки кусать свою милую губку. Ну, а как ещё реагировать на смерть, прущую по твою душу. Ульекрепости все разные, хотя жуки и лепят их по какому-то общему принципу. АР-150, огромный планетоид, крутящийся на одном из дальних радиусов, перевалочная точка. Планетоид терраформировали, поставив стандартный порт, жилую станцию и транспортные ангары. Потом случилось три вещи — геологи открыли залежи всякого нужного, планетоид взяли в аренду Тех-Номад, а вместе с их гениальным безумием припожаловали жуки. И понеслось… Жуки строят ульекрепости сразу в нескольких точках и потом соединяют, превращая в настоящие цитадели. Наши головастые умники с умницами ломают мозг в попытках понять жучиную логику, но выходит не особо. А нам, оказывающимся прямо здесь и сейчас, приходится разбираться с этим дерьмом на полном серьёзе. Ульекрепость, участок нашей ответственности, место, куда в случае бойни соберутся остатки бойцов для перегруппировки или драпа, прикрываемого словоблудной красотой «тактического отступления», неподалёку от пролома в стене. Жуки ровно обычные муравьи — тянут всё подряд, превращая хлам с мусором в стены. Где-то они неприступны, где-то наоборот, а внутри форменный винегрет — фрагменты быстровозводимых зданий, куски транспортной обшивки, деревья, камни, кое-где попадаются тела. Да-да, если среди жуков есть растворщики, то их слюну-смолу используют именно так — заливают ею каркас из трупаков, ровно бетоном. Прямо тут, где наш сержант-курсант корчил командира, жуки-строители в основном пользовали каменюги с отвалов. Что-то лёгкое и пористое, удобное и потому, зуб даю, ещё и изрезанное ходами-тоннелями. Почему-то наши датчики, даже специально «фалька», не пробивали камень, и оставалось полагаться на визуальный контроль со слухом. И, немножко, обонянием. Почему «немножко»? Ульекрепость рай для роста растений, тут влажно, тепло, расти — не хочу, и помирай, превращаясь в питательный гумус. Камень покрыт шевелящимся зелёным ковром вырвиглазных расцветок, под ногами хлюпает гниющей жижей, звенят, скрипят и трещат всякие там представители насекомьей мелкоты. Сложно не пропустить вражин, если те соберутся заняться нами всерьёз. И… — Работаем! — Девятка вернула маску на место и одним движением врубила пулемёт в авто режим. Здешние технологии позволяют многое из моего детства и кинофантастики, включая такую вот приблуду. Мы прям спейсмарины против Чужих, разве что к лешему такие отсылки в реале. Но деваться некуда. «Удачи!», «успеха!», «убейтеихвсех!!!», динь-динь-динь, стоит отключить. — А-режим! Механика шлема чуть сжимает прокладки с капюшоном, пригибает композит и немного металла, закрывает щели против газа с кислотами, мигом переливается включёнными режимами визора — тепло, движение, звук, прочая хрень. Четыре светящихся полоски строятся ромбом прицела, нейроны перчаток и контактов винтовки чуть шевелят оружие, подгоняя наведение. Цифры БК перед глазами, всё в порядке. Простота всегда лучше наворотов, у меня стандартный винт с тремя видами БП: картечь, крупный с тройкой начинок и стандартный основной калибр с обязательными усиленными сердечниками и дополнительными зажигательными. Все три ствола винта сделаны удобно, а композит позволяет свободно носить-стрелять без экзы. Подвижность с ловкостью порой важнее защиты, толщины бронепластин и даже всяко-носимого. Станкач взревел очередями, сбил первую партию тёмно-коричневых жучар, сплошь в хитине, шестилапых и ринувшихся сверху. Снаряды перемалывали сволоту в натуральную кашу, жирно брызгавшую клейкой дрянью и разлетавшуюся крошкой панцирей. Жуки не вопят, не кричат, погибая — скрипят жвалами, ровно сталью о сталь. Станкач бил здорово, хотя толка вышло совсем мало. Немудрено, ульекрепость их дом, а дома стены помогают, все знают. Здесь и сейчас они помогли жукам даже не на сто, на все двести процентом. Тягучие тяжёлые лианы, оплетающие перекрёсток, лопнули, выпуская рыгалу. Шестой, отбиваясь от налетевших шестилапых шавок-мурашей, палил со всех стволов своего понтового «универса» и ничего не замечал. Может, ему даже повезло, помер героем, не обгадив комбез от испуга, обычного от встречи с рыгалой лицом к лицу. Хайло паскуды, вылитая пасть венериной мухоловки, текущее ровно монашка на солдатской пьянке, раскрылось двумя сизо-красными лепестками. Сержантик, заорав, больше ничего не успел, влажно шихнуло, Шестой, покрытый галлонами токсичной слюны, рухнул. Задёргался, зашипел, поплыл растворяющимися пластиками, плотью, тканью, синтетикой. Зашипел всем этим растворяемым, сам-то Шестой, просто и незамысловато, орал долго, перекрыв наш крохотный канал намертво. — Сука! — Девятка, почему-то злясь, развернула станкач на рыгалу и влупила, не отпуская гашетку. — На, сука! «Охренеть!», «Месиво!» Вот гандоны, а⁈ Девятка увлеклась, я отвлёкся, сержант ничего не понял. Дома помогают стены, сперва спрятавшие рыгалу, а потом погасившие осиное гудение. Не поймите неправильно, сами жуки не особо и жуки, нам так проще. Космолингв, общий, позволяет дать им простые понятные имена и не больше. Мураши смахивают на лютую смесь мокриц с мандрилами, рыгала чуток похожа на медведку, скрещённую с плотоядными цветами, а осы… А осы напоминают жутковатых пришельцев из жёлтой прессы, черно-большеглазых, мертвенно-серых, длинных, тощих, с несколькими наборами рук и ногами, сплетёнными в хвост, украшенный кривым жалом. Только то жало прямо спарка девяти миллиметров, не иначе, и пуляет чем-то вроде спрессованного жидкого огня в желатиновой корке. Девятка увлеклась, знать, слухи о ней с новеньким вовсе не слухи, а баба она мстительная и жадная, своё не отдаст, а если украдёте, так проще наложить на себя руки. Только не сейчас, да уж. Серая выгнутая тварь тихо вылетела из самого низкого коридора и Девятка всё же оказалась первой. Ну, из заметивших. И ни шиша не успевших сделать. И вообще… — Сука… — повторила она, и её тихий вздох ударил по ушам сильнее остатков вопля Шестого. Оса мазнула финтом, хвост уставился на Девятку и, беззвучно, сократился, и ещё, и ещё. Кислота ос подстраивается под успехи инженеров. На каждое действие найдётся противодействие, на любое техническое решение биологическое сумасшествие жуков отыщет отмычку. Совсем как сейчас. Я не герой и знаю время отступать. Девятка поступила бы также, спасая сержанта. А ещё она оказалась благородной, сумев достать короткоствол и выстрелив в висок. Благородной, ведь её не пришлось добивать, Девятка мне нравилась и всё такое. Но этого я не видел, лишь слышал выстрел. Я не герой и потому уносил ноги вслед сержанту, драпанувшему первым. Я его не винил, от вида осиной дряни, растекающейся по нагруднику, шлему, наплечникам и даже паху Девятки страшно до жути. А ещё я такое уже видел. Как закипает, сливаясь воедино, кожа, кровь, мясо, нижнее и комбез, закипает, брызгая пузырями в щели защиты. Как накатывает волна жуткой вони человеческого тела, растворяемого ровно жир на сковородке под щёлочью. Как… Не время думать о ненужном, время бежать и стрелять. Я — бес, а бесу полагается думать о себе лишь во вторую очередь. Этим нас часто спасают от трибуналов, ведь мы ровно роботы с их законами и обязаны спасать человечков. Мы не синтетики, синтетики вне закона, мы не полные киборги, ведь полные делаются без боевых блоков, мы тупо бесы, продукты системы космоправосудия и люди наш приоритет. Сержант побежал от боевой задачи? Проблемы сержанта, моё дело простое — спасти его грёбаную шкуру, дальше пусть сами разбираются. Единственный имевшийся сюрприз — мину-четверку, скинул после двух поворотов в сторону входа. Туда мы не повернули, там кипела самая жара, пёрли богомолы, бомбардиры и прочий зоопарк, грохотали носимые крупного калибра, грохали барабанные гранатомёты, свистели фальки-убийцы. Мина раскинулась на пути к пролому, замеченному нами на подлёте. Четвёрка, неуловимо загудев включившимися электромагнитными паутинками, прилепилась к четырём углам прохода, а капля-детонатор, совершенно невидимая, повисла в центре. Оса висела на хвосте, чуть отставая, но двигалась неумолимо, настигая и настигая. Мина для неё, для нашей неподражаемой подружки. — Лучше бы сдох Семь Я тебя тоже люблю, говна кусок. — Жаль Девятку, я хотел её выкупить… — И я… — И я тоже… О-о-о, мои милые дрочеры, наверняка подписанные на её хХх-вертеп, мне вас не жаль. Мне её-то жаль лишь как профи и отличную напарницу, хотя и жуткую стерву. Когда мимо мелькнуло и чуть позже чавкнуло, почти одновременно с «тыдыщ» за спиной, даже не поверил что удаче, что так себе ситуации. Но, чего уж, вышло, как вышло. Осу порвало в несколько склизких кусков. Её плевок напоследок попал моему мальчишу точно в локоток и сержантик-курсантик, ожидаемо, орал, катался и готовился умирать. Что оставалось мне, проклятому бесу, Семёрке, уроду без настоящего лица, урке и космогладиатору? Впечатал пацана в стену, хорошенько приложив в пузо. Пока тот пытался вздохнуть и ловил звёздочки перед глазами — сорвал маску, вставил ингалятор из его аптечки, выбрал почти максимум анестетика и отправил его в цветные сны. Сорвал щиток предплечья, следующий и, пожертвовав своей заморозкой, средством, запрещённым в армейке, обдал аэрозолем руку, сжираемую некрозом заживо. Дождался, пока она не станет мраморно-бледной и, достав кенжик, ударил ровно один раз, отколов руку и расколов его жизнь на до и после. В смысле — до и после чуда спасения, явленного мной. А как ещё, если камеры работают, и куча недоумков обитаемого сектора сейчас наблюдает за моими действиями? Брось я его и всё, сдохну сто процентов. А так… Он начал приходить в себя, когда стена взорвалась, пропустив внутрь крайне паскудную тварь — ракоскорпиона. Само собой, эту бестию научники называют иначе, но мне от того не легче. — А-а-а! Это заорал сержант, выкинутый мною в окно вслед выпущенному зелёному свистку. Под проломом куча лиан, выживет, тем более — вдалеке видны коптеры подмоги с медиками. — О-о-о! А это уже восторг зрителей, выраженный буквами, а озвучил мой голос. — Эге-гей, бля! Ну, это я сам, начавший танцевать последний танец в компании скорпа. А как ещё, иначе тут не выйдет, мой винтарь, срезанный ударом клешни, улетел вслед юноше из хорошей семьи и военного ПТУ. Остался кенжик и пистоль, а тут нужно что-то вроде очередей моими двенашками, канувшими в Лету. Танец не задался с самого начала, скорп, явно желая убить не сразу, ударил хвостом, переломав сколько-то рёбер и отсушив к чертям левую руку. Так вот я и остался даже без девятимиллиметровых, такой я дурак, долбаное тупое мясо-левша. И… Пол не выдержал одного из па скорпиона, обрушился секциями, явив мне истинное чудо. Там, внизу, в коридорчике, переливаясь сегментами, бежала себе гусеница-транспортник. Всего бы ничего, но это оказалась гусеница-инкубатор, и на всей её длиннющей длине уместилось до хренища гроздочек жучиных яйчишек, вот-вот готовых окуклиться. Мог ли упустить эдакий шанс явить себя восхищённому человечеству? То-то, что не мог, тем более, что в подсумке ждала своего часа огнеплюйка, маленький бачок нехилого кострища из химикатов, последней надежды, что все мы откладываем на подольше. Из-за весьма ясного страха. Я б сказал, что скорпион взревел и всё такое, но ни хрена не так. Он просто скрежетнул всем скрежещущим и рванул помешать мне упасть вниз в обнимку со взведённой гранатой. Да только шиш, ага. Пламя затопило коридор, инкубатор, скорпиона и меня очень быстро. Но всё равно было больно, и страшно и… и это не странно. И, да, моя смерть, вроде бы выглядела ужасно мерзко из-за чёрного хитина, лап, клешней и долбаных жвал. А, вот ведь, вышло обмануть. Хотя… Умирать страшно. И больно. Я-то знаю, да-да. Я уже умирал. Глава 2 Господитыбожедочегожеэтострашноибольно!!! Чёрное, острое, блестящее, ползущее, огненное, жгучее, рвущее… Да-да, здрасьте, это я. Снова я, опять я и никакой, вот ведь, Ирен. От неё сейчас точно не отказался бы, ничто так не бодрит, как вкус жизни через вкус женщины сразу по восстановлению. А именно эта процедура сейчас и вовсю прёт. Да-да, так и есть. Но… Зашипело отключённым респиратором. Технологии восстановления позволяют на какое-то время насыщать кровь кислородом, но потом, один чёрт, включают внешний источник. Внутренние органы делаются быстро, но всё равно болтаться в киселе регенерации приходится в пучках шлангов и разных катетерах. В кино, конечно, всё куда проще, особенно где с мультипаспортом, на деле — сложнее. Да и ладно. Глаза прикрыты специальным пластырем, и правильно. Первый раз взглянуть вокруг, даже в полумраке камеры, больно. Ещё с десяток минут завершения с проверками основного процесса, и начнётся восстановление с контролем имплантов, апгрейда и прочего нужного. Откуда знаю? Напыление уже на веках, цифры мягко моргают, иконки проявляются и жизнь, сука, бьёт ключом. Ну, и хорошо, чего уж. Входящие: Контроль - принять: Да/Нет Гильдия — принять: Да/Нет ОС — принять: Да/Нет Мудак — принять: Да/Нет Банк — принять: Да/Нет Снаряга — принять: Да/Нет Стволы Стволик — принять: Да/Нет Бар 1000… Надо будет операционку переустановить, так спамом и будут сыпать. Контроль — принять: Да ОС — Объединённые Силы, конгломерат силовиков, армии, отделов агрессивных переговоров корпораций, ЧВК и откровенных бандосов, типа баронских отрядиков с Фронтира. Гильдия — мой лапушка-профсоюз, то самое место, где организмы вроде меня имеют возможность пожаловаться на своего биг-босса или леди, подать жалобу на ОС при невыполнении контракта и так далее. Ну, типа имеем, а уж на самом деле… Мудак, в рот его конём, мой хозяин-барин, гражданин Джеремия как-тоеготам Роллинг, квартирующий в системе Нашраб и владеющий, на текущий момент, моей карточкой с правом продажи моей аренды далее и ничего более. Банк — наслаждение души с телом, там хранятся мои тугрики, туда поступают выплаты, премиальные, призовые и донаты. Так что, сами понимаете, всё важно, но главное сейчас — Контроль. Контроль — федеральный надзорный орган бесов. Бесы, вернее, БЕСы — это мы, куски человеческого мяса, слепленного благодаря биотехнологиям и живущие за-ради исправления различных косяков. Само собой — серьёзных, этот мир не детская песочница, но за кражу мороженого тут не определяют в настоящее рабство. Хотя, конечно, смотря чьё это мороженое. БЕС — Боевая Единица Судимая, так себе альтернатива отсидке, но когда у тебя помилование от казни и пожизненное, то выбирать не приходится. Почему БЕС? А не DEMON там, или ещё как-то не по-нашему? Тут говорят на космолингве, общем, он загоняется в подкорку при рождении, являя собой интересный микс давно забытых праязыков. Ну, моё рождение оказалось символическим, но космолингву мне впендюрили автоматом. Кроме БЕСов есть ТрЕСы, вот им мне не завидуется. Федерация, а также часть примкнувших типа монархий, прагматична донельзя. Есть ресурсы? Пользуй на полную катушку, они и пользуют. ТрЕС живёт вроде спокойнее БЕСа, только от того не легче. ТрЕСов пользуют всяко-разно, от разработки всякого полезно-нужного вроде сверхтитана в условиях, обтекаемо называемых «экстремальными». Под экстримом понимается температура ниже 120 Цельсия и это летом, вода с кислотно-щелочным индексом выше нормы раз в десять или мирка с постоянной вулканической активностью. Здорово, да? Тут в почёте брать налоги с проституции, а самой проституцией кое-где одобрено заниматься с возраста изучения азбуки с букварём. Плюсом идёт развитая генетика, биоинжинириг и бод-мод, модификация тел, такой крутости, что со временем не удивляешься говорящему синему Винни-Пуху со стрекозиными крыльями в качестве бармена. В общем, ТрЕСам мы, БЕСы, не завидуем. Да и, вообще, быть бесом даже круто. Хотя нас-то никто не спрашивает о желании эдакой чёртовой крутости. Но, как водится, кто предполагает, а кто располагает. И, да — ТрЕСам вовсе не обязательно выпадет воскреснуть, если что случится. А вот попасть под заказ «господам желается вечером на котильоне, за бабалианскими соплеустрицами в винно-розовом соусе, драть всеми способами, даже тентаклями, трёх русалок всех оттенков зелёного, господа платят»… Попасть на такой заказ — как два пальца, да-да, так и есть. В общем, всё очень просто. Где-то на самом отшибе, но не сильно, а чтобы успеть долететь как можно быстрее, в невесомой ледяной пустоте болтаются современные консервные банки, набитые как шпротами нашими, бесов, чахлыми телами. Вернее, скорее подойдёт холодильник замороженных тушек, ведь наши тюрьмы криогенные. Наше сознание, она же душа, хитро скопирована и спрятана в электронно-федеральном банке, она, душонка-копия, жива лишь благодаря замороженной настоящей. Так-то было бы проще никого не держать в капсулах, всяко дешевле да прагматичнее просто на жёстком диске. Но, как оказалось, невнятная субстанция, из-за которой дерутся Свет и Тьма, умирает вместе с телом. Потому и холодильники, потому и электронные копии, потому Процедура восстановления, то бишь, тупого клонирования в киселе с катетерами. И над всем этим процессом стоит, в первую очередь, Контроль. И стоит жёстко. Потому и Да. И? БЕС номер ЭФ многомногомногоцифр, кончающихся на 7. Социальный статус повышен на пять пунктов. Причина изменения статуса — спасение человеческой жизни в боевых условиях. Благодарность с внесением в карту направлена на станцию Фобос, копия — гражданину Дж. К. Роллингу, текущему владельцу БЕС номер ЭФ многомногомногоцифр, кончающихся на 7. Дополнение: БЕС номер ЭФ многомногомногоцифр, кончающихся на 7 получает личную премию с зачислением на личный счёт Гильдии в размере 500 кредитов. Дополнение: БЕС номер ЭФ многомногомногоцифр, кончающихся на 7 получает право на ношение наградной планки Боевых заслуг второй степени. Дополнение : БЕС номер ЭФ многомногомногоцифр, кончающихся на 7 получает право пользование услугами федеральных ветеринарных пунктов. Доп… Если вы думаете, мол, бесам можно иметь домашних любимцев, то сильно ошибаетесь. Федеральные ветеринарки имеют в штате стандартных роботов-коновалов с опциями лечения определённых категорий человеков. Ну, в смысле, что «людьми» не считаем себя даже мы, бесы. Так что искренне рад, если продырявят в радиусе какой-то ветеринарки, смогу подлечиться, ага. Сразу за крылокролями, лиловыми уруруками и прочей домашней милотой, включая кошечек с котами. Эти меховые паразиты и тут в чести. Пш… пш… пш… Это пневмоподъёмник сейчас поднимает капсулу со мной. Кисель, жижа, реагент с консервантом, драное желе, где раз за разом создаётся моё тело и куда опять и опять перекачивается электронная версия меня. И, да, я же БЕС номер ЭФ многомногомногоцифр, кончающихся на 7. Потому обычно меня звать Эф или Семь, имена у бесов почти непозволительная роскошь. Главное тут «почти», ведь получить настоящее имя, пройдя через тернии, неоднократно померев и преодолевая такое, что в кошмаре не приснится, возможно. Если перед этим получишь лицо. О, всё верно, плавленый сыр вместо хари не фигура речи. Процедура создаёт здоровое тело, нужное военной косточке, заранее приводя его в оптимальное состояние. Также оптимально делается лицо. Ну, принцип, палка-палка-огуречик, вот и вышел человечек, вполне явственно говорит о способе создания беса по его смерти. Разве что палка-палка с огуречком весьма хороши, на войне не места дрищам, а вот кочан с эблетом… Это, сука, головная боль. Голова — два уха, глаза, нос, и всё. Мы тебя слепили из того, что нам лень было делать и программировать, захочешь, завоюешь право на личико у пластиков. Да-да, знаю, так и есть. И… А, твою мать! Кря-кря! Жёлтый утёнок совпал с уколом боли, следующим, ещё одним. Катетеры могут выходить совершенно по-разному, мягко-скользко-ласково и вот так, чуть не разрывая сосуды. Розовые облачка вокруг, шевеление встроенных манипуляторов, тут же заливающих гемоаэрозолем. Больно? Да, есть такое дело, но кряканье жёлто-мультяшного утёнка успокаивает сильнее обезбола спрея, боль-то и нужна для сокращения нервов и невозможности отследить творящееся в моём чипе. Утёнок = Барри, инженер, генотехник, маг и кудесник восстановления и моё секретное оружие. Да, за плату, да, за процент с каждого креда моего счёта, но это честно. Барри делает меня лучше, сильнее и не даёт опрокинуть мудаку-хозяину, проверке или проигравшимся упырям, ставившим на мою раннюю или позднюю смерть. Утёнок пропадает также мгновенно, как появляется, а я понимаю — мои статы вряд ли перехерены, Барри, как всегда, чёток. У нас честные дела, плачу ему за собственную жизнь и возможность умирать не так часто. Как? О, всё просто и сложно одновременно, но сперва — почта. Полчаса на проверку состояния клонированного беса, прошедшего через восстановление. Проверка обязательна, бесы один из столпов экономической составляющей развлечений, и уж тут, поверьте, деньги считать умеют. Даже при минимальном наборе параметров бес должен быть цел, здоров и без изъяна. Это бизнес, паренёк, это деньги, детка, и ничего личного. Просто так никого здесь не делают, нам всем дают кредит в три жизни, дальше всё зависит от тебя. Хотя… к началу третьей, если хотя бы немного показал себя, Гильдия сама стучится в почту. Здрасьте, предлагаем сделать вступительный взнос и получить оплаченную четвёртую в кредит. Вы бы отказались? Особенно зная — погибнув три раза и не имея варианта проснуться в капсуле — умрёшь в реальной жизни. Это страшно и ни хрена не заводит. Возможность создавать нас заново — половина причины послушания бесов, желающих жить, жить и жить. Вторая половина — возможность помереть по-настоящему. Мы спим в криосне, но если там отключают жизнеобеспечение, то помираешь и тут, всё просто. Параметры БЕС номер ЭФ многомногомногоцифр, кончающихся на 7 — показ: Да Состояние организма — 100% Состояние модов — 100% Состояние счёта — 10 245 кредов Основная статистика крайне проста и на текущий момент устраивает всех, включая Контроль. Интересные составляющие вот так наружу не выводятся, спасибо, Барри. Барри сохраняет не только моды тела, Барри не даёт пропасть кровно заработанному. Вот и наша специфика — ништяки с экипировкой, припрятанные в загашниках. Тут тоже всё в порядке, включая защиту средней, тяжелой и штурмовой степеней. Ну, а как? Оно всё делается в мастерских любой Станции, ресурсов хватает, и в запасе виртуальная снаряга, само собой. Но как только оно мне потребуется, то сразу и получу. Законы бизнеса просты — заказчик прав почти всегда, особенно, если заказчик идёт на войну. Комбезы универсальные — три штуки. Ботинки стандартные универсальные — две пары. Шлем… так, всё в порядке, вижу по силуэтам, количеству и прочему. Всё, включая стволы, БК, аптечку и необходимые мелочи. Прошло три первых минуты, зонты щекотят кожу, иногда покалывает электрикой, когда медблок проверяет реакции. Где там почта⁈ Гильдия — принять: Да Что тут у нас? Премиальные, как приятно. Еще 700 кредов на счёт, спасибо, мои дорогие. Минус три балла к соцстатусу, да с комментарием. Ну, удивите, говноеды, давайте… — За Девятку, гнида! Тьфу ты, слово чести, дурость какая дурацкая, тем более, что наша девчонка наверняка уже пришла в себя и радует всех дрочеров своей затянувшейся процедурой в насквозь прозрачной капсуле. Бесам и так с соцстатусом не везёт, а вы ещё кусок отщипнули. Да и хрен с вами, честное слово. Не, ну каковы подонки, а? Даже кипит всё внутри, даже заставляет злиться. Наше дело — кровь, сталь, свинец, огонь и тлен. Мы гладиаторы космоса, обитаемых миров и всего остального. Мы дохнем каждую минуту и пора бы уже привыкнуть, а какие-то малолетние упыри минусят меня за гибель бесовки с искусственными сиськами. Несправедливо же! Почему малолетние? Стереотип такой, кто ещё может так искренне ненавидеть из-за девки, что может быть куплена в постель, но ни за что не станет твоей по-настоящему? Да даже тебе, сволота, на самом деле полтос с лишним, один хер ты обиженный малолетка. ОС — принять: Да Алый крест за спасение федерального служащего в ход боевых действий. Премия — 300 кредов. Спасибо, военные, вы красавцы. Налог в размере 35%+пеня за перевод на Фронтир в размере 5 кредов — Принять Да/Нет …! И даже больше — … и в… а ещё на…! А как ещё? Бюрократия, коррупция и цинизм. Мудак — принять: Нет Нет уж, спасибо, имею право не отвечать на вопли моего обожаемого Джеремайи. Не то, чтобы есть тотем, но вот этот Алый крест освобождает от телесного наказания, мудло, освобождает! И если с меня не сдерут эту цацку, то никто больше не превратит мою спину с окрестностями в отбивную, порой смахивающую на котлету, рубленую крупным куском. То же мне, хозяин, получил беса как выигрыш на ставках и гордиться теперь, мол, Эф Семь мой боец, Эф Семь, гордость с красой двух Радиусов у самого Фронтира, принадлежит мне… Угу. Так-то верно, принадлежу. Да, нет у него права взять и кокнуть мою тушку по желанию левой пятки. И просто так выписать палок всегда оказывалось затруднительно, на то есть Гильдия и какое-никакое, но право беса на получение сатисфакции. Сатисфакция проста, конечно, штраф хозяина или даже вывод беса обратно в федеральную собственность. Потому прописывать горячих у нас тут любят только в боевых, порой доплачивая обычным военным за придирки. Одно слово — мудак. Банк — принять: Да А? Что это? Что за дивные, прекрасные, великолепные, смуглые, золотисто-загорелые, упругие, подпрыгивающие, явно шёлковые и дивно выпуклые девичьи обводы? А… Это же реклама жранины, да-да, прорвавшийся спам. Но каков креатив, тьфу ты, пошлятина… — Большие, полные белка и такие горячие… Эмма проводит языком по губам и прищуривается. В её прищуре читается несказанное обещание, чуть припухшие идеальные губы блестят и, дрогнув, открываются навстречу красновато-гладкой округлой сосиске. Телячьей, если верить рекламе, но это ложь. Как и сама Эмма. Она впрямь идеальна, иначе никак, маркетинг не прощает ошибок. Эмма Хот настоящее божество нашего мира и времени, вездесущая, бестелесная и осязаемая. Эмма появляется ещё раз через несколько секунд и втюхивает пылесос. Само собой — с огоньком, порнографично и донельзя романтично. Ну, то есть стоя раком. Пропустить рекламу Поступление на счёт комиссионных по ставкам и донатов — 400 кредов Мой мудак забрал себе 75 процентов, плюс налог, зато доны порадовали, спасибо, парниши и девчонки, вы мои зайки, специально для вас, поименно, в следующей бойне напишу все ваши ники вражьей кровью. Да-да, Эф Семь суров, жесток и крут, ага. Снаряга — принять: Да/Нет Кря-кря, жёлтый утёнок мелькает одновременно с белой вспышкой перед глазами. Это проверяется реакция, сбой синапсов не позволяет следить не только за моими сообщениями, но и за эмоциональными пиками. Барри даёт сигнал о самом неприятном и, одновременно, кайфовом времени восстановления — Большой, сука, Боли. О, да, привет, милая. Создание тела из киселя первоматериала штука затратная во многом. На самом деле с момента смерти в ульекрепости прошло три дня. За эти сутки Барри смодулировал задачу Матери, программе, ведущей всех бесов Станции. Мать, за стандартные семьдесят два часа, воссоздала меня-беса, не меня, спящего криосном где-то в ледяной тьме космоса, а меня беса, существо с полом, набором органов и всем прочим фаршем. Только такой режим форсированный, никаких месяцев, как стоило бы. От того всё время проверки, листая почту, слушая сообщения и радуясь-огорчаясь, я упивался обезболом, вводимым через иглу в спине. А сейчас… О-О-О-О!!! Барри меня любит. Барри дал манипулятору капу и каучук сейчас скрипит в зубах, не давая им крошиться. Барри умница, не то быть мне беззубым новорождённым, если бы не он. Кря-кря, смеётся жёлтый утёнок и, стискивая капу, начинаю самое главное в очередной новой жизни — знакомиться с чернухой, левыми кредами на левый счёт и заново копировать мою душу, моё «я» после смерти, именно то, что сделает Барри миллионером, если к тому времени я на самом деле не окочурюсь. «Черные» поступления идут к нему теми же 75 %, но тут я даже не думаю назвать его мудаком. А вот жадным тупым уродом — да. Если Барри попадётся на создании дополнительной копии моей бес-души, он станет таким же уродом без лица, имени, прав, семьи и прочего. Разве что ему придётся снова и снова мучиться, если всё слышанное про таких ребят правда. Да, меня тоже не ждёт что-то хорошее. Вернее, не так. Меня ждёт ничто. Пустота и смерть. Меня отключат насовсем. Чпоньк, и всё. Меня нет. Биржа левых доходов родилась не на пустом месте, как и «черные» бесы, списываемые как окончательно выбывшие и частенько всплывающие тут да там. Мы ненавидим друг друга, убивая при первом же случае. Они ненавидят нас за саму возможность воскресать, чаще всего лишаясь её навсегда. Мы готовы убивать любого из них только лишь за иллюзию свободы, поманившую нагнуть систему и федеральные законы. У них вышло, они смогли заплатить кому-то и… Что «и» никто не знает. Если бы бесы освобождались полностью, то не оставались бы в своих модифицированных телах, верно? Или нет? Или мне что-то непонятно? Или… Боль терзает меня перед выход наружу. Последние подготовления, последняя возможность определить погрешности воссоздания. Многие из обычных мужчин с девами нашего племени предпочитают анестетик и сон, пока снова не разбудят. Я прогоняю перед собой колонки цифр и захожу в обычную сеть, стараясь отыскать кое-что важное. Я не хочу оказаться сбежавшим бесом, чьё настоящее тело и сознание опять принадлежат кому-то, а не вернулись к ним полностью. Какая разница — чьим рабом ты станешь, если ты останешься именно рабом? Слаще есть, мягче спать, больше обманываться? Спасти от такого сможет попытка создать второе «я» и только тогда подумать о побеге, возврате меня-настоящего и всём остальном. Поэтому ставки за ставками, игра за игрой, смерть за смертью. Чем опаснее работа, тем больше заработок. Ничего и нигде не меняется, ни со временем, ни с местом, ни с чем-то ещё. Боль терзает тело, но мозг работает и ищет, ищет, ищет. Я занимаюсь этим давно, знаю — кого, где и как искать, на что обращать внимание, но так ничего и не нашёл. Зачем мне это, и что, самое главное, ищу? Дорогу домой. В наше время. На нашу Землю. Я не хочу перестать быть бесом. Я хочу стать сам собой. И жить дома. Откуда меня выдернули сюда, мать их, не так и давно. Глава 3 — @@$$##@@!!! Что⁈Что за хрень⁈ Сел, оглянулся, сощурился из-за свистопляски разномастных огоньков по куче панелей и просто в воздухе. Вокруг свиристело, визжало, трещало, шипело, скрипело и много чего ещё, но главным оказался легко узнаваемое аварийное завывание и механический голос, вещающий форменную непонятную белиберду. А ещё вокруг едва уловимо, но всё же заметно, мерцало мягким двигающимся пузырём. И внутри него мне чувствовалось немного лучше, чем снаружи. Там, в темноте, мигающей разноцветьем бликов, ощущалась самая настоящая смерть. И, приглядевшись, становилось ясно — это не шок, это наблюдение той части меня, что хотела выжить и пыталась анализировать, понимать и делать выводы. Да уж, попал, так попал. Я только вот, прямо сейчас… Где-то был. И точно не здесь, гулял же, никого не трогал. А теперь? А теперь непонятно, сердце колошматит, адреналин льдом где-то у желудка… Ну, наверное, желудка. Вой, треск, скрежет и мерцание. Стоп, вот это самое мерцание странное. Глупо, но точно, как вариант выбора, ну, типа: Принять смерть лютую — Да/Нет А… На попытку принять правильно решение подтолкнула иконка, моргающая жутко знакомым символом. Эдакой большой буквой О, чёрточкой после неё и уменьшающимся циферками, с окончанием в виде загогулины, напомнившей значок процентов. Может, конечно, я и дурак, но если эта самая О и есть О, ну, кислород, то О… кончается. Раз так… Принять смерть лютую — Да/Нет Ну, да. О, в смысле, это я явно ошибся. То ли тут операционка иначе всё расставляет, то ли со страху лево-право перепутал. Иконка задрожала, пропала, снова явилась и по ней побежали уменьшающиеся цифры. И пусть они больше смахивали на римские, чем арабские, выбирать не приходилось. Долбаное значение О стремилось к нолю. Принять. Первичная база космолингва загружена Приносим извинения за дискомфорт, необходимо более глубокое модифицирование Дискомфорт? Шутники чёртовы, неудобство, понимаешь. Затылок, спину, даже задницу как проткнуло разрядом, подумавшим и обернувшимся сверлом для перфоратора. А ещё меня натурально парализовало, пришлось терпеть. Глаза закрыло маской, руки взяло в захват, зад… Не, с этой стороны ничего не случилось, никакого зондирования. Это я так шучу, всегда, как страшно, типа шучу. В основном жопно-сортирно, но у всех свои слабости. Уже потом стало ясно — мне сделали лёгкое напыление для передачи данных на веки, в руках оказалось что-то вроде управления, а головушка украсилась небольшим апгрейдом чипов, без них никуда. Ощущения были странные, но терпимые, зато потом дело пошло. Входящий запрос Принять — Да/Нет Да — А, привет, дружок. Думаю, ты слегка удивлён, но вот что тебе скажу — давай потом. Мы тебе всё расскажем, покажем и разъясним. Желаешь спастись с корыта, пока можно? Удивлён? Съёдль из крыс, ну, раминианцев, эдаких грызунов в метр с кепкой ростом, интеллектом Избранного народа Израиля и такой же житейской прошаренностью. Крысами их называют за спиной, скажи рами, мол, грызун, мышь, хомяк, крыса или там горборо, это бурундук по-финдольски, быть драке. В лучшем случае быть драке, а в худшем, глазом моргнуть не успеешь из-за чумовой скорости с реакцией, грызун продырявит тебя в самых нужных местах. И тут, как водится, купил купон у гробовщиков, так схоронят согласно традиции, нет — так дорога ясно-проста: органы, жидкости, костная мука, остатки — тупо в компост ближайшей станции. У нас тут всё практичнее некуда. И, да, крысы и выглядят ровно Сплинтер, да не тот милаха из старенького сериала, а монстр из дилогии о черепаходемонах. Удивился ли я? Да капец как. Но тут мне помогли циферки, те самые, у огромной О. Воздух — 19% Прогноз — 3 минуты — Ну, ты всё понял, дружок, — гыгыкнул мой новый друг и ещё два странноватых личности, так и лезущие в камеру, — щас скину запрос. Запрос трансперехода — Да/Нет? Интересно, транспереход — тупо как в Стар Треке или всё же ты не ты, а трансформер⁈ Да …И?.. Готовность: 5…4…3…2…1… — Я — Съёдль, это — Бакки, это — Джо, вон там — 2К5Т, ещё есть Бо и Ба, они с движками. А ты у нас кто? Ну, кроме того, что явно плод неудачного эксперимента. О, ты ж не в курсе. Святая правда, так и было. И Съёдль, вместе со своей шоблой-ёблой, быстренько ввёл меня в курс дела. На дворе, за искусственными иллюминаторами, ледяная пустота дремучего космического будущего. Разобраться в их хронологии мне предстояло не скоро, осталось лишь принять на веру, мол, эпоха Бла-бла-бла, цикл такой-то, семестр сякой-то, тридцать первое февраля, все дела. Галактика обитаема, народу в ней куча, почти все, совершенно не радостно, поддерживают Федерацию и совсем чуть-чуть Конфедерацию, плюсом идут миры Корпораций, баронства Фронтира, плюс майораты всяких отдельно находящихся древне-высше-благородных рас-планет типа малко, малкориан. Есть боевитые интернационально-двинутые кочевые любители бод-мода в виде цыган Тех-Номад, где всякой твари по паре, сама галактика сплошь в системах со скоплениями, а чтобы относительно быстро передвигаться есть Радиусы, вдоль коих все и лётают. Такие как я появляются регулярно, ведь в галактике многое пипец как запрещено, в том числе эдакие фокусы с пространством, и потому случается всякое. Под «всяким» Съёдль имел в виду слив ему инфы, а также явный слив её же кому-то из федералов. Мол, из-за такой жуткой нелепицы тебя, дружок, все бросили, не дождавшись полной распаковки. Благородный же Съёдль, движимый лишь любовью к ближнему, решил меня спасти. И, вуаля, спас. Это, к слову, чистая правда. Самоуничтожение корабля мне довелось видеть и не возникло желание оказаться внутри. Так что, да, в чём-то Съёдль вообще не наврал. А вот в чём-то, в основном, набрехал — рука устанет лапшу с ушей снимать. Зачем он спас меня? Да, блин, теперь и не узнаешь. С паршивой овцы хоть шерсти клок, а Съёдль явно явился в тот сектор пограбить научников. Не прокатило, так хоть рабочие руки лишние. Но самое главное — Съёдль вообще почти не врал. Почти. Несомненно, внизу, на планетах, хватало всю жизнь живущих только там. Имелись постоянно летающие с одной на другую, кто дальше, кто ближе. Встречались всякие коммивояжёры, да-да, в основном с так себе товаром, знай себе скачущие отсюда-туда, оттуда-обратно, все дела. Несомненно, таких в этом мире набралось куда больше, чем… Чем бродяг космоса — купцов, бандосов, временами бойцов, хотя сами себя они именовали по-разному. Съёдль со-товарищи, к примеру, обожал термин «вольные». Типа как «кроты», жители планет, суть настоящие рабы и всё такое. Несомненно, наш вожак с вибриссами, чутким длинными мохнатым носом и тёмными глазками кое в чём ошибался. Жаль, проверить такое пришлось на практике. — Это наш дом, дружок, — говаривал крыс и царски обводил лапкой обводы «Золотого фазана», — и он станет твоим, уж поверь. Наш дом — наша крепость, всё для него. Думаю, ты для начала, компенсируя твоё спасение, мотанёшь в нашей честной компании парочку-другую Радиусов, не бесплатно, конечно. И заработаёшь, и мир посмотришь, и себя покажешь, и научишься чему надо, жить-то теперь тебе тут. По рукам? Ой, да ладно, сказал бы я через годик, врёшь ты как пишешь, а пишешь, как Вова, а Вова пишет так, что дома все знают — как. Пару-тройку Радиусов, да заработаю, да дом родной наш «Золотой фазан», надо же, и ведь кто ж его так назвал-то, а? Наш дом, практически полностью не аэродинамичный, плоский широченный блин с выступами основных дюз сзади и дополнительных по бокам, с горбами антенн и встроенных БК, боевых комплексов, по возрасту метил в патриархи этой банды. Списанный военный транспорт невеликой армии системы Киго, павшей давным-давно в ходе какой-то экономической войнушки. Вот и весь «Золотой фазан». С имечком, кстати, прояснилось быстро, помогла Бакки, старпом. Рассказала о склонности крыс к дремучим суевериям и боязни переименования судёнышка, мол, летало, воевало, осталось целым — грех обзывать иначе. Оно и лучше, раминец мог бы назвать его вроде «Его Сребровласая Светлость Скылл Златоусый», да-да, попалось потом, едва сдержался, чтоб не взоржать стоялым жеребцом. Ну, а как? Вы ж помните о реакциях крыс? То-то же. Бакки родилась гуманоидом, почти настоящей норм… обычной землянкой. Ну, шесть пальцев на ногах с руками, да, немножко есть хвост, а кожа в природном камуфляже, свойственном её занятной родине. Ну, с кем не бывает? Помнится, на какой-то жёлтой помойке типа Дзена или что-то вроде того, вполне обсасывали какую-то актрисульку с шестью пальцами, чуть не Монро. А рудименты хвостов вообще встречаются… встречались, дома, чёрт пойми где и когда. Да-да, к слову, Съёдль, ни дна ему, ни покрышки, так и увиливал с разъяснениями насчёт своего крота, окопавшегося в чьей-то научно-исследовательской делянке, не рассказав ничего конкретного. Кто проводил опыты, зачем, почему и прочее бла-бла-бла. Сволочь, одним словом. А остальные из кодлы мистера Крыса? Ну, тут всё просто. Джо — технарь и умница, темнокожая красотка с какими-то явно индейско-давними корнями. Джо от Джоанны, Джоанны Серебряный Ветер Алых Облаков или что-то вроде того. Инженер из федеральной технической космической академии центральных систем, пять лет контракта в ОС по закрытию обучения, три добровольно, уволена с лишением званий, почестей, наград и, само собой, пенсии. Бод-мод не уважает, но пользует хитрый протез левой руки. Куда деваться, когда пришлось лишиться её прямо в открытом космосе, чиня важную приблуду и выжить только благодаря самостоятельно отчекрыженной шуйце? Почему её не сделали новую, если уж тут имеются бесы и камеры восстановления? Не знаю, если честно, тогда не интересовался, а теперь-то… Джо красотка, Джо пухлогуба и с маленьким остро-ястребиным носиком, серыми глазами и бритой головой сплошь в татухах. Из них меня искренне выводил подмигивающий глаз, сделанный на затылке и подпись под ним, намекающая на самоудовлетворение, когда никто типа не видит. Особенно выводило это в большую часть моментов его наблюдения. Причина проста — вместе с ним любовался скульптурно вылепленной спиной и нижними полушариями Джо, а также всем прочим, достойным любования. А тут, понимаешь, глаз и: — Дрочишь, небось⁈ Бо и Ба самые настоящие сиамские близнецы, тоже людишки, уроды, жертвы эксперимента, вытащенные Съёдлем сколько-то Радиусов назад. Их разделили, вырастили недостающие органы, но пареньки как жили вместе, так и жили. Говорят, даже с красотками только вдвоём, ага. 2К5Т — андроид. Вернее, гиноид, милашка-красотулька, вся из себя как скульптурка времён Ренессанса, мягко облитая всяким пластиком, а кое-где даже металлом. Всего ничего, но половина её запчастей не родные, где-то крашеные поверх родного цвета, где-то надраенные аки кошачьи яйца, а где… В общем, присмотрись я тогда хотя бы к нашему механическому навигатору, многое стало бы на свои места сразу, меньше вышло бы мороки. Мистер Съёдль, его крысиная милость, фальшив так же, как фальшива внешняя обшивка «Золотого фазана», типа вся из себя, где нужно монолитная, а где надо отдельными кусками. Это ложь, на самом деле не так, но кто из обычных заказчиков такое поймёт? За это Съёдль доплачивает… Доплачивал Джо, она выделяла немного Бо с Ба и все оставались довольны. И, да, у крыса, как у всей его расы, враньё вообще всё, пыль в глаза, краплёные карты, скрещённые пальцы за спиной и вообще, сами понимаете. Пара-тройка Радиусов, как выяснилось совсем скоро, это не менее пяти лет. Световая скорость стоит бабла, потому через Станции с Катапультами вовсю идут честные ребятки, а такие ушлые упыри, как команда «Фазана», чего уж, в основном каботажит и прыгает лишь в крайних случаях, сберегая плазму. Никогда не верьте крысам. Правильнее называть Радиусы Кольцами, но прижилось первое. На лучи Станций, протыкающие пространство, нанизаны кольца стандартных маршрутов прыжков, такая вот система. Радиусов около пятнадцати, они протыкают галактику почти насквозь, где-то чуть ли не пересекаясь, где-то отдаляясь. Фронтир лежит за их крайними точками, Фронтир опасен и богат, но опасен куда больше. Съёдль любил играть по-крупному и мечтал о собственной почтовке. Почтовка, само собой, это экспресс-доставка, дорогущая хрень, чьи услуги окупаются многократно. Получить лицензию можно крайне дорого. Кроме этой дороговизны имеется ещё три: прозрачная бухгалтерия, наличие своих кораблей с рембазой, постоянный обслуживающий персонал определённого уровня и состава. В общем, ничего нового, но жутко затратно. Съёдль мечтал покорить сердце какой-то белой мышки с родной помершей планетки и за-ради её противно-розового голого хвостика нанимался на любую ерепень, включая самые настоящие блуду и шлоеботь. На том этот придурок погорел сам, подставив нас по полной программе. Боевые вычислительные машины ОС и корпораций работают на очень интересных кристаллах. Сами кристаллы не синтетика, чистый продукт, выращиваемый где-то на трёх жутко охраняемых планетах. Именно с ними федералы, ОС и самые серьёзные корпорации совершают сложные дальние прыжки, рассчитывают ювелирные карающие удары и прикидывают до мельчайших мелочишек все варианты новых поисковых команд для терроформирования, колонизации и прочих эпохальных событий. Само собой, такие классные штуки как кристаллы жуть как нужны всем прочим, включая разных тёмных личностей. Стоимость одного полуживого компьютера на чёрном рынке… Наверное, крайне высока. Мне оно точно неизвестно, я птица не того полёта. Но только предложения с так себе схемой контрабанды трёх штук вычислительно-опасного дефицита придала Съёдлю пинка к действию. И эта мохнатая падла согласилась. — Всем лежать мордой в пол! Да-да, Данила Багров перезарядил обрез и прихлопнул всех «мордой в пол». Нас взяли на самом взлёте, дав подняться над планетоидом, укрывающим федеральную космопристань. Наверняка не ради двух пассажирских пакетботов, а только из-за новенького оборудования, расчёт, прагматика, ну, вы в курсе. Нас взяли, повредив разгонные движки. На борту трёх патрульных кораблей ОС находились серьёзные парни в полной боевой, суровые дядьки и тётки в сером из следственных органов и сдавший нас упырь, двоюродный крыс-братец Съёдля, наверняка также облизывающийся на их сраную Гаечку без очков с ключами. Думаете, кто-то сопротивлялся? Верно, мы с Джо. Она из-за натуральной боевой ярости при виде брони, а я из-за неё, такой я идиот. Джо оказалась единственной, дававшей мне что-то хорошее. И пусть для неё это хорошее называлось «для здоровья», она мне нравилась. Зря, так-то, да и не справился бы я с этими ребятами в той форме и в том времени. Да уж… Боевые кристаллы в контрабанде и сопротивление ОС при захвате дают мало плюсов. Хотя, учитывая первопричину, сопротивление лишь добавило пинков, тычков и выбитых зубов при конвоировании и потом, в ожидании приговора. Хотя приговор был ясен всем и сразу. Казнь. И вот тут-то мне в первый раз повезло. Моя новая личность, сделанная Съёдлем, оказалась такой же пустышкой, как всё остальное от этого мохнатого дурачины. Меня раскрыли, допросили, пожали плечами, взмахнули щупальцами и качнули мордой, больше смахивающий на рыло тапира. О, да, федералы вообще не ксенофобы, все нужные личности могут обладать какой угодно внешностью лишь бы работали. Прагматично, да-да. Но пока меня проверяли, ребят отправили туда, откуда не возвращаются. Казнь здесь понятие широкое, прячущее в себе очень многое. Когда казнь настоящая и тогда обязательно показушная, для всего народа под сенью Федерации и немного для придерживающихся Конфедераций. Когда, говорят, тайная и хуже её не придумаешь, она ужасно болезненная и страшная, ведь жертву отдают для чьей-то мести. Когда, чаще всего, казнь равняется натуральной разделке, ровно на мясокомбинате. Органы в банки органов, все жидкости в хранилища для переливания, кости в измельчитель и в муку, волосы на парики, да-да, в общем, всё в дело, включая кожу, идущую куда требуется. Меня задержали, а тут в Федерации случился праздник, совпало вступление какой-то дальней почти феодальной системы и рождение у её королевы отпрыска. В честь такой славно-двойной праздничной причины многим ублюдками и скотинякам вроде меня, всех цветов кожи, рас, пола и прочих вторичных признаков, вышла амнистия. Ну, как… Нас отправили в БЕСы. В Боевые Единицы Судимые. В рабы, гладиаторы и боевые холопы. В обезличенные твари с длительным сроком использования и самой натуральной гарантией производителя. В существа, приравненные в правах с уруруками и кошками. Да-да, у нас тут вечная жизнь, воскрешение и даже возможность увеличивать части тела. Оу, все этим увлекались и доплачивали геноинженерам. Ну, а чего? Барри хмыкнул, жёлтый утёнок крякнул, меня ненадолго вырубило и, ух ты, а это вообще удобно⁈ Не придётся приматывать у колена? А когда замёрзнет? А… Девятка играла со всеми параметрами, даже когда не имела лица. Наша опасная боевитая сучка — маркетолог от Бога, рождения или ещё чего, знает, как продать себя и очень хочется выкупится. Да, есть у нас такая возможность, только там кроме суммы нужно ещё кое-чего. А чего именно даже обсуждать пока не желаю, рано, ну к монахам и вообще. Да, нас тут воскресают, если заплатишь сразу после третьего случая. Если ничего не случится, если на накосячишь, если… Ну, если, короче. Что касается нормальных граждан, то им такая вечная круговерть запрещена. Моралью, религиями, традициями, папой с мамой, штрафами, законодательно и как-то ещё. У всех по-разному. Говорят, раньше обычные граждане такое практиковали, но потом… Потом случилось что-то, заставившее многих пересмотреть своё отношение к такой штуке. Ну и, да, есть Контроль, а с ним не забалуешь. Контроль контролит нас и все проявления восстановления среди не БЕСов. Контроль типа жесток и справедлив, умен, многолик, длиннорук и всегда с холодным рассудком и горячим сердцем. Не знаю, правда, либо нет, наплевать. Самое главное — чтобы Контроль не имел к тебе вопросов и тогда всё будет как надо. Хочу ли я, повторюсь, домой? О, да, ещё как. Правда ли это? Да, есть куда и к кому возвращаться, всё прочее — моё личное дело. Готов ли выйти из камеры? Как всегда, ничего другого не имеется, а мало ли, что подарит новый день новой жизни, верно? Верю ли я Барри, ни разу не виденному мною человеку, находящемуся где-то за триллионы миль и сколько-то световых лет? Да ни разу, сколько бы ему не отстегнул на пенсион безбедной старости. Но какая-то цель нужна даже мне. Здесь вообще полезно иметь цель, хотя бы, чтобы не свихнуться. А такого довелось увидеть, и немало. Особенно после Маар. Прозвучит глупо, даже пафосно, но с войнушкой за эту чёртову планетку, мне повезло. Не в смысле, что выжил, а в смысле, что оказался там совсем зелёным бесёнком. И, оказавшись в той мясорубке, быстренько нашёл первую цель — выжить и выбраться, желательно не померев, ведь две жизни тогда уже сжёг. Хотя, конечно, многим после бойни на планете Маар на цель стало плевать. Потому, что, даже воскреснув, многие оказались умершими внутри, сгорев душой. Маар-1 Ярко полыхал сбитый бот. Борта трещали и звенели, от жара лопался даже металл. Красно-рыжее пламя, как живое, тихонько потрогало отползающих десантников с переломанными костями. Потрогало и, радуясь пище, тут же перекинулось на человечье мясо, спрятавшееся за броней и комбезами. К едкой вони текучего пламенеющего пластика добавилась резь палёных волос, занявшейся синтетики и запах пороха. Парни выбили себе мозги, чтобы не мучатся. Всевышний им судья, и, надеюсь, справедливый. Терпеть такую боль нельзя. — Эй, бес! Подъём, подъём! Я — бес? Да, и раз так — надо встать. Из-за бетонной коробки, сплошь в саже и опалённой паутины кабелей, загрохотало, и в небо потянулись сиренево-зелёные трассирующие следы. Да, впрямь пора вставать и начинать воевать… Господь Бог вроде как любит троицу. Несомненно, речь о числе три, ведь сложно предположить отсутствие любви к собственному сыну. Насчёт Святого Духа не знаю, это вопрос к богословам. Или к проповедникам. Или к одному из трёх местных кардиналов, да-да, есть и такие. В общем, дело вовсе не в числе три, везучести и любви. Дело в Маар. Заброс туда стал третьим в моей боевой биографии. И не сказать, что горжусь. Дерьмовое оказалось дельце, от начала и до конца. Трясло жутко. Маар не планетоид, планета, атмосфера позволяет даже дышать, но вместе с фильтрами и преобразователем неплохо иметь запас воздушной смеси. Той самой обожаемой О. Само собой — не чистого кислорода, он клёвый, но чистый кислород реально опьяняет. Трясло жутко, атмосфера Маар нестабильна, вместе со всеми своими поясами, полагающимися настоящей планете. Нас скидывали с транспортников в два этапа: от матки отрывается пузан-база, а с этой каракатицы порхают вниз боевые кастрюли, прячущие внутри практически полную роту пехоты со всякими приданными. Два платуна, в общем, но по факту почти три, набив наше мясо ровно кильку в банки. ОС схлестнулись с Тех-Номад и желали забрать себе кусок камня посреди ледяной окраины космической пустоты. Кусок камня оказался богато нашпигован всякими полезными штуками и, вдобавок, тут пряталось что-то ещё. О «чём-то ещё» шептались все, кому не лень, но кроха правды имелась. Все, даже зелень типа меня, знали о Тех-Номад самое главное: они любят древние древности Древних. И если где вьют гнездо, так жди чего-то нового в их хозяйстве. Ну, или очередную мёртвую глыбу, недавно зеленеющую жизнью, мёртвую глыбу, внесённую в справочник и сборники карт с пометкой био-, радо- или ещё какой опасности высшей степени оценки. Тех-Номад такие Тех-Номад. И, да, про этих выродков можно нарассказать просто уйму всего, но болтаясь в десантном «рэдхоук» над искорёженной Маар, думалось совсем о другом. О какой-то ерунде в правом ботинке, натёршей ногу, о долбаной хозяйке, выкупившей после двух боевых и заславшей сюда, о… О Тех-Номад знал так, серединка на половинку, сущую нелепицу с ерундой. Да, учился, ведь не учась не выйдет выбраться из задницы, куда закинула судьба. Впитывал как губка, поражаясь себе полгода назад, кого крысюк Съёдль обвёл не то, что вокруг пальца, а вокруг своего грызуньего полового пениса. На подготовке бесов выкладывался на сто, в дебюте, опалившем не только меня-дурня, но и огромную роботизированную фабрику, где сошлись три корпорации, на этом чёртовом дебюте прыгнул выше головы. Все бесы живут надеждой и главную роль тут играет процедура. Нас выращивают заново, дают оптимальное дешёвое тело, порой после очередной Процедуры даже прорабатывают покорёженные мозги с душой. Надежда одна — свобода. И если ради неё нужно сцепиться с демонами Тех-Номад, адептами бодимодификаций, технократически-теологической сектой, прыгающей боевыми таборами по галактике… Значит, сцепимся. В настоящем «Звёздном десанте» Рико летел вниз в яйце с парашютом, потом в скафандре, потом… Красные блики аварийки метались по броне, «рэдхоук» швыряло на воздушных ямах с потоками. Скафандров для прыжков тут нет, не то место со временем, наверное. И пиу-пиу отсутствуют, либо только стационарные с корабельными. А у нас в основном старые добрые порох, сталь и свинец, пусть и нашпигованные всякими интересностями. Мы падали в пустоту и готовились начать воевать сразу по приземлению. Тех-Номад как саранча, Тех-Номад стоит до последнего и не отступает, если совет их баронов не пришлёт прямой указ. Тех-Номад не приемлет национальности, расы, цвета кожи и количества сисек с яйцами, Тех-Номад как огромный клан отщепенцев, безумцев и фанатиков, вот кто такие Тех-Номад. Адовы боевые монголы с сервоприводами встроенной экзы, скачущие по галактике на ионных движках, перемалывая понравившиеся системы, планеты и прочее. С Тех-Номад сейчас мирный договор, но они всегда наготове и пробуют ОС и федерацию на зубок. Ох, вы знаете, клан барона Кровавое Яйцо отщепился и не имеет отношения к букве договорённостей, да-да, лупите его, чем хотите, но если мы решим вмешаться — извольте придерживаться нейтралитета. Ну, то есть валите к чертям, если мы припрёмся защищать братьев с сёстрами. Почему Тех-Номад существуют? Потому что никто не может доказать отсутствия на самых населённых планетах с системами ячеек маньяков, умеющих мимикрировать и блестяще владеющих пластикой, превращающей их в почти нормальных людишек. И не только гуманоидов, само собой. Тех-Номад, напомню, плевать на расу, количество педипальпов, щупалец или рогов изо лба с запахом серы вашего пота. — Слушайте сюда, бойцы! — Старший сержант Швайгер встал и поднял маску, старший сержант явно любил в патетику, пафос и желание поднимать боевой дух. Проще было бы вести брифинг через шлемы и давать расклад картами. Хотя… Тех-Номад такие Тех-Номад, мало ли, верно? С них станется добраться до локалки платуна и тогда пиши-пропало. — Слушайте сюда, — бойцы! На одного марина по два беса, прикрываете и помогаете. Нам вскроют редут, зачистим и пойдём в сторону фортов. О, да, задачка-то плёвая, если послушать этого хулигана. Несомненно, не стоит даже переживать, всё просто — чистим редут, эдакий форпост Тех-Номад, и движемся к форту, основной стацинарной точке этих бестий. — И раз так… Что там хотел сказать старший сержант Швайгер — никто не узнал. Мы почти сели и лишь это спасло большую часть ребят. Тех-Номад, несомненно, кочевники, отсюда и Номад. Только вот первым идёт Тех, и Номад ни хрена не дремуче-древние монголы. Да-а-а-анг! Взрыв на самом деле звучит вовсе не как в кино, особенно, когда ты рядом. Удар огромной колотушкой в барабан размеров в колесо карьерного самосвала, звонко лопающийся воздух и вот тут-то начинается шелест, сильный, пробирающий насквозь, от макушек до пяток. И опять звон, только теперь вибрирующий и не заканчивающийся. В шлеме встроена защита от таких попаданий, в смысле, защита шлемовских боевых мозгов, сейчас уже работающих со всей мощью тактикульности. Уж медблок так точно: Контузия: лёгкая. Восстановление — … Внутренние повреждения — Нет Кровотечения — Нет Переломы — Нет Ранения — Нет Красные блики от аварийки. Тёмные росчерки по металлу, половина старшего сержанта, вся в кровище, не переваренном зелёном салате и говне, выдранный бок десантного бота, марин, стучащий рукой по шлему… Не своей рукой, чужой, но по своему шлему. Эс Пять рядом, хрипит и дёргает ногами. Немудрено, в горле, попав точно между воротником брони и шлемом, в самом тонком месте второго слоя, торчит выгнутый кусок обшивки. Да, братец, это она, это смерть. Эс Шесть, его сосед, отпихнув проверенного дохлого марина, уже потащил себе две гранаты Пятёрки. Хренов мародёр, а⁈ Я отстегнул аптечку, она с моего бока. Да, не пропадать же добру. — Приготовится к падению. Приготовится к падению. Приготовится к падению… Шлем вдруг взорвался механическими воплям — слух вернулся. Физсостояние — 85% Спасибо, я понял. Накренившийся бот показал хвост коптера, торчащий вверх и вбок, он же в зем… Ох, ты ж, кто меня вытащил-то⁈ Шесть? Тот показал мне большой палец, а потом потёр его об указательный. Жадная меркантильная каннибальская жаба ты, братец. — Бес! Состояние⁈ А вот это выживший марин-капрал. Показал ему — типа всё ок и оглянулся. Жарко полыхал сбитый бот. Трещал и звенел, ломаясь и лопаясь, даже металл. Красно-рыжее пламя, как живое, тихонько потрогало отползающих десантников с переломанными костями. Потрогало и, радуясь пище, тут же перекинулось на человечье мясо, спрятавшееся за броней и комбезами. К едкой вони текущего пламенеющего пластика добавилась резь палёных волос, занявшейся синтетики и запах пороха. Парни выбили себе мозги, чтобы не мучиться. Всевышний им судья, и, надеюсь, справедливый. Терпеть такую боль нельзя. — Эй, бес! Подъём, подъём! Я — бес? Да, и раз так — надо встать. Из-за бетонной коробки, сплошь в саже и опалённой паутины кабелей, загрохотало, и в небо потянулись сиренево-зелёные трассирующие следы. Да, впрямь пора вставать и начинать воевать. ПВО номад разделала наш бот ровно Господь черепаху, как повезло выжить нам оставшимся, так и не понял. Собрали боеприпасы, взяли аптечки, сделали ноги, номад не любят дарить вторые шансы, номад любят мародёрить, потрошить мучить и не добивать просто так. Они больные на голову, чего уж. Нас сбрасывали ночью, явно согласно стратегически верного плана. Только Тех-Номад забыли предупредить о стратегии с её плюсами, минусы кочевники выявили сами. Небо не казалось ночным, освещаясь вспышками, бликами и трассами крупных калибров. Нас ждали, встречали и жаждали накидать хлеба-соли по самые гланды, не иначе. — Целые фальки? Один из пяти оставшихся морпехов поднял руку. Ничего себе, одна птичка на нашу кодлу? С другой стороны — верно. «Соколы» настраиваются индивидуально, сопрягаясь с аммоблоком хозяина, запароленным на триста процентов. А как ещё, тут же Тех-Номад, они рождаются с чипами в головёнках, блин. Им вскрыть сокола легче лёгкого. У индивидуально настроенных есть небольшой шанс. — Осмотр, доклад. Оборону держать. Марин говорил на коротких, пять метров дистанции между бойцами платуна. Тут хитрых приблуд не надо, потому не взломать. Пять морпехов-марин, семь бесов со мной, два барабанных граника под унифицированные моды БК, два пулемёта, если можно так сказать о двуствольных разнокалиберных монстрах с ленточным питанием. Ни одного шарпа, шарпшутера, парня или девахи со штуцером, бьющим на милю с небольшим. У меня стандартный винт, штурмовая винтовка трёх калибров, есть картечь, есть крупный на всякий случай и основной, девятка. Тут сказка с порохами и пластиками, БК тяжёлый, но удобный. Сам винт комбинированный: картечь по типу помпы, крупный в барабане, основной системы булл-пап. Эргономика и прагматизм в кубе, удобно сразу, несколько стандартных подгонок встроены в конструкцию, красота. Фальк стартует пневмоброском со спины хозяина. Удобно, беззвучно, высоко. Правильно было бы назвать его стрекозой или жуком, но… Во-первых в ОС вообще не любят жучиных погонял, есть из-за чего, жуки те ещё выродки. А во-вторых — тут вообще швах со всяким пафосом. Нож «вампир», ствол «бульдог», дрон «сокол», в общем, как в лучшие времена у вероятного противника на родине. Наш капрал водил головой из стороны в сторону и что-то подозревал. Шестёрка, мотнув на него головой, покрутил пальцем, мол, бди, зелень сопливая, крути башкой. Я не спорил. У капрала, если всмотреться, на левом плечевом щитке виднелись всякие весёлые картинки. Такие уставом запрещены и штрафуются, но зато говорят о хозяине куда лучше списка заслуг соцстатуса. Пять десантов, три осады, десять… десять штурмов? Ого. Фальк чертил кривые вверху, мы ждали данных, а капрал ждал беды. И, ёлы-палы, оказался прав. Грунт у горящего бота разлетелся, половинка Швайгера, что с головой, потешно дёрнулась и ушла под землю. Адов артхаус — мертвенно-бледное лицо со ртом в засохшей крови и выпученными глазами пялится на нас и пропадает вниз. Жесть какая-то. — К редуту! Три и Семь сзади! Гэри — старший! Есть! Чего мне не хватало? Чего⁈ Сообщений внутри шлема. Всего дерьмового набора «у-у-у, месиво», «херовы бесы засратые трусы» и остальной милоты. Точно, в этот раз СБ ОС явно не дала никому смотреть на войнушку онлайн, даже жаль, призовые не полу… Введён седатив Уровень адреналина понижен Спасибо. То-то меня понесло не в ту степь. Курсор как свихнулся и даже мне стала ясна причина. У бота больше не виднелось трупов, утянутых вниз, и кому-то хотелось добавки. За ней-то к нам пёрли прямыми курсами множество гурманов с гурманками, земля бугрилась, но наружу пока ничего не лезло. Оставалось бежать и надеяться на то, что наше падение номад пропустили. Потому фальк вверху, его марин уже ждёт со стволом нас, и мы получим сектора стрельбы. Подключение лока… Да Славься Господь-Вседержитель и святая Виргиния, мать её сиськи! Сетка растянулась на дисплее шлема, я пробежал мимо уже стрелявшего марина, развернулся, изготовился. Многоножки. Сколопендры. Нечто непонятное. Жуть жестяная и вообще. Я успел разбить пластины первой, выбравшейся наружу почти у последних ребят платуна. Чёрно-матовое тело, в несколько футов длиной, плоское и широкое, к середине туловища вздымающееся лёгким горбом. Агатовые зазубренные острые серпы жвал, гранёные многочленные ноги, превращающие движения в смазанные метания. Если бы не стрелковые импланты, вряд ли смог попасть. Бил одиночными, аккуратно, подбить своего, флангового замыкающего, не стоило. Хватило пяти попаданий и тварь угомонилась. — Вниз! Упал. Над головой застучало очередью, марин бил наверняка и пугал. Катнулся в сторону, привстал на колено, увидев алую вспышку справа на дисплее. Земля разлетелась шрапнелью, если бы не маска — лицо в фарш, кости в крошку, глаза в сопли и всё, помер Семь, не выполнив задачу. Матовая смерть, бесшумно мягко раскрыв свои серпы на жуткой харе, ввинтилась вбок обманным финтом. Паскуда не атаковала, занималась мясным охотничьим фехтованием. Угу. Нюхни газ… Глотни картечи, падла! Рефлекс штука важная, волшебная и нужная. На винте всё зависит от выбора спуска, ровно как с сенсорной панелью ламп и это появляется со временем. Времени бесам даётся так себе, но порой желание куда важнее всего прочего. Как случилось со мной, и рефлекс на выбор способа разнести вражину выработался. Заводская картечь в шариках, за свой кошт бери что хочешь, хоть пирамидки, хоть кубики, хоть ещё чего. Нечётными зарядами подствольника, вместо гранат занятого медвежье-убойным калибром, шли заряды-боло. Те самые подшипники, намертво соединённые не рвущейся нитью-полимеров, пластающие мясо ровно нож сливочное масло. Точно, как сейчас. Сколопендре отхреначило башку. Срезало ровно кухонный тесак развалил кочан капусты. Прекрасное зрелище, мать его. — Се… Тройке, а она оказалась девчонкой, совсем прям девчонкой, если судить по голосу, не свезло. Она отвлеклась на тварь слева, а вторая с товаркой взяли в клещи, зашли справа и сзади. Живые пружины, чуть бликанув хитинными щитами сегментов, одновременно выросли, изогнулись в сторону, качнулись вниз, раскрываясь своими секаторами на мордах. Мир праху твоему, бесовка, живи, я помню тебя. — Мы слепы. Марин Гэри, хмыкнув, расстрелял двух зараз-подземниц. Ещё одну, закрутившись спиралью и полыхнув перед попаданием, убил его фальк. Сетка секторов мигнула и пропала. Мы слепы, точно. И… А-режим Я вжался в землю, чуть не взвыв от страха. Или взвыв, какая разница⁈ Никто нас не прошляпил, Тех-Номад умеют воевать, закрывая периметр несколькими способами слежки. И вот прямо сейчас случилось две вещи, каких врагу не пожелаешь. По нам ударили чем-то из РЭБ. Потому фалькон скосплеил таран джапа-камикадзе, явно перейдя на самоуничтожение с самонаведением, поставленные Гэри неведомым способом. На минуту, не меньше, нам отключили локалку, связь, всё остальное. Мы слепы как кроты. И глухи как, как, как… Как тетёрки, как тетерева-косачи, чтоб вас… А-режим врубается в таких случаях, запрограмированный на тактический серьёзный бадабум. Соединения брони сокращаются крохотными импульсами, шлем и капюшон под ним прилегают сильнее, в общем, пытаются спасти. Бадабум оказался ударом по площади, квадратно-гнездовым методом и чем-то типа залпового. Заряды шарахнули на малой высоте, по команде, по таймеру, по датчику, то не суть. В общем, вниз, разлетаясь веерами, ударило множеством гранёных стрел, идущих сразу за термобарическим. От последнего спасла бронька с комбезом. А от стрел спас случай и жадность с тупостью многоножки. Она рванула к марину Гэри чутка раньше разрывов, умудрилась попасть в самую слабую точку бронекапюшона, закрывающего шею. И сдохнуть от температуры в сколько-то там градусов. В общем, они упали на меня, я упал на четыре мосла, жахнуло, свистнуло, мягко-влажно ткнулось и… Автоматом, на ещё одном вбитом рефлексе — откинул тугую крышку блока на бедре, вжал пальцем ребристый кружок. Запасная батарейка шлема запустила локалку, отлично. Спихнув с себя склизкую кашу и понимая — надо уносить ноги — приготовился. Выжить, а дальше посмотрим. Точка сбора — 100 футов на маяк Точка сбора — 100 футов на маяк Слава яйцам, не один. А⁈ Земля шевелится или кажется⁈ Кто-то думал о процедуре восстановления или соцстатусе? Не смешите мой пупок, не до того. Впереди светлел редут, в редуте темнела дыра в боку, там прятался маяк платуна. Сам платун добрался не полностью, хорошо, если половина. Особо не поймёшь, ребят покрошило в биточки по-будённовски, ага. Я пробежал мимо гранёной макушки каменюги, прыгнул в пролом и ввалился внутрь, в темноту, подсвеченную дежурными живыми лампами-слизнями на стенах, в крошево каких-то стандартных контейнеров, ящиков и прочей дребедени. Вляпался в скользкое и чавкнущее, мотнувшее башкой с неполной рожей. Это ж марин! В темноте, в глубине, в черноте, лязгнуло, зашелестело подбираемой лентой и сухо затрещало. Рыжее всполохи, звон летящих гильз, выстрелы и зелёные прямые трассеров. В меня. Привет, мои дорогие читатели. раз вы дочитали до этого места, то вам точно нравится. Да-да-да, так и есть, точно вам говорю. Иначе вряд ли бы вы потратили своё время на «Безликого». И раз так, то потратьте его ещё немного и черкните комментарий, оставьте какое-то мнение, расскажите мне, поделитесь — чем привлекла история Семь? Заранее благодарен, с искренними Глава 4 Процедура закончена Восстановление — 100% Текущие параметры модификаций: Анализатор состояния здоровья (медблок) — 100% Анализатор состояния экипировки — 100% Анализатор состояния вооружения (ганблок) — 100% Анализатор состояния БК (аммоблок) — 100% Стрелковый комплекс — 100% Вывести данные склада экипировки, амуниции и вооружения — Да/Нет? Нет Что там смотреть, и так всё ясно. Восстановление прошло штатно, проплаченные моды и нужная сброя, убивалки и тапки явно тоже остались за мной. Эдакий бездонный сундук, что на самом деле виртуальнее некуда, если не считать ячеек Банка. Там можно хранить настоящие, под индивид-заказ стволы и прочее. Не спорю, есть в том смысл, только… Прагматизм во всём, помните? Федерация уважает профи и профи уважают Федерацию, а Корпорации давно отыскали золотое сечение своей выгоды. Усредни ружбайки с барахлом и оставь возможность подогнать на месте, вот и всё, остальное — от лукавого, не иначе. Потому не имеется в моих загашниках пестиков под мои ручки, брони с перфорированной внутренностью прямо под мои могучие бицепсы с титепсами и вообще. Но сундук на самом деле бездонный, ведь из-за моей лени к индивид-проектам на выбор имеется почти всё из богатств Станции. А склады тут, поверьте, почти бездонные. В шкафчике — стандартная тёмно-серая форма с зеленцой, ботинки с фиксацией под размер и маска. Масками пользуются большинство бесов, маска прикрывает оплавленное уродство рож и отталкивает чутка слабее. Моя капсульная ячейка на среднем уровне Станции, там всё скопированное или прибывшее со складов барахло, а пока можно, да и нужно, сходить выпустить пар. — Здоров, бес, — эта Станция собственность Солар-Корп, у них пунктик — безы из настоящих людей, со всеми плюсами и с минусами в виде такой вот ксенофобии, — смотрю, подлатали тебя, плебс? — Благодарю, офицер, — посылаю нужный смайл и на маске появляется лучезарная улыбка, — храни вас Высшее существо, успехов, хорошего дня и всего наилучшего. На маске, кроме оскала формата «улыбка до ушей, хоть завязочки пришей», светится значок съёмки. Здесь оно стандартно, здесь все всё помнят, знают, пользуют. Социальный статус такой социальный. Соцстатус — 3 Неплохо, было почти 3,3, но после смерти Девятки немножко сползло. Да-да, дерьма пирога сучонок, твой минус на самом деле серьёзен. Даже бесу от такого не по себе. Без не впаял придирку, я ж весь из себя вежливый, да ещё в эфире, Сеть помнит всё и ничего не теряет. Фанаты бесов-бойцов больны на голову, безопасник придрался бы ко мне и сперва ничего бы не заметил. Потом пошло бы волной: вот он пнул лилово-сине-крапчатого милашку-урурука без присмотра хозяйки, вот харкнул в кипящий скворч двуглавцу системы М’Морро, а вот вздрочнул на соседку-школьницу из Церкви Чистой Жизни Пятого Пришествия, думая всё это время, мол, подтёр данные, ага… и всё, покатится соцстатус вниз. А когда он вниз, то туда же кредиты, налоговые льготы, федеральная прибавка к пенсии, Радиальные годы службы, да-да. Одна прагматика, месть хоть ледяная, хоть лавообразная тут не в чести, вернее, в чести. Но мелкая какая-то, крысиная, если не сказать хуже. Бар 1000… В спам. Это заведение для явно упоротых поклонников диковатого хардкора, не для стремящихся стать профи. Мне тут стоит сходить в Логово, ибо лишь там есть всё и все нужные самому обычному бесу. Ну, то есть мне. — Привет, Семь, молодчина, болели за тебя, спасибо, подняли немножко. — Да всегда, чего уж. — За наш счёт! — От души, братец, всего-всего. О, а вот это приятно, слово чести. Привет с благодарностями кинул мальчонка-квартерон с явными метками малко — острыми глазами, подбородком, да и вообще — треугольным лицом с лёгкой фигурой. Пацанёнок станционный, родился и вырос тут же, гордится до вноса электронной метки в соцстатус. У местных все ништяки пользования выгодами порто-франко, какими являются все Станции. Приходящие грузы, лимитированно, идут к ним вообще без пошлин, где-то с льготами, все дела. Плюс коммуникации оплачивают арендаторы с прилётно-залётными пассажирами, а вот ОС и местные получают водичку, каналку, свет и прочее по халяве. Потому вот он, плод такого подхода, парит в моих руках из стаканчика запахом сумасшедше прекрасного свежего кофе. О, да, детка, кофе есть немногое из истинных наслаждений, мирящих с этим дурдомом, приютившим меня. Пацанчики делали ставки на вчерашнюю бойню и немного выиграли на нашем выживании? Да и ладно, комиссионые-то упали, а кофе — приятный бонус, греющий руку, душу, пищевод и нёбо, обвалакивая мурашками от горечи своего вкуса. Такие вот кофейни из машины на роботележке и небольшого запаса воды в баке, да зёрен в контейнерах тут популярны. Станции создаются под строгий распорядок, да только люди, и не только люди, остаются сами собой. Послабление тут, подвижки там, тем более, торговля разрешена, а точка нестационарная? Ну, бывает. И… Эмма Хот вездесуще помигнула живой голограммой из стаканчика, ровно до того, как глотнул. Тьфу ты, пропасть! — Семь! — Семь! — Девушки! — Вонючки поганые! Давалки сидячие! Куклы! Девчушки-трески, пластиково-гелевые куклы из бордельчика поблизости, поникли, не успев поздороваться. — Хочешь что-то сказать, бес⁈ — Никак нет. Доброго дня. — Чтоб ты сдох! Тощага с нездоровым цветом лица, окативший девчонок дерьмом, явно недавно прибывший с центральных систем. Проверяющий, командировочный техник, может, аудитор какой-то мелкой конторки. Почему мелкой? Большие аудиторов не командируют, нанимают на постоянку, сезонно, на три Радиуса. И даже если сектор меняется, такие парнишки с девчулями притираются к Станциям быстро и относятся к бесам-тресам куда спокойнее. Да, в центральных системах таких как мы не жалуют, да и созданы мы для Фронтира с дальними сторонами Радиусов. Так что — всё вполне объяснимо Соцстатус — 2,78 Паскуда лысая. — Садись, Семь. — Спасибо, офицер. Роско из раминианцев, совсем как мистер Съёдль, эдакий крысюк. Но если Съёдль смахивал на мусорную ободранную шелупонь, то Роско прямо вылитый горностай — гибкий, светлый, ртутно-дёрганый и такой же дикий, не удержать, внутри. Роско в пилотах эскадрильи Станции, в патруле, и несколько секторов вокруг — его основная территория. Роско летает на «редхоук», высаживает и прикрывает десант, уважает спокойствие бесов и старается не давать своих в обиду. И даже помогать по мелочи. Точно, как сейчас вот. Взял и решил подвезти беса на своём каре, вот ведь. Соцстатус — 3,1 — Спасибо. — Не за что. Вижу — не плывёшь, держишься, молодчина, Семь. Это новенький, приехал проверять бухгалтерию дурней, растящих салат для мусорщиков. А, я ж говорил. Пришлые огородники постоянно меняются, мероприятие чаще всего прогорает за сезон, порой за два, выдавливаемое станционными. Мусорщики всегда при деньгах, прагматизм Федерации во всём ищет способ экономить, мусорщики не пользуются прыжками, мотаясь на парусах да ионных движках по секторам и ища всё подряд. Места под зелень имеется только у исследовательских судов, а витамины из химии, как выяснилось, с какого-то момента долгого плавания конкретно отсасывают у обычного салата. Потому его растят на станциях, потому это выгодно всем, но выигрывают местные. Ну, помните же — водичка, каналка, свет, все дела. Гумус и те же мусорщики помогают с почвой, но всё равно, сезон за сезоном, на Станциях появляются новые мотыжники. И прогорают. И аудиторы у них свои и всегда новенькие. — Тебе в Логово? С своим боссом не говорил ещё? Оторваться хочешь? — Да, верно, так и есть. Роско, дёргая серебристыми вибриссами, скалит мелкие острые зубки. Это он так смеётся над моей чёткой тактичностью. Роско наверняка знает про «Мудака», время идёт, ничего не меняется, если, конечно, традиции позволяют. Нам вот, с крысами, вполне. — Не поплывёшь там-то? Мы «плывём» частенько. Мы плывём даже не мозгами, чем-то другим, возможно, душой. Не зря раньше психушки нахывали иначе, без отвратных медтерминов. Лечебницы для душевнобольных. Лечебницы, где лечили, болеющих душой. Да… Прагматизм и результат, да уж. Бесы с тресами раз в цикл посещают федеральный медпункты. Там нет врачей, даже киборги редки, в отличие от автоматизированных систем. Тесты, анализы, осмотры, МРТ с КТ, всё такое. Раз, и в соцстатусе появляется отметка на получение антидепрессантов, потом больше, потом ещё. Многие скатываются, запивая барбитураты пойлом, а вместе с витаминными комплексами на три дня, неделю или месяц, мешают в самовпрыски зелье похуже. Лишь бы не поплыть. Когда мы плывём, случается разное, кто в разнос, кто куда. Чаще всего такие бесы с тресами пропадают. Насовсем, конечно же. — Лайнер тут прилетел, — делится Роско, — привёз всяко-разного, включая свеже-потасканных сластолюбцев с шалашовками. — Так свежих или потасканных, Рос? — Свеже-потасканных, ваш язык такой забавный, временами очень точный, но не передаёт запахов, а вы не понимаете, когда мы пытаемся усилить ими сказанное. — А-а-а… — протянул я, — так это в случае чего ты не пустил злого духа, а типа применил эдакий метод вашей риторики? Роско кивнул. Чёртов хорёк стебётся как настоящая человечина, зуб даю. И, к слову, он прав — лайнер наверняка доставил эдакий нонсенс, как свеже-потасканных личностей со склонностью к one-night-stend. Ну, разок перепихнуться, в смысле. Тем более, у нас тут есть кулачный мордобой и гладиаторские, они там снимают отдельные номера, смотрят и пердолятся аки кролики. Они бы прямо на трибунах бы сношались, но это станция Солар-55, где 55 — номер в списке обитаемых станций, а Солар — наименование корпорации-хозяйки. Солар любят бабло, но не любят скотство в крайних степенях. Потому личностям со склонностью к deep-hard-and-slowly с афродизиаками в виде кровушки со смертушкой приходится прятаться за непрозрачные панорамные окна дорогущих номеров. — А, ты всё хранишь целибат? — хмыкнул пилот. — Удивляюсь я тебе, Семь. Вот, правда… — Я однолюб. И ретроград. А для здоровья достаточно имеющегося сервиса Гильдии. — Ну, и ладно, — отстал Роско, — слезай, приехали, с тебя десять кредов. — А… — Да шучу, я шучу, видел бы свою морду, Семь!!! На ней так и написано — жадная охреневшая белка, чтобы тебе пусто было, хомяк-переросток, поганый скунс в форме! — Шутишь опять? — А то. Бывай, бес, береги себя, будь осторожен. И, думаю, стоит ответить мудаку. Ну… Мудак: принять сообщение Да/Нет Да О, здрасьте, ваша милость, чего мы недовольные? — Поговорим потом, урод. Да-да, взял быка за рога да сразу. Ну, давай-давай, мели Емеля, твоя неделя. — Ты ж идёшь в ваше сраное Логово, Семь, — господин Джеремайя давил улыбку, явно воображая себя эдаким Шерлоком, — и это хорошо, не придётся тратить времени. — На что? Мудак даже всмотрелся в визор, плоховато играя лицом: — Смотрите, кто у нас тут замяукал? Или, скорее, затявкал? Ты пёс, Семь, ты делаешь, что я скажу. Понял? — Несомненно. Вас когда-нибудь пороли кнутом из шкуры водяного буйвола? Вот и не считайте себя круче варёных яиц или меня. Меня, из-за этой сволоты, обработали два раза, ладно, хоть регулярно обновляюсь и рубцов со шрамами нету. Как бы мне хотелось взять его за… — Задание, Семь, такого у тебя не было. Постараешься, две недели отпуска и сорок премиальных. Ясно? — Логово? — Капитан Харальд Харальдсон, не перепутаешь. Это уж точно. — До свидания. — До свидания случится ровно, сука, когда я скажу. Ты моя собственность, сволочь и помни об этом. — Хорошо. Помню. Почти пришёл. Немного наврал, но в целом сущая правда. Джеремайя отключился, я остановился у входа в Логово. Чёрт, а отпуск это хорошо. Логово оно и есть Логово. Такие места смахивают друг на друга ровно близнецы на семейных фотках. Барная стойка с полками крепкого суровым боевым организмам и сладко-газированное пойло для девочек разной стоимости, в смысле и девочек, и пойла, прячущаяся где-то кухня и вонь её перегоревшего масла с жиром, дым коромыслом, пафосные огромные потолочные вентиляторы, разгонящие дым и шесты с девчонками на шестах. Внутри сидят кучи отморозков и где-то есть местечко для брифинга, неожиданно тихо-спокойное. Мой мудак купил работу на корпорацию, на участие в частной войне без ОС, если не считать патрульный корвет где-то на самых задворках. — Привет, Семь, — прогудел метродотель из пластика с металлом, — рады тебя видеть, тебе в подвал. Вот и отдохнул, называется. Харальда Харальдсона, Харри, я знал. И совершенно не удивился наличию сборища сволочных, зверских, суровых, боевитых, украшенных шрамами и не всегда отмеченных интеллектом, рож в нижнем зале, спрятанном за двумя толстенными дверями. Внутрь попал легко, мистер Джеремайя скинул пароль и двери сработали автоматом. — Все кивните Семь и не отвлекаемся, — сказал Харри, промокнув старомодным клетчатым платком свою блестящую лысину, чьё присутствие компенсировал постоянно меняющими густоту, длину и цвета усами с бородой и даже бровями, — привет, Семь, возьми сендвич, стул, приземли задницу и не отсвечивай. Ок? Кивнул и приступил к указанному. А Харри продолжил, явно начав только что. — Потасовка легкая, ребятки, — Харри ласково улыбался, напоминая то ли помягчевшего-подросшего эвока, то ли захиревше-озлобленного вуки, — корпоративная войнушка, никаких тебе бомбардировок, пальбы по площадям, серьёзной авиации. Солар схлестнулись с Пан-Халиф и тут же влезли Драконы. В общем, как всегда, какая-то типа независимая планетка просрала статус и теперь все ходят её ништяки. Наше дело — обогатительный комплекс, где окопались косоглазые, выбиваем и занимаем. Да, мисс Бергер? — Миссис Бергер, кэп. Миссис Бергер персона знатная, миссис Бергер из Свидетелей Апостолов Исхода и в свои неполные тридцать уже несколько раз бабушка, а ещё матриарх. Они там не церемонятся по этому поводу, типа рожают как из пулемёта. Каким макаром сектантам позволяется вынашивать ребёнков роботизированно неясно, но так то вот любая согласилась стать бабушкой. У них, говорят, из-за постоянного перекрёстного опыления семьи на семью проблемы с яйцеклетками, никакая наука не помогает. Потому всё автоматизировано, ровно коров осеменяют в каких-то аквариумах. Но то не суть, просто миссис Бергер, из-за какого-то ещё одного странного завихрения их секты с верованиями, в полной мере зарабатывает убиениями, являясь старшим офицером. И не одна, а в компании генетически выращенных кабанят-детишек. Вон они, целым платуном уселись вдоль стеночки. Апостолы настолько ценят бабло и друг друга, что воюют феерически прекрасно, жаль, плодятся не как кроли, а то цены бы им не было в ОС. А, да — в ОС они не работают, только на частников. Из-за пунктиков верования. В общем… — Так что вы хотите услышать, миссис Бергер? Лошадино сухая и подтянутая бабулька тридцати с небольшим годиков поджала тонкие губки: — Мы на обрезанных или нормальных? — На «Солар», миссис Бергер, доплаты за религиозные страдания не будет. Многие, не скрываясь, загоготали. Жадность апостолов так же легендарна, как боевое мастерство, а их умение выбивать бабло за всякую хрень, типа религии сторон контракта, впитывается с молоком матери. Ну, или с питательной смесью инкубатора, чего у них там. Сиськи тут, конечно, ничего не скажут, пластики на высоте, но… но миссис Бергер смотрелась эффектно, явно ни разу дав грудь ребёнку. — Это не планета, к слову, — кэп зевнул, — а искусственно терроформированый спутник, разрабатываемый инновационными способами. Отсюда и терроформирование, чтобы работать было в удовольствие. Жаль, они не тратили деньги на армию, хотя бы на наёмных кнехтов, верно, ребятки? Вой, уханье, стук стаканами, матюги и понимающие кивки. О, кнехты, серые гуси, наёмники, серая солдатская косточка, пушечное мясо, бери всё и не отдавай ничего. Мы, бесы, сидим и слушаем, слушаем и сидим. Апостолы корчат рожи, но кому интересны апостолы? — Наше дело простое, наше дело свинец, как известно, — Харри покивал эдакой ковбойской сраной мудрости, — потому мы не берём с собой чего-то тяжелее 50-го и даже нетащим нормальный напалм. Премия за сохранность, ребятки, за рабочие плавильни, градирни, прессы, станки и прочую паскудную машинерию. И хорошо, что не придётся махать ковырялками, ясно? И, знаете, чего? Все сразу замерли, предвкушая подвох. Водилась за Харри такая черта — наводить тень на плетень и актёрствовать, делая театральные паузы. Как правило всё заканчивалось самым обычным дерьмом, что хрен просто так расхлебаешь. Я напрягся. — Всем дополнительные премиальные по рассмотрению результатов. Комплекс желательно вообще не трогать. Он нужен Солар почти целым и в рабочем состоянии. — А перепихнуться им не завернуть? О, Девятка, милая, ты здесь моя девочка. Если бы отключение внешних каналов на брифинг, не встроенная глушилка Логова и не парочка ребят за серьёзной крипто-машинерией в углу, сейчас бы понеслось… — Девятка крутая! — Люблю её! — Жги, детка, о, да! — Дон! Дон! Дон!.. В общем — много донов нашей файтин-порно-стар. Но не выгорело, а Девятка окрысилась явно по привычке к хайпу. — Всё, больше никто умного не ляпнет? — Харри поморщился и достал цилиндр с сигарой. Хороший знак, брифинг у логического завершения, осталось получить доп инфу и валить. Хотя, чего тут больно дополнительного? Да, разрывных с зажигательными и нормальных бронебойных поменьше, и… — Ловите сводку, заразы, черти и отдельно взятая хамоватая бесовка! Ёлы ты палы… Не знаю, как там насчёт доп премий, тут вообще бы живым вернуться илил сдохнуть не так быстро, как кажется вероятным. Пан-Халиф и без всяких узкоглазых явно собирался воевать серьёзно. Список разведданных по врагу, технике и вооружению чуть не заставил пустить слезу. Автоматические турели 50-го калибра. Это не только на перекрёстках заводских магистралей, а там, где не ждёшь, само собой. Парни в таком же обвесе, как у меня и мужчины в тяжёлом, эдакие носороги со спарками, легко удерживаемые экзой. Несколько мобильных станций-глушилок и впридачу к ним — воронятники, стаи камикадзе-дронов, детище сумрачного гения арабских секторов. Ну и, куда без них, самые настоящие ОБЧР, огромные, боевые, человекоподоб… Ну. Скажем, не особо человеко-, и не совсем огромные, но точно боевые и роботы. Абзац, в общем, точка, баста и ша. Дела-а-а… Глава 5 Высадка прошла прям по всем буквам инструкции пилотов десантно-штурмовых посудин: маневрирование на супер-низкой высоте с прятками в длинном разветвлённом каньоне, отстрел необходимых ловушек, взаимодействие с дронами-РЭБ и их ведомым, солидным пузатым «пеликаном». Три звена наших «редхоук» зашли к точке высадки с выключенными движками, планируя на воздушных потоках и не давая найти нас на радарах. Форсаж врубили где-то с середины пути, наверстав время. Молодчины, красавчики с красавицами, целую ваши мысли. Аренда транспорта: — 50 кредов в страховую премию, — 250 кредов за комфорт Не люблю корпов, жадные паскуды. Приятно видеть списание при заходе на штурм? Никому не приятно, корпы есть корпы, а наш кэп умница. Солар, как любая другая контора, следует буквам контрактов. Написано «доставка к точке с помощью защищённого десантно-штурмового воздушного средства», так они всё выполнят. Вот расстояние, вот разболтанные «гавиалы», закупленные отделом снабжения с каких-то складов списанного имущества частной армейки. И наболтаешься, и наблюёшься, и три пташки из девяти собьют самым простым способом — ПЗРК, да добьют очередями пушек ОБЧР. Харри, подписавшемуся воевать за Солар, так вот лететь неуютно, Харри знает выход — найм у корпов их же нормальных пилотов с машинами для их же войнушки. И, компенсируя собственную прибыль, срубает немножко с нас. Дебилизм? Ещё какой, на том и стоим, чего уж. — Готовимся, десять до высадки. Харри, как всегда, спокоен, на то он и капитан кнехтов, целого постоянного отряда, имеющий право нанимать бесов и всех желающих волонтёров. Харри из войск небольшого анклава на дальних точках красного с синим Радиусов. Харри жадный беспринципный сукин кот, и это надо помнить каждый раз, как подписываешься на его блуду. Но при подготовке, планировании и, как ни странно, расчётах, Харри великолепен. Но, и это надо помнить всегда, он тот ещё подонок, жлоб и хитрован. Звено — три пташки, всего девять. Куда деваться, в гости мы решили наведаться по-взрослому, чтоб всем хватило, когда распечатаем коробку свеже-горячих звездюлей. Ну, или нам. Шесть пятёрок обычной пехоты вроде меня: серж-командир, кнехты да бесы — тела с четырьмя винтовками и ещё один организм с так себе ручником. Апостолы со своей гранд-ма — два пулемётчика, два шарпа с дальнобойными снайперскими стволами, двое с граниками, нашими обожаемыми барабанными. Пулемётчики без экзы, коробки дополнительного БК прут мех-псы. Барабанники выбор неплохой, ОБЧР, кроме стандартной защиты, наверняка с энергощитами. Эту отличную штуку просто так не поюзаешь, тут вам не Дюна, источник энергии вести хорошо, только в ОБЧР и запихнёшь. Барабанники с разными зарядами, включая шрапнель, как раз чтобы раздербанить энергощит, растащить его заряд на много мелких уколов, а там и долбануть со второго чем серьёзным. Горгон с «вулканом», личный преторианец нашего кэпа, маленький ходячий танк с апгрейдом. Ящер с шестью конечностями и сам по себе тащит некисло, ведь на планете Горго самый слабый упырь — два метра, косая сажень, полтора центнера живого весу. Плюс лёгкая экза, без неё два короба и наплечные пусковые шиш потащишь. «Вулкан» бьёт адово, со своих трёх стволов разваливая синткоралл обычных построек за десяток секунд. Это если в три этажа. Пара многоножек, эти смертокрасотки в компании четырёх мех-псов закрывают над нами небо. Мобильная РЭБ, скрещённая с живыми локаторами серо-стальных трёхглазых милашек-паучих, сжирает пятнадцать процентов призовых Харри. Но эта парочка того стоит, уже доводилось видеть, участвовать, все дела. Ещё два мех-пса в ведении сокольника. У этого парня птиц в достатке, один чёрт к концу работы если останется штук пять — будет довольным. Сокольник — человек, девчонка, если судить по фигурке. Лицо скрыто шлемом с маской, он-она с двойной системы Хриз, там поклоняются Хануману и сами чаще всего прямо настоящие фурри. Не, правда, они там у себя просто владеть руками-ногами-половыми признаками не желают, подавай всяку дрянь типа хвостов, дополнительных органов, все дела. У Харри есть адъютант, въедливое нечто по имени Йоко, и если в случае с женой Леннона всё ясно, то тут ваще ничего непонятно. Только ли Йоко адъютант, адьютантка или адьютантша, или чего ещё, или… А, да, сплетни на лавочке остались за много-много тысяч лет и световых километров, отставить пустой трёп. В общем, поговаривают, мол, Йоко настоящая бесовка. Но это уж точно не играет никакой роли, а ещё она в лазарете и вопрос сейчас один — справится ли гранд-матриарх Апостолов с её должностью. Как по мне, Девятка подошла бы лучше, но Апостолы её слушать не станут. А так — оставшиеся пять мех-псов, БК, медробот — всё в нежно-тевтонских ручках этой арийско-долбанутой валькирии. И, конечно же, с нами Рой, его пастух на своём шестилапом бронекресле, три бронеулья и сотни «ос», мех-камикадзе, добавляющих проблем противнику. Если, конечно, на той стороне нет такой же байды. Вот потому и три звена «редхоук», включая с оскалом ласки на фюзеляже моего доброго пушистика Роско. Поди перевези почти платун, самый настоящий взвод как-то ещё. Таких групп, как наша, несколько. Взаимодействие если и есть, то мы о нём не в курсе, это к кэпу. Почему Солар нанял кнехтов? Ну, тут всё, как водится, просто. Политес и дипломатия, де-юре тут частенько круче де-факто, потому всегда есть работа для наёмников, куда ОС влезут только если: а — приказ сверху, в смысле — почти самого верха б — выяснится о вскрытии чего-то интересного в ходе конфликта в — если нарушаются основные принципы Основ А Основы тут круче всего. Но разобраться в них у меня пока не вышло. Потому ОС наблюдают, а наёмные кнехты рубятся в постоянных крохотных войнушках, никак не перестущих в большую. Корпорации и Другие сходятся, бьются, мирятся да договариваются. А если вдруг Федерация предъявит за планентный мордобой, то: — Наши безы на местах, контрактов с наёмниками не имеется, предъявленные бумаги липа, знать не знаем тех упырей, делайте, что хотите… Да-да, такое тут легко случается. И… — Пошли! И мы пошли, не ссыпаясь в беспорядке горохом, а покидая борт организованно. «Редхоук» выныривал из каньона, где мы пролетели пяток миль перед точкой, зависал на десяток секунд, включив движки у самой края земли, подняв аппарели обоих бортов, и мы сайгачили вниз, уходя от потока воздуха пташки, падающей обратно в пустоту. Семь — два часа, сто Направо, сто метров, большой заводской транспорт, гружёный аккуратно закреплёнными трубами для коллекторов. Локалка работает без проблем, в шлем выводится всё нужное. Фальки уже порхают в разные стороны и это здорово. Мой серж — афро Себ, Себастиан. Он любит ругаться на каком-то искорёженном французском, весь в шрамированни крохотными ракушками и мастер раздавать люлей руками-ногами-подручными средствами, а ещё обожает выпендрёж и владеет целой коллекцией инд-стволов. Себ — гражданин, человек, кнехт высочайшей пробы, может себе позволить, чо. Вперёд Мы тут двойками, старыми добрыми двойками. Прошёл, закрепился, чисто, пошёл, повторить. Что хорошо в заводском стволе и хорошо сделанном стрелковом комплексе, подогнанном под тебя — вскрыть или сжечь сложнее инд-ствола. Индивидуальные полагается делать самим, но кто так поступает, и чем тогда оружейникам зарабатывать? От того всякое случается, а заводское железо, вернее, заводское композитное и унифицированное, хорошо простотой. Тут электроники минимум, а стрелковый комплекс хрен взломаешь, если установщик хорош. Мой — чертовски хорош. Мой установщик всех модов не берёт с меня денег и потом хорош. Хороша. А Барри? А Барри копирует, ему такое не под силу, так что я спокоен, меня не взломать. Курсор стрелкового бегает типа сам по себе. Это неправда, зелёный треугольник жадно ищет цель. Конечно, конечно, никаких эмоций у боевого чипа быть не может, верно, но так прямо круче. После своей четвёртой, купленной за кровные, жизни, получил целых семь дней отдыха. Трое суток на непотребства с излишествами, бухло и продажных дев, особенно радуясь возможности спустить четверть заработанного на обычную, не треску, шлюшандру. Все мы так поступали, не с теми, кто хочет заплатить нам, а с теми, кому платим мы. Дерьмо своё выпустить, ведь согласись на перепих с бесом и за бабло, то, знать, дела у тебя хуже некуда. Тем и пользовались, тешили крохи гордыни. А потом сел и оставшееся время думал, прикидывал хрен к носу, что да как мне нужно на перспективу. И стрелковый комплекс оказался в приоритете трёх важнейших хреновин. Три/200/1,5 Трое гуков, двести метров, на полтора часа. Начали. Контакт! Я не кричу, спокойно шепчу, наши услышат и увидят. Курсор не зелёный, красный, сведён ещё уже, старательно помогает целиться. Винт с новым основным стволом, не двумя. Подгоняется под калибр, удобнее, легче. Сервоприводы простые и небольшие, отдачи ноль, ни одного патрика просто так. Девятка, калибр, а не бесовка, прекрасна и ужасна. Сердечник усиленный, класть мне с прибором на «чтобы как можно целее», всё спишем на вражин с их происками. Синткоралл выращивают быстро, армировка в нём лёгкая, хоть и прочная. Но против скорости, заданной пуле с начинкой, ей не справиться. Прям, как сейчас. Если служил в нашей армейке, так никогда не забудешь двадцатьдва. Они и здесь такие же, спасибо, товарищи старшины за науку. Патрики стоит экономить, мех-псы бегают легко, но и добиваются точно также, рассчитывай на свой, носимый, БК и трофеи. И экономь. 22… Первого подбил, не насмерть, но уложил в ногу. Если не повезло, то попал в артерию, и сейчас его превратят в кратковременную огневую, вколов обезбол, перетянув насмерть ногу над коленом и вогнав озверин. Гуки, самураи, драконы не отличаются сантиментами. Не знаю, как было у них тут, в отличие от мясорубок, устраиваемых друг другу дома, но… Но здесь бусидо на всю катушку. Ранен, но не убит? Отдай жизнь во имя цели, мы помним тебя, все дела. Если повезло, то размолол коленную чашечку и теперь вряд ли его спасёт что-то из аптечки. Боль адова, от неё только сильная наркота, а под неё не эйфория, а наоборот. 22… 22… 22… 22… Ди Пять, Пятёрка из свеженьких, лосяра с ручником, попёр вперёд, удивив всех, включая Себа. Что там замкнуло у парня, или, может поплыл, не знаю. Но к бетонным столбам пустующего цеха, где гуки улеглись в оборону, он поскакал сайгаком. И, надо же, не добежал. Простенький маневр и вот у противника меньше на одну единицу. Пять не заметил стрелка, прячущегося далеко-далеко, куда фальки ещё не долетали, и кого точно не заметили шарпы-апостолы. Чпоньк… и верхней части котелка нету. Совсем, в костяную крошку с красно-серым киселём. И одним стволом меньше, отлично. Один — ноль, драконы ведут в матче. Семь — право, на три часа Себ не командует просто так, Себ профи. Чуть вперёд, под прикрытие выступающих труб, ствол в щель между ними, огонь. 22… 22… 22… Зелёные нитки трасс крошат столбы, стены, незаконченную стройку. Мой сектор в трёх часах, движение вижу сам, курсор лишь подсказывает. Слева трещит Девятка, она со мной в пятёрке, сменившись на точке выброса по какой-то причине. Она прикрывает девять часов. Оставшиеся двое — кнехты, Ло и Миша. Ло, несмотря на странное имя, вовсе не из драконов, он вообще обычный европеоид. Не знаю его, но послужной неплохой. Миша — девочка, у них тут всё также называют нормальным русскими мальчуковыми именами своих девочек. Да и какая разница. Себ профи и знает своё дело, но эти двое прут вперёд лишь чуть лучше подохшего Пятого. Из-за него, к слову, Себ без второго номера. Но на кой хрен нам такое мясо, если оно ломится прямо в лоб? Драконы стреляют в ответ, пока те трое, за ними появились ещё несколько, шарп пока молчит. С флангов то же самое? Да, работают апостолы с пулемётами, мы ломим, шведы ни хрена не гнутся. Пять точек прорыва выровнялись в чуть кривую линию и застыли. Сразу, и это хреново. Гуки Золотых драконов подтягиваются, по нам начинает стучать самый натуральный стальной дождь. Этим наплевать на повреждения, тем более тут недостроенная окраина комплекса. Странно, в первой линии не имеется крупнокалиберного, хотя бы 50-го. Накаркал. Спарка 14,5 не дождалась нас всем скопом, явно желая полихачить. Дурням, если выживут, прилетит очень даже некисло. Гуки выдали себя с головой, ведь их, спрятанных за теплонакидкой, масксетью и усыпанных бурой крошкой синткораллов, никто не заметил. Фальки уже падали вниз, явно сваренные стационарным РЭБ, Рой, если и проявлял себя, так только цокотом копыт своего долбаного пасечника с мех-псами ульев. Коллекторные трубы со стороны Девятки захрустели, распадаясь на молекулы. Драконы распоясались — мама не горюй, если бы мы решили исполнять условия договора, так вообще проще выбить себе мозги. Спарка шарашила совершенно варварским БП. Мне, как почти профи, вычислить его уже не составило проблемы, тоже мне, секрет: Тут у нас дистанционно подрываемая шрапнелью, мелкая, но зато в огромных количествах. Это она свистит и наполняет обзор серой пылью и бурой крошкой стен. А вот прилетело тройным химическим ОФЗ, этот хлопает, срабатывая. Разлетается крохотными жаркими солнышками, напоминая шаровые молнии, расплёскивает напалм. Ну и, конечно же, усиленные бронебойные, воющие адскими гончими и прошивающие всё, до чего дотянутся. «Редхоук» свинтили правильно, сбить бы не сбили, но покрошили бы не слабо. 22… 22… 22… Нас прижимают, чем дальше, тем больше. Вариант один — наступать, позади пропасть каньона, туда не спустится, угондошат. Харри обычно куда интереснее в способах решения, а сейчас как что-то случилось. Мы пока не палим, стреляем и целимся, мы профи, так ведь? Но сколько осталось времени не волноваться, а? Пошли! Себ движется сзади, приходится соответствовать, проглатывая ледяной колючий клубок адреналина, катающийся от живота вверх и обратно. Я бес, мне страшно, страшно от совсем недавнего воскрешения и совсем недавней смерти. Жить куда интереснее, даже так. Вперёд, вперёд, Семь, больше никак. Спарка грохочет и снаряды ложатся всё точнее и ближе. Она в глубине огромного цеха и там не турель, там сидят стрелки. Чёрт знает, может — потому мы ещё живы, но заговаривать не стоит. Рановато, чего не говори, ещё вперёд, по чуть-чуть, перекатами и на пузе. Семь, прикрой Прикрываю, сестрёнка, иди. Девятка яростна во многом, а уж в боях, тем более, после недавней смерти, жуть-баба. Не спрашивал про её новенького, Шесть, вроде? В общем, не спрашивал, забыл, мало к кому привязываешься, на самом-то деле. Мы расходный материал и приязнь не для нас. Но Девятка мне по душе. Она мелькает слева, умудряясь вжиматься в крохотные ниши между недовыращенными кусками синткоралла. Пули гуков её не коснутся, не дам. Курсор выискивает самого настойчивого. А, привет, дружок. 22… 22… Семь, свой сектор! Да-да, серж, я уже. Девятка — красотка! Дон, малышка! Я… Перекрыть каналы вручную! А это кэп. Как кто-то смог прорваться через блок паучих? Не знаю, сам отдыхаю от постоянных динь-динь и всякой дурости типа: …уауебашьтегондоновбесытрусливыеупыриДевяткаракомстреляеткрасиво… А тут — нате, получите. Нате… угу, как есть. В таких боях никакого онлайна, только записи с камер, да и те после ретуши. Контракты нарушаются всегда, безы-корпы ищут нарушения повсюду, а уж каналах с боями так тем более. Кот! Да ладно? Ну, я ж говорю — да ладно. Это не «кот», это «гриф», хрен редьки не слаще. ОБЧР появился явно для того, чтобы нас добить. Спарка прижала все пятёрки, обозначились турели, бьющие на самых флангах, нас давят, а это уродство прёт доминировать и пенетрировать нас всеми своими стальными, и не только, орудиями. Бронированная громадина в два человеческих роста, если считать с баскетболистов, автоматические пушки на пилонах, НУРС и сколько-то ракет с наводкой по маркерам отличного стрелкового комплекса. Да, ИИ тут нет, причины имеются в истории, и внутри не сидит пилот, управление оператором, только от того нам сейчас будет не слаще. «Гриф» брызгает вспышками, он кроме бронеплит из хитрых сплава, композита и керамики, ещё и прикрыт энергощитом. Охренительно здорово. 22… 22… 22… Страх — страхом, работа — работой. Девятка прикрывает меня, я — Мишу, та продвигается вперёд и старательно укладывает из подствольного в спарку. Не попасть же, а… Дым? Норм, молодчина, я б похвалил, только я бес, а похвала беса почти домогание, ну его к монахам. Рой Хоть что-то, не зря Харри урезал допмотивацию, нанимая в субподряд этого упыря. Шестилапое боевое кресло наверняка процокало вперёд. Хрен в огромном шлеме, проводах, шлангах и прочей байде, защищённый энергощитом. Ровно прущий к нам «гриф», да-да. Рой вылетает разом, все его десятки камдронов, дронов-камикадзе. Ими управляет этот грёбаный трутень, занявший место матки. И… Рой, пользуясь размерами, а они все с воробья, несётся к «грифу». Ну, неплохо-неплохо, Харри. Вспышки энергощита сливаются в полосы, потом в сферу, потом в шар. Рой атакует его, как и должно — погибая, вырубая энергосистему, автоматом работающую только на защиту. И когда щит лопнет, то… Барабанники Апостолов заработали ровно револьверы ганфайтеров в кино — выстрел за выстрелом, вроде бы не в одно место, но на самом деле. Почему Апостолы не опасаются шарпа? Да потому что с нашей стороны за сложной оптикой и дальнобойными винтовками их же родственники. А Харри молодчина. Ещё две турели вскрываются прямо перед нами, и, одновременно, случается несколько вещей, сменяющих друг друга как ходы шахматной партии. «Гриф» трещит и начинает полыхать, оседая, замирая, помирая. Один Апостол ловит пулю, явно зажигательную и в свой БК, тут же окутываясь огнём. Шлем орёт предупреждением, а я вижу сам надвигающееся вороньё, мех-камикадзе. Гуки сделали ход, пустили на нас стаю своих камиков, только больше, круче и вообще. И всех их не расстреляешь даже картечью, и… Веер А-режим! Это заработали наши девочки с РЭБ, а девочки своё дело знают туго. А-режим ослепляет выключенной электроникой, спрятанной, закрытой и готовой к ЭМ-всплеску. Харри молодчик, Харри знает своё дело туго. Паучихи запускают несколько больших дронов, смотрящихся беременными стрекозами. Тугие брюшки беременны всего несколько минут, и как так вышло? И причём тут А-режим? Стрекозы взмывают вверх и, тут же ликвидировавшись, раскидывают плотные сияющие комки, разбрасывают их вперёд и по вогнутой дуге. Удар, впрямь, окажется веером. Харри умеет рисковать, сдав пару наших фигур и разведя гуков. Сейчас случится ЭМИ, вред от термояда окажется минимальным, а фугасы натурально вырастили в контейнерах стрекоз. Радфон будет чуть задран, ничего особо не покалечится, зато вся электроника гуков пойдёт к чёртовой бабушке. Прямо сейчас. Мембраны шлема настроены механически, подавляют звук также просто, как светофильтры обзор забрала. Трах-бах, всё случилось, дело за малым, дело простое — сталь да свинец, плюс немножко химии, чутка физики и щепотка удачи. Куда ж без неё⁈ А вот теперь — врубаем запасной аккумулятор, крышка под нажим отстреливает в сторону, палец на кнопку, знакомая рябь, задержка… задержка… Да ладно⁈ Системы в штат… Спасибо. Аммоблок — 60% Ганблок — 93% Медблок — 96% Ок, чего уж. Вороньё уже не валится с низких серых туч всё ещё рождающейся атмосферы. Механическое вороньё уже догорает, а кое-где прямо тлеет, рухнув вниз. Каркалок гуки или захватили, или получили у Пан-халиф. Враг моего врага — мой друг, прагматизм, странноватая дипломатия, кому война, а кому матушка, бабушка и тётушка. Наконец-то в бой вступили наши шарпы, щелчки их винтовок не спутаешь с чем-то ещё. Апостолы знают и любят своё оружие, на нём куча приблуд, но хорошая снайперка никогда не станет бесшумной. Апостолы бьют в глубину цеха и неожиданно понимаю — они прижучили шарпа той стороны. Девятка перебегает, почти не таясь и, значит, могла что-то заметить, разобраться и теперь вовсю пользуется шансом. Ну, чего уж, я за тобой, сестрица. Пятёрки прут по всем секторам, вот теперь-то мы точно ломим, гнутся гуки. Военная хитрость Харри, мать его за ногу, великолепна и оправдана. Да, Ло стонет и матюгается из-за невозможности двигаться и горестных предчувствий. Всё верно, 14,5 никакая лёгкая броня не остановит, потому нету у тебя ноги, плеча и даже части челюсти. Медблок вогнал тебе наркоты, перетянул сосуды шнурами комбеза, жидким плотным гемокиселём облил морду через низ маски шлема. Медблок у кнехтов всегда хорош, он спасает, но Ло от того не легче, есть с чего. Контракт предусматривает дополнительные за минимальный ущерб, а мы, защищаясь в нападении, наворотили о-ё-ё-й просто. И медцентр Солар легко откажет в скидке на хороший протез или создание новой ноги. Медицина здесь развивается семимильными, но и стоимость её услуг шагает в два раза быстрее. Не зря у меня так мало кредов за весь длинный боевой путь. Я бегу за Девяткой, видя, как первым оказывается Себ. Мы победили. Крохотная победа в средней войнушке огромного дележа ресурсов галактики вселенскими корпорациями. Турели мёртво смотрят вверх стволами. Спарка дымится после попадания зажигалки из барабанника злого Апостола-сироты. Часть гуков отступает, часть добиваем на бегу, им-то сожгло всё, забрала не поднять, они слепы. И мы добиваем на бегу. А там впереди, на сейчас заметной позиции, сделанной из небольшого центра управления недостроенного цеха, нас ждёт какой-то хороший стрелок, всё же положивший, в сумме, пяток наших. Вернее, наш-то один, новичок Пять, а вот злой Себ явно знает всех кнехтов, подстреленных шарпом. Потому и торопится, явно что-то зная из закрытой локалки Харри. А, точно, вот они, стрелок и второй номер, плавают в серо-красной большущей луже. Ну, наши Апостолы оказались куда круче, да-да. — Чтоб мне провалиться, — сказал Себ, сидя на корточках и открыв шлемы обоих. — Чтоб мне пусто было. Э, Семь, Девятка, вы только гляньте, такое не часто увидишь. Глава 6 Серж оказался полностью прав. Нечасто увидишь, да-да. Жесть, как нечасто. Стоило навести курсор на значок соцстатуса, чтобы увидеть данные. Частенько кнехты их скрывают… на Станциях, в мирных системах, в центральных тоже, но на честной войнушке никогда. Чтобы выжить, если что. В наших бойнях народу хоть задом ешь, но если сходишься в пределах двух-трёх Радиусов, тут многих знаешь хотя бы по имени с погонялом. Кнехты временами благородны точно лётчики-асы Первой мировой, косившие под не существовавших благородных донов-рыцарей. Сегодня — ты, завтра — я, мало ли, как карта ляжет? Потому в плен порою брались те, о ком знали, порою выкупались и уходили. Прагматизм, чего уж, и заработали бабулек, и задел на будущее. Но не сейчас. Чтобы там не рассказал личный чип. Соцстатус легко выдаёт расклад — кто, откуда, награды за голову, если есть, послужной список, если имеется, плюшки в виде наград и всё такое. А также пол, возраст, расу, религиозные предпочтения и даже размер. Обуви, само собой, если что — снабдить пленных тапками, чтоб бежали в темпе. Шарп оказалась женщиной. Тонкой короткостриженой блондинкой, с импом вместо левого глаза, не очень симпатичной, но приятной, какой-то очень уютной и домашней. И не поверишь, что кокнула столько наших. Только дело крылось в другом — она, булькая кровью в лёгком и держа в руке один только нож, всем телом наваливалась на своего номера, наводчика, и т.д. Т. д, судя по блеску в глазах… в глазу, включало в себя не только перепих ради здоровья и правильных гормонов с нервами. А самую, понимаешь, настоящую любовь. Нетти Коул, квартеронка человеческой расы, 42, 39, 60, Алый крест, Алый крест, Серая звезда, мастер-сержант терции капитана Гуайдо, контракт «Золотой дракон», гражданство — Куолема, система Водолея Ожидаемо. А вот её номер впрямь заставил нас с Девяткой скрипнуть зубами и застыть. Эф многомногомногоцифр Семь, амнистированный БЕС, белый, человеческая раса, 35, 43, 82, Алый крест, Алый крест, Алый крест, Чёрный крест, капрал терции капитана Гуайдо, контракт «Золотой дракон», гражданство — Куолема, система Водолея Крепкий облом с настоящим лицом умирал. Плавал в собственной крови и упрямо цеплялся за жизнь. От их бинтов ничего не осталось, гемоспрей не справился, да и не сможет он вправить назад посечённые кишки и раскрошенные рёбра. Мастер-сержант, шарп, завалившая наших, всё понимала. Если ты свободна, тебе 42 года и ты кнехт, жизнь давно научила быть честной к себе. И, да, дарить жизни ей с её любовничком, амнистированным вольным бесом с настоящей харей от дорогих пластиков, никто не собирался. Глаз за глаз, даже если ты оставила себе один, что вполне логично. Имплант солидный, такой не возьмёт осколок, стандартный БП или даже шрапнель, позволит стрелять, потеряв оставшийся свой. А его номер? Ну, что его номер? В конце-концов он один чёрт не мой, отличается вон той цифрой и той… А так, конечно, интересно. — Стимул-то какой, да, бесятки? — Себ расплылся в широко-белоснежно-баклажанной улыбке. — От имени, думаю, отказался из-за дешёвых понтов, мол, жил под цифрой и сдохну с ней же, завоевав честь, славу и нормальную бабу. Да, красотка? Стой, мать твою, куда прёшь, Ал? Почему не со своей пятёркой, рядовой⁈ — Ладно тебе, Себ, — сказал появившийся кнехт Алгол, за чьим плечом виднелся Маслак, ещё один серый гусь их отряда. — Чего тут, жизни, смотрю, сука эта радуется? Ничо, ничо, щас побалуемся-помилуемся, мразь, щас ты позавидуешь этому уроду, чо не померла. — Да пошёл ты, — лопнув красный пузырь, чётко сказала шарп, — сосни у дружка, гнида. И вскрыла себе горло, распахав его по самое не балуй. Серрейтором оно вообще сподручно, чик-чирик, как лесопилка сработала. Честно, отчасти храбро, от такой-то мясорубки точно не спасти, если нет под рукой медробота. Нашимевшийся — чинил наших. — Во хитрая тварь, — сплюнул Алгол и покосился на нас, на Девятку, в частности, — крошка, а ты не хочешь помочь дяде спустить пар? Есть минутка, есть вон уголок… — Дружка попроси, — сказала Девятка, — спустите друг другу, если не терпится до Станции. — Слышь, бесо… — Алгол замолчал, глядя на Себа, сверлящего коллегу взглядом. — Чо⁈ — Вернёмся на Станцию — разбирайся там, — серж мотнул стволом в сторону пролома, ведущего вглубь завода, — мы тут работаем, верно, Ал? Это мой номер, моя пятёрка и моя бесовка. Драть её могу только я, и то, если натурально, то с её согласия. Такой вот, сука, я романтичный, прямо сраный лорд Байрон, ага. Всосал, иль, типа, повторить, братуха, а⁈ Ал оттопырил средний палец и ткнул им Девятке почти в лицо. Если б не маска-забрало, думаю, сейчас Алгол пожалел бы про такую дурость. Девятке хватит гонора, дурости, силы укуса и отмороженности на откусить ему тыкалку. Ну, а не откусить, так погрызть. Я чуть не забился на трах Девяткой Ала с массажем простаты… минус 300 с всех Твою мать… Харри такой Харри. — Идём чистить, — Себ посопел, — Ло, тебя на эвакуацию, жди. — Он уже в пташке, — фыркнула матриарх Апостолов, — дежурство тебе, серж, на Станции. Себ не ответил. Наш серж, готовый идти дальше, зачищая и уничтожая, замер, явно прислушиваясь. Мы с Девяткой поняли чуть позже. Пташки у всех разные, исходя из потребностей, мощностей, самой инженерной школы. Наши «редхоук», старые-добрые десантно-штурмовые боевые бройлеры, шумят при посадке, а вот когда идут на полной, то кажутся бесшумными. Тех-Номад порой создаёт одному звену три совершенно разных машины, подгоняя под особенности пилотов, ноте-Номад такие Тех-Номад. Услышишь один раз воздушный транспорт малко, никогда больше не ошибёшься, узнав из тысячи голосов именно их. Высокая нота на расстоянии перерастает в басовитое урчание, заставляющее дрожать внутри от ушей до пяток. Моим кишкам от встречи с малкориан всегда не по себе, частенько после такого приходится блевать дальше, чем вижу. Отход к пташкам. Призовые сохраняются, дополнительный бонус выплачен, территория передана в пользование высокой стороне. Корпорация Солар благодарит нас всех. Ну и дела, неожиданно. Девятка, выйдя из-за стен, прятавших двух таких странных погибших влюблённых, смотрела в сторону каньона. И чего она там не видела, если вдуматься? Малко заходили на посадку красиво, ровно акула, примеривающаяся к едва-едва появившейся стайке вкусных жирных тюлешек. Три «грифона», если отдалённый перевод справляется верно, неслись чуть ли не пилон к пилону. Хотя сами пилоны куда больше смахивали на вполне себе крылышки, пусть и сложенные. Опасные серебристые машины, обтекаемее дельфина в воде и быстрее колибри у цветка, пёрли прямо сюда. Обсуждать ничего не стоило, вышло как вышло, денег мы заработали, потери небольшие, плюсик в послужной список внесли, остаётся лишь радоваться. Но осадочек остался… Наш кэп записал о Высокой стороне не для красного словца, малкориан самые настоящие Старые, разве что не Древние. Они имеют прямое отношение к Основам, их чтят да уважают, стараясь закрывать глаза на весьма крайнее оборзение время от времени. А раз они сюда припёрлись, то… То тут скоро случится карантин. Малко частенько являются к местам интересных находок, в этом они мастера и Тех-Номад у них конкретно отсасывает. Вполне ясно, из-за чего нас отсылают, да ещё так быстро. Даже Драконы не станут бодаться с малкориан из-за прямого указания свинтить с такого привлекательного места. Малкориан не любят, когда их не слушают и искупают своё малое количество качеством возмездия, оно у них ой-ёй-ёй какое суровое, оперативное и жёсткое. Тем более, компенсации корпорациям поступают сразу же, а корпы денежки любят сильно. Даже больше статуса с понтами. — Девятка, — Себ говорил, не передал сообщения, — ты списала инфу с этих двоих? — Да, серж, — она вдруг показалась необыкновенно… обыкновенной, спокойной, тихой и без своего обычного выпендрежа. Странно. О-о-о-о, вот это месиво! Класс! Девятка лучшая Девятка ван лав Девятке — дон Дондондон… Мне, правда, тоже прилетало, не жалуюсь. Пусть не вызываю эдаких моральных оргазмов, не страдаю, мне без того хорошо. Осыпьте златом за боевые таланты и, чуть-чуть, за бешеную харизму, сражающую истинно наповал. А, да — мы в эфире, чего уж. Бой закончен, ограничения сняты, инфа в сети, поклонники в экстазе, Гильдия в процентах, наши боссы все из себя довольны, бери шинель, вали… Лети на базу, потом на Станцию, бес. День закончен — ни шиша себя, завтра новый день — охренеть теперь. — Добро пожаловать в сектор развлечений, к вашим услугам… Всё к нашим услугам, мы знаем. Мы обретаемся на Станциях всю свою долбаную жизнь, нам тут даже нравится. Даже если Станция так себе, старая, убитая и ваще. Мы люди скромные, нас всё устраивает. Лишь бы звенели дукаты в карма… водились креды на счетах, соцстатус равнялся двум с половиной, имелась треска, да станционные не шибко задирали носы. Задирают они их всегда, куда от такого деться, просто драк меньше. На Станциях ютишься по-разному, всё зависит не только от глубины кошеля, но и от самой Станции. Если она перевалочная и не радиальная, если поблизости давно разведанные системы, если она нужна для экономии корпорациям, если она в коллективном пользовании, если она у Фронтира, если… в общем, пятьдесят на пятьдесят Станции могут оказаться крайне приличным местом, а могут полным фуфлом. Жратва в основном из концентратов, БК пополняем, но без самых свежих новинок сумрачного оружейного гения, медблок без изысков и точно только частный, инженеры с техниками субподрядные и в лучшем случае из военных отставников, склады запчастей скудновато-скромны, а обслуживающе-половой персонал скромен в выборе и весьма напоминает машину, не живую личность. Солар-55 средненькая, мы такие обожаем. Тут немало ярусов, тут хватает всего со всеми, тут всегда можно заказать настоящее мясо, а Алый крест подарил возможность пользования федеральной ветеринаркой, прямо счастье. Моя капсульная конура со всеми удобствами устраивает на сто десять процентов. Особенно соседкой, за стеной живёт какая-то дорогущая треска, а вторая выходит на бортовую сторону и имеет настоящую жемчужину — небольшой иллюминатор. В основном Станции оборудуют жильё экранами и на них-то космос чинный, красивый, благородный. Но порой имеются вот такие вот окошки в настоящий мир и, честное слово, дрейф мусора в ледяной пустоте мне даже милее искусственных комет с прочими протуберанцами. Контроль - принять: Да/Нет Гильдия — принять: Да/Нет Солар — принять: Да/Нет Мудак — принять: Да/Нет Банк — принять: Да/Нет Харри — принять: Да/Нет Стволы Стволик — принять: Да/Нет Бар 1000… Контроль — принять: Да БЕС номер ЭФ многомногомногоцифр, кончающихся на 7. Социальный статус прежний. Поступление на счёт проверено, налоги и пени выплачены. Нарушений Инструкции БЕС не выявлено, благодарим за сотрудничество. Поцелуйте меня в зад, сволота, благодарят они. Да-да, вполне вкуриваю всю автоматизированность ИИ, рассылающего сообщения. ИИ тут сидит на канцелярской работе, что поделать, и матюгать его даже про себя глупо, но… Но не удержался. Гильдия — принять: Да Неплохо, неплохо. Гильдия переводит премиальные со ставок, плюс 500 кредов на счёт — здорово. Солар — принять: Да Спасибо, мои уважаемые наниматели. Ваши полторы тыщи кредов за невыполненное до конца задание греют мою алчную трусливую душонку. Сразу примем от Харри, там… Харри молодчина, педант и жадина, не забыл ничего, включая комиссию за перевод по оплате «редхоук», но пятьсот шлёпнулись сверху и это здорово. Мудак — принять: Да — Вот он, моё самое лучшее вложение. Смотрите, девчонки, это Семь, герой Маар, герой недавней войнушки с жуками, почти герой вчерашней драчки с Драконами. Герой со всех сторон, как не взгляни. Семь, ты не рад меня видеть? — Нет. Мне хочется отдохнуть и я занял место в секторе развлечений, собираюсь туда. — Ты мне не хами, бес, ты моя собственность. — У меня хорошая память, сложно забыть. — Она была красивой? Девчушка явно с родины Бакки, старпома экипажа, ненадолго приютившего меня, эдакая милая фурричка. И мой как-бы босс-мудак уставился на неё, мило-рыженькую и с ушками, прямо вылитую лисичку, с удивлением. Ровно как у меня. И спросили мы её одновременно: — Кто? — Стрелок, блондинка, она… — рыжулька поморщилась, ещё больше смахивая на Лису Патрикеевну, — вскрыла горло. Она была красивой? — Нет, — не покривил душой, ответив честно, — но кто-то её точно любил. Я ещё нужен? — Будешь нужен — позову. Ты мой пёс, Семь, не забывай, — мистер Джеремайя, впрочем как обычно, корчил из себя эдакого стильного боевого сутенёра, — бывай. Бывай-бывай, гнида ублюдошная. Банк — принять: Да У, хорошо. Вторые поступления, мою обожаемую черноту, будем смотреть потом. На сладкое и на сон грядущий, и не через чип. А теперь — веселиться. — Привет, Семь! — Семь — красавчики! Ладно, хоть не малорик, или ещё чего. Здесь тоже хватает птичьего языка, видно, не только в своём времени и на своей старушке-Земле выпадет услышать типа: — Челик в падике с вариком на рублёвик без напряга… Улыбаемся и машем, машем и улыбаемся. Маска давит лыбу за меня, морда-смайлик вся лучится озорством, весельем и отличным настроением. На душе только муторно, неспокойно и мрачно. Точно стоишь под низкими серыми тучами в мае-месяце, под ветром и ощутимо надвигающимся градом, до дома не поедешь, а на самом шорты с футболкой, а из тёплых вещей — так себе толстовка. А надо идти, да ещё делать вид, мол, всё ништяк, я тупо горячий во все времена года. Да-да, а предчувствие пупырышных мурашек и ветрины, проходящегося вдоль да поперёк хребта ровно льдом, всё сильнее и сильнее. Солар-55 не просто на радиусе, она радиальная, отсюда отправляются грузовики с транспортниками на Фронтир и на разработки, тут стартуют дорогие туристы, здесь всегда в наличии ГБР ОС, немало кнехтов и до усрачки обслуживающего персонала. Всякого персонала, включая треску всех видом с мастями. И Роско был совершенно прав насчёт прибывающих любителей перепиха на скорую руку, ногу или хвост. Когда на душе кавардак, лучше всего отправится не в Логово, где все свои, а просто в развлечения и там тебя само по себе найдёт что-то интересное. — Семь! Кивок сержу Себу, сидящему у самого входа в типа настоящий паб. Себ лоснится кожей, сплошь изрезанной шрамами и светлыми зёрнами, растущими из них, тянет тёмное и явно соблазнил какую-то чуток перезрелую уставшую красотку уровня корпоративного босса, сидящую рядом. Остаётся лишь порадоваться за сержа, этот афро стоит добрых пожеланий, мне понравилось воевать с ним. — О, вон тот бес! — Эй, красавчик, пошли к нам, нам как раз не хватает третьег… пятого! — Нет, он наш, эй, Семь, третьим будешь? Почему каждая вторая гнида из туристов считает своим святым долгом зазвать беса или бесовку в хренов тройничок? Почему любой паскуде с баблом, попавшим на Станцию перед туром на типа Фронтир, думается о настоящем половом голоде нашей братии? Почему? — Привет, Семь. Девятка сидела на мягком диване и тянула коктейль. Судя по глазам — ни первый, ни второй и даже ни пятый. Вот так так… — Шестой погиб. — Она посмотрела в пустоту и не отреагировала на тащившихся мимо пьяных сиренианцев, явно жаждавших познакомиться ближе. Безы, старавшиеся не отсвечивать, утащили кодлу, не дав Девятке разозлиться. Молодцы, что сказать. Хотя дело не в уважении к Девятке, а в прагматизме. Злая боевая сука Девять умела убивать чем угодно, включая голые руки, а зачем такое корпам, верно? — Шесть погиб, его не восстановили. Она горбилась и кусала губы. Я сел рядом, сжал ладонь в руке: — Его заблочили? — Да, — Девятка прикусила губу, до крови, с настоящей злобой, — попался на дублировании. — Справишься, сестрица. — Справлюсь, Семь, — она не спорила, — я всегда справляюсь. Ты видел, как она смотрела на него? Да что ж такое⁈ Они сговорились, что ли? Рыжая с мудаком, моя боевая подруга, до троицы вздыхающих не хватало только кого-то из трески, показушно-фальшиво окучивающих туристов по сторонам. Да, шарп Нетти Коул с Куолемы, наверное, любила того помершего беса. И? У нас типа нет чувств. Это, пусть не совсем так, но почти правда. Когда ты воскресаешь, когда ты бьёшься за свою жизнь и чью-то выгоду, меняешься. Звучит тупо-пафосно и как-бы философски, но так и есть. Мы менялись внутри и частенько считали людей функциями, не более. Я не привязался ни к кому из девчушек-тресов, благосклонно глядя лишь на камрадов по боям, глядя и, тем не менее, считая их именно функциями. Шесть был отличным вторым номером на станкаче. Шесть погиб окончательно. Мир праху Шести, я запомнил его. Жаль ли мне вот её, эту ртутно-подвижную, упругую и сильную бесовку с пластиковым личиком порно-типа-звезды? Наверное, да. И мне даже жаль, ведь чувства слишком дорого обходятся в нашем положении. Нужно исправляться. Я покрутил головой по сторонам, надеясь отыскать что-то, что позволит отвлечься от её переживаний и красиво срулить. Всё перемелется, мука будет, особенно, когда просто мука, а не му́ка. Лучше бы не делал этого. Адреналин растёкся сразу. Шерсть встала дыбом. Захотелось взрыкнуть. Было с чего. В заведении сидели малкориан. Малко скрывались в тени. Сидели в дальнем углу, рассматривая веселящийся сброд, включая людишек, потягивали что-то невообразимо дорогое и их бледные вытянутые лица ничего не выражали. Как впрочем, всегда. Малко вообще кажутся не очень эмоциональными, если не сказать — полумёртвыми. Высокие, сильные, сребровласые, узко-треугольные лица, тёмные глаза, почти незаметные бесцветные губы, обязательное драгоценное шитьё закрытых воротников и оплечий с грудью, переливающиеся камни диадем, почти сливающихся в ожерелья. Это не пыль в глаза, это дань традициям, богатство сроком в много-много, ещё больше тысяч лет и главная невозможность разобраться в половой принадлежности малко, сидящих перед тобой. Мальчик или девочка? А не поймёшь, у них даже голоса не обладают признаками диморфизма, одинаково плавно-музыкальные, с какими-то едва уловимыми тонами и всё такое. Ещё у малко сложно понять старшинство, и не по возрасту, а по положению. Это явно специально, чтобы все низшие и молодые расы чувствовали себя челядью рядом с такими вот аристократами духа, вестниками Старых знаний и персонификации Основ самого устройства обитаемого космоса. Хотя, все знают, иерархия внутри у них ужасная. Малко пили что-то жемчужно-переливающееся и явно дорогое, играли в какую-то свою сложную игру и казались отстранённее некуда. Вопрос имелся лишь один — если вам так неинтересно с говорящими скотами, то что вы тут забыли? То-то же, что малко явно врут. И, как всегда, стараются быть в тени. Они вообще любят там скрываться. Тень и малко созданы быть вместе. Не люблю тени, там живёт ужас. Теней на Маар хватило по уши. Не, не не люблю их, не так. Ненавижу. Да-да, так. И боюсь. Маар-2 Чёрт… В темноте, в глубине, в черноте, лязгнуло, зашелестело подбираемой лентой и сухо затрещало. Рыжее всполохи, звон летящих гильз, выстрелы и зелёные прямые трассеров. В меня. В меня, любимого и обожаемого. В меня, ни дна им, ни покрышки. Наверное, после обучающей практики и концентрата тактики, влитого в подкорку, должен показать класс. Типа там, с места кувырок вбок, тут же открыв огонь, на глазок определив расстояние, угол оптимального попадания пуль и всё такое. Но, вот ведь, не сложилось. Вбок, скакнув с места хромой лягвой, вышло уйти наполовину. Очередь прошлась прямо над головой, распластался, слыша хруст разлетающихся стен и постарался ползти не сильно поднимая задницу. Получилось, пусть и оказалось очень неудобно, зато действенно. Меня прикрыло несколько стандартных контейнеров для средних габаритов. Они очень удобны при перевозке станционными карами или перетаскивания экзоскелетами, очень удобны из-за стандартных габаритов и материалов. Контейнер делается для сохранности груза даже при падении вниз, на поверхность, из космоса. Что там за сплав — знать не знаю, но контейнер гнётся, мнётся и один чёрт целым остаётся. Пусть и коцаным. Инженерная мысль, сопряжённая с интересными находками в химии с физикой, творила поистине чудеса. Представить себе сплав, смахивающий на обычный дюралюминий, выдерживающий попадание штурмового БП с усиленным сердечником, не дающий погибнуть прячущемуся за ним… Представить себе такое там, дома, даже в голову бы не пришло. Чёрт, насколько же здорово порой такое вот настоящее далёко, вовсе не обещанное Алисой Селезнёвой, ни разу не доброе, не мирное, не гуманное, но всё равно великолепное. Окажись у стреляющего что-то круче пятидесятого калибра, могло быть хуже. А тут лишь оглох бы, не имей на башке хорошего шлема от ТиЭндДи Корп, лёгкого, прочного, с несколькими режимами защиты: противоосколочной, противопульной, радиационной, биологической, химической и всё прочее, необходимое настоящему профи своего дела и всего за пять тысяч кредов, можно оформить в кред… Химическое поражение Значок переливался прямо перед глазами, но вот только я плавал в диковатом безумии после поражения какой-то дрянью, совершенно не ощутимой мною самим и пропущенной встроенными датчиками. То-то, думаю, что за пурга вертится в голове⁈ Мать вашу, Тех-Номад! А-режим! Воздушная смесь НЗ рек… Да Фу-у-у… — Ну, ты, братец, и ерунду гнал. Вот дела… Нюхнув газку — нёс сущую пургу в эфир, ладно хоть не про финку ЛГБТ, так-то, вот сволота Шесть явно повеселился. Но сейчас мне точно не до веселья. Сейчас надо бы выжить, остальное потом. Темнота ожила трассами, снова потянувшимися к моей тушке, темнота легонько лязгала и мягко фырчала гидроприводами. Кто-то в экзе? Тех-Номад не приемлют полностью роботизированные системы, они горой за сплав жизни с механикой, эдакую киборгизацию без ИИ, с одним бодмодом на всю катушку. Стало быть, тут у нас кто? Шесть, думаю, мог бы подсказать, но справимся и без него, всё вроде работает штатно. Курсор зацепился за силуэт, прячущийся в темноте, подсветил контуры, добавил теплак, прощупал сонаром. И выдал: Голем, боевая единица ТН, параметры и вооружение… Етит твою-то мать, солидная хреновина, такую ещё пойди уконтропупь, особенно, если опыта с гулькин нос, если не меньше. А надеяться на старших товарищей точно не стоило, и дело даже не в морпехе с половиной морды лица на входе. Вряд ли голем умудрился уложить всех сам, что-то тут случилось, и хорошо бы разобраться сейчас, чтобы самому не сесть в лужу. — Кто ещё? Нет смысла таиться, да и шлем глушит голос. — Ты, да я, да мы с тобой, — Шестёрка хмыкнул, — пока ещё так, надо бы так и оставить. Его не берёт сорок пятый, дружок. А ничего больше у меня с собой нету, а где штурмовой нашего командира, и не скажешь. Но ты ползи-ползи, сейчас эта гнида пойдёт тебя убивать. И оказался полностью прав. Темнота ожила, лязгнула протянутой лентой, мягко зашипела гидроприводами, щёлкнула сервоприводами, клацнула где-то отошедшими бронещитками и, решительно-бесповоротно, выпустила в аварийные блики сущего демона. Встреть такую хрень в прошлой жизни — помер бы от разрыва сердца с испуга, да ещё обгадившись напоследок, точно вам говорю. Казалось бы — размер в случае пострелушек в замкнутом пространстве имеет значение, пусть и не в лучшую сторону. Поди-ка промахнись в дуру габаритов медведя-кадьяка, самого огромного из бурых, решившего походить на задних лапенциях, поди-ка промахнись, верно? Только Тех-Номад не пальцем деланы, Тех-Номад своё призвание знают туго и если берутся делать из живого существа эдакую хренотень, то продумают многое. Как минимум — грамотное бронирование нужных зон, тем более, если мышечная масса и механические изменения так и просят сотворить такую пакость. Окажись это эпизодом игры, мясно-стальной дуболом явно бы ревел, грохотал, сшибал бы всякие торчащие куски стен, топтал бы в прах валяющиеся тела, все дела. Случись такое в кино, выглядело бы точно также, разве что ещё со слоу-мо, да-да. Вот только оно произошло здесь и сейчас, в настоящем, без всяких сраных спецэффектов, только хардкор, да-да. Голем попал под раздачу, когда платун запёрся внутрь, ему наваляли, но основные нейронные цепи, механизмы и, что куда важнее, голова и оружие не пострадали. Голем, явственно злясь и проведя что-то вроде ремонта на скорую руку, дуром, если можно так выразиться, пёр ко мне. Подволакивая левую ногу, так себе владея левой же клешнёй, вооружённой куском цепи с крюком на конце, голем пёр и пёр, подсвечивая путь-дорожку двумя фонарями-прожекторами и ворочая башкой, закованной в шлем. Медблок — осколочное ранение Ввести анест… Нет Медблок прав, береж ёт мои нервишки, само ранение пока кажется дурной дрянной царапиной. Ну, да, зацепило мелкими крошками и разлетевшимися кубиками шрапнели, попавшими под бронещиток. Гемоспрей Да Кровостанавливающая химоза сейчас к месту, остановит кровь, даст возможность крохотным волокнам подкладки среагировать на приказ медблока и немного заштопать бренную тушку. Я бы побежал, но вскидываться очень опасно, голем свирепеет на глазах, разгоняясь по коридору, ведущему куда-то вглубь форта. Свирепеет и временами явно бьёт прицельно, отключая наведение. — Тащите его зад ко мне, бесы. Экий сюрприз, один марин таки выжил? Точно, капрал, судя по темнеющему следу по бетону, уполз помирать в дальний угол. Зачем, интересно, ему требуется голем. Треск очереди слился с лязгающим звоном и треском. Я рискнул глянуть назад и понял — Шесть приказу подчинился, и наш огромный дружок, не успевая повернуться к нему стволами, шарахнул своей цепурой. Промахнулся? Да, так и есть, и снова, да ещё раз, круша мягко-аварийное покрытие синткоралловой стены, выбивая из неё лохмотья с ошмётками. Шесть, успев нырнуть в пол мордой, выжил. Цепь, свистнув, прокрутила хитрую восьмёрку, вмяв стенку контейнера. Ничего себе удар… чтобы там не творилось в голове, когда нёс пургу, про материал не наврал, он впрямь выдерживает падение с неба, если находится внутри пташки. Знаю, довелось видеть, а тут, нате, получите… Шесть выстрелил вверх, заставил голема рявкнуть, отступая и прикрыв лицо левой рукой. Ага, значит, целостность нарушена, и дело не только в повреждениях боевого чипа со всей машинерией, следящей за миром вокруг хозяина. — Прикрой! Я ударил с основного калибра, крупный клинанул и не желал исправляться. Пулемёт голема развернулся ко мне и осталось только ругнуться, снова врастая в бетон. Двенадцать миллиметров общепринятых боеприпасов мясорезки, усилиями Тех-Номад ставшей ещё лучше, мягонько простучали над башкой, протыкая синткоралл. Вдобавок меня снова обдало пылью с крошевом, почти полностью запорошив забрало. Сволочь… Голем выбрался на свет, здесь, в ангаре, что ли, вместо светящихся улиток вполне себе разгорелись нормальные панели. — Ну, ты и урод, — само собой вырвалось у меня, и было за что, — настоящий ублюдок. Не знаю, как сложится дальше, но Тех-Номад совершенно точно ненавижу. Так поступать с людьми нельзя, это не эксперименты с опытами, это какое-то дьявольское извращение. Куски мяса, торчащие между бронёй и механизмами, оставили не иначе как из психологического эффекта. Да, вам удалось, упыри, эффект достигнут — в плен точно не сдамся, даже если бы мог. Иссиня-бледная плоть в тёмных извивающихся червях сосудов заставляла адреналин выделяться сильнее нужного. Медблок: седатив — принять: Да/Нет Угомонись, помощник, какой седатив, успокоительного сейчас только не хватало. Кровь, выступающая в местах сопряжения тела с металлом, мешалась с прозрачной смазкой. Патрубки и небольшие решётки, торчащие в районе нижних рёбер, парили, выводя конденсат и избыточное тепло. Огромный горб шевелился точно живой, обтянутый армопластиком, шевелился и позвякивал, выпуская наружу звенья ленты. Тех-Номад изуверы с безумцами, сотворившие культ чего-то непонятного и превращающие нормальные организмы во что-то ужасное. Семь — отвлекай Спасибо, мистер марин, за оказанное доверие. Я постараюсь, не переживайте, чего мне моя жизнь, следующая уже… Ни хрена ещё не уже, следующая светила после погашения всей суммы, а перевод кредита задержался. Но деваться мне некуда, зелёный огонёк на забрале подсказывал — камеры работают, запись идёт, выкладка позже, после одобрения командованием, по завершению операции или как выйдет. Вся правда о бесе номер многомногомного цифр и семёрка на конце — дойдёт до самых важных адресатов, зрителей, дойдёт, не сомневайтесь. Марин оказался профи. Это стало ясно потом, когда мы с Шесть оказались рядом с ним… с ней, скуластой тощагой в броне, кажущейся великоватой. Она умирала, медблок оказался повреждён, время ушло и мы с Шесть ничего не могли сделать. Но это случилось чуток позже, а пока я метался в ангаре, слыша, как голем упорно стремится превратить меня во что-то дохлое. Я стрелял, пробовал шрапнель, разнёс его ляжку в лохмотья, но голем лишь ревел и продолжал палить короткими. А потом он оказался на линии огня марин и она жахнула из своего подствольного напалмовой гранатой, вогнав ту голему в район правого уха. Огонь вспыхнул сразу, пробрался внутрь брони, вцепился в живые ткани, шланги, соединения и остальную мудрёную мутотень Тех-Номад. Голем взревел, развернулся, затопал к ней, поднимая ствол. Я тогда-то не был романтичным героем, а Шесть явно не отличался такими наклонностями в принципе, но защищать бойца ОС есть приоритет и мы крепко взялись за упыря. Груда мяса, сплавов, стали, нейлона, пластика и прочего дерьма рухнула, не добравшись до последнего командира, ну, или командирши, нашего платуна. А она умерла прямо на наших рук… глазах. Но даже тогда, едва видя нас с Шесть, она осталась профи. Приказ капитана как-то его там шлёпнулся нам с моим невольным напарником и не сказать, что порадовал. Всё понятно, нужно идти по относительно верному маршруту, найти КП, уничтожить, всё такое. Ясно, осталось лишь выполнить, не подохнув героически и с воплями «банзай». — Ну, — Шесть, отстегнув её кобуру с пистолем, пробовал разместить тот то на бедре, то на груди, — пошли работать работу, что ли, зелень сопливая? Приказ получен, отметка есть, забьёшь, то забьют тебя, ровно свинью на бойне. Сколько жизней потратил? — Последняя. — А, — Шесть кивнул, — прикупил следующую? Или, мол, кредит задержался? — Да-а-а… — Тем более пошли, — он мотнул головой на проход сбоку, блики пробежали по крохотной матовой полосе за щитком забрала, — тебя восстановят, это всё так, попугать, чтобы потрепыхался. Но если не выполним приказ, либо если не помрём в ходе выполнения, Процедуру легко отменят. Если боишься, так покажи, шлёпну тебя сам и пойду дальше. Не бзди, Семь, сейчас камеры не пишут, никто не узнает. Ты только скажи, если что, помогу. Мне моя жизнь дорога, мне напарник нужен, а не трясущийся и обделавшийся урод. — Ну, пошли. Спорить и что-то доказывать? Случай выпадет в самое ближайшее время, уж тут не стоит сомневаться. Тогда-то правда быстро вылезет наружу. Я даже не подозревал — насколько оказался прав в своих мыслях. Снаружи воевали. Там гудело, рычало, трещало, бахало и бухало, временами заставляя сотрясаться крепкое укрытие над головами. Мы шли, временами осыпаемые пылью, временами ощущающие вибрацию от чего-то серьёзного. Не сказать, что вышло продвинуться далеко и глубоко, с чего бы? Но мы шли, сверяясь с так себе планом подземной части фортификационных сооружений, созданных Тех-Номад. Здесь царила тишина. Обманчивая и опасная, но тишина. Мы шли по двум сторонам коридора, пользуясь тенью из-за снова пропавшего нормального освещения. Разок попалась турель, встроенная прямо над серьёзным пандусом, ведущим вниз, дальше и глубже. Но, судя по всему, её вывело из строя что-то серьёзное наверху, кабели искрили, камеры пытались навестись на нас, жужжали сервоприводы, но… Но все четыре ствола автоматического орудия тупо молчали. И не сказать, что оно не радовало. Мы не говорили друг с другом, и дело оказалось не в обязательном молчании из-за опасности. Меня даже не тянуло. Я же зелёное обосравшееся чмо, дерьмо и даже без палочки, урод, он сам сказал. За два первых раза в качестве беса довелось не так много. Но кое-что понял основательно: мы в принципе не нужны друг другу, мы в принципе спокойно работаем с товарищами по несчастью, с вольными гражданскими, с кнехтами, с бойцами ОС, с баронскими гвардейцами, с другими расами и даже с частью роботизированной и апгрейдированной живой составляющей Федерации. И нам вряд ли нужны друзья, тем более среди таких же, как мы сами. Тех-Номад умели нагнетать, умели выворачивать психику наизнанку, пользовали и пестовали это мастерство. Временами свет прорывался в тьму, кутавшую нас покрывалом, но лучше бы этого не случалось. А, да… Совсем недавно подумал о настоящей ненависти к Тех-Номад, да-да. Так вот, те недавние мысли оказались детскими, не более и не менее. Настоящую ненависть ощутил во время погружения во мрак проклятых коридоров, ходов, тоннелей и отнорков. В куцем аппендиксе между двумя пересекающимися галереями висели кожи. Самые настоящие человеческие кожи, вряд ли снятые только что, но обработанные крайне профессионально, ещё сочась кровью, лимфой и прочей дрянью, остающейся от человека, ставшего тушей на бойне. На лестнице, уходящей вниз, в ангар, смахивающий на первый ровно брат-близнец, из перил торчали светильники. Они торчала не зря, на них насадили по башке, обычной человеческой башке, может тех бедолаг без кожи, кто знает. Свет вырывался красными бликами через пустые глаза и рты, распахнутые в вечно-застывшем беззвучном крике. Прямо на полу сквозных комнатушек, через которые мы прошли перед очередным слепым коридором, разложенные странными символами валялись стволы, клинки, части брони, шлемы. Сплошь в багровых потёках, пятнах и размазанных каплях, блестевших не схватывающейся кровью. И, напоследок, когда до цели вроде бы оставалось не так и много, прямо на арке прохода на нас уставились срезанные лица. — Мы умрём, братец, — сказал Шесть, — и уже скоро. Ты готов, зелень, а? Может, помочь⁈ Почему нам позволяли видеть всё это, для чего дали возможность считать наши жизни нашей собственностью, вследствие чего подкидывали надежду на крохотный шанс победить? Я-то уж точно не знал. Играли ли с нами в смертельную лотерею, насмехаясь над двумя дурнями, решившими попытаться выполнить приказ? Ну, наверняка, и это ощущение не отпускало ни на секунду. Мы расслабились зря. Тех-Номад умеют многое, а уж заставлять дурней попадать в ловушки уж тем более. Да, наверное беса не превратить в того же голема, беса отключат дистанционно и всё. Но его плоть вполне пойдёт на запчасти, самое главное не забыть о постоянном медицинском контроле. Поговаривали, мол, срок работы у нас поменьше нормальных людей и по гарантии не особо обратишься. Шесть выбросило вверх, выгнув от пляшущих по нему электрических разрядов. Вместе с ними появилось ещё что-то, смахивающее на подсвеченное толстое стекло, закрывшее его внутри. Чуть позже, снизу и сверху, появились манипуляторы, быстренько раздербанившие амуницию, броню, одежду и бельишко. А-режим Но, думаю, вряд ли оно меня спасло бы. Я не дёргался, не убегал, справедливо полагая нечто подобное прямо по ходу, что впереди, что позади. Ничего не предвещало такого вот, а теперь, гляньте на Шесть, болтающегося ровно бабочка на булавке коллекционера. — Семь, Семь… Я не слышал его слов, звук стекло, или что там было, не пропускало. Но губы шевелились именно так, складываясь в мой номер, в моё имя. У Шесть имелось лицо. Правда, не плавленая сырная головка, как у меня, а вполне себе человеческое лицо. Грубовато слепленное, но хотя бы не пугающее. Шесть висел в воздухе, поддерживаемый частью манипуляторов, проткнувших его иглами-крючьями, разевал рот точно пойманная рыба и, совершенно как она, не понимал главного. Что впереди его станут потрошить. Распяленного, голого, орущего и почему-то не задыхающегося в прозрачном киселе, наживую, без жалости, Шесть превратили в анатомическое пособие за несколько минут. Откачали кровь. Извлекли органы. Сняли кожу. Обваловали все мускулы. Разобрали на запчасти. А потом, самым краешком глаза, уловил движение и понял — вот это за мной. И даже порадовался, оценив всю жуть смерти Шесть. Но я ошибался. Из тени вытекло нечто, нечто смахивающее на жука-плавунца жвалами, сяжками с крючками, антеннами и фасеточными зенками. Только у жуков-плавунцов не имеется удлинённого человеческого торса, дополнительной пары рук и мускулистого шланга-хвоста, спокойно держащего всю конструкцию. И, да, жука всё же можно расстрелять, даже если он огромен. Тут не вышло, пули лишь рикошетили от гладких пластин, смахивающих на хитин, но наверняка являющихся армированным пластиком с композитами. Мои пули отскочили, дробно простучав по ним, заставив остановиться… Но не более. Страж. Механизированный биологический организм Тех-Номад. Характеристики… Я, подхватив ствол удобнее, бросился бежать. Страж, растворившись в тени, двинулся следом. Не торопясь и играясь, точно кошка с мышкой. Глава 7 — Хай, Семь, привет, Девять, присяду к вам, вы не против? Отказывать Харри не подумалось, да и не с чего. Харри просто так не подойдёт, если сам решил потолковать, то причина точно интересна. А отказываться от чего-то интересного, чего уж, весьма глупо. Не говоря об одолжении Харри, такие капитаны как он, вообще-то на дороге не валяются. Потому, что? Правильно — воспитанно встаём и делаем пригласительный жест по нормам всяких там дипштучек с политесом. Верно, даже если создаю впечатление недалёкого утырка, то оно вовсе необязательно настоящая правда. — Не любишь сивых? Малко сивые, разных оттенков своей сивости, порой встречаются златовласые, но в целом — пергидрольная пакля. Хотя, конечно, паклей называть грубо да неправильно. Да и ладно, класть с прибором на малко. — Тебе показалось, — Харри вроде бы и свой, но своих тут нет, — Немного устал. Да и как понять чьё-то настроение, если у этого «кого-то» маска, желтеющая лупоглазым смайлом, то корчащим рожи, то делающим умный вид, вместо уродства? То-то, что никак. — Семь, проверь почту, — Харри радует нежеланием ходить кругом да около, но временами хочется потрепаться с нанимателем, набивая цену, все дела, но… — Входящие, Семь. Мудак, принять: Да Да — Значит, так, Семь… Слушай, внимательно, дело хорошее, подзаработаем, ты ещё и рожей светанёшь. — Господин Джеремайя скалил зубы точно безумный ожиревший пекинес, — Ну, чего там у тебя вместо морды. Чистая работёнка, дружище Харри тебе всё расскажет. Давай там не позорь меня, бес, оцени мою заботу о твоей наглой заднице. Чистая, так чистая. Харри смотрел с интересом, явно ожидая комментариев с моей стороны. Прежде чем спросить в ответ на не заданный вопрос, отражаемый всей волшебной порослью его лица, мастерством станционного барбера превращённое в сущее произведение искусства, стоило многое взвесить. И, одновременно, остаться вежливым. — Мои парни предпочитают крепкое, — Харри хмыкнул, — мне ближе пиво, я ж викинг, хёвдинг, ярл в душе, мечтающий о драккаре, Фронтире, пылающих поселениях и поверженных врагах. А вот ты, Семь, предпочитаешь грёбаное слабенькое пойло девочкового цвета, верно мне донесли? Я кивнул, показал большой палец, одобряя работу разведки Харри. Не, вроде мелочь, а приятно, чего уж. Кэп довольно кивнул, показав ок и мотнул головой в сторону бара: — Поухаживаю за бесом, несложно, когда хочешь прилично заработать на его услугах. Да и к нам скоро кое-кто присоединится. Дамы, правда, любят не эту твою гадость, Семь. Ща… Думаете, в станционном гадюшнике-клубе не имеется возможности вызова обслуги прямо к столику? Ой-вей, такое просто невозможно, сфера развлечений тут высшего уровня. Просто кэп Харри на самом деле прям психолог и стационарный диагност в одном флаконе, одинаково верно прозревающий мысли и души человеческие ровно рентген. Девять, кусающая свою обожаемую и чуть припухлую губку, творение кистей, педипальцев, щупальцев или манипуляторов какого-то дорогого пластика, точно знала всё необходимое. И кэп явно решил отвлечь нашу боевитую заразу от грусти-тоски-печали по ненаглядному дружку, предоставив возможность ознакомить меня с диспозицией. А, да, Девятка предпочитает крепкое, хотя временами радостно хлещет игристое, мана-коктейли или жидкое кронское золото, если кто-то башляет. А так-то девчуля не парится, хлещет ржано-солодовое выдержанное за милу душу, даже если на вкус партия настоящий стекломой. Так что к нам явно присоединятся представители третьей стороны, чёртовы заказчики, не иначе. Не люблю такую постановку вопроса, если честно, делать им тут нечего, особенно, когда ты не знаешь деталей операции. Хотя, готов биться об заклад, всё весьма просто-прозаично, и речь либо об эксе на недавно открытые планетки, либо о вооружённом эскорте на Фронтир, либо, что совсем уж тупо, у нас намечается сафари. — Группа каких-то богатых дебилов, — Девятка подтвердила догадку, — поехавшие на охоте с добыванием редких экземпляров, эти, как их, мать-волшебница, члены охотничьего клуба. Желают пострелять всяких гадов и смертоубийц в компании настоящих бесов-звёзд, эдаких профи убиения, ну, то есть нас с тобой. Планировали Шес… Девятка шмыгнула носом и отвернулась. Уставилась на переливающуюся люминесцирующими тату треску у пилона, замолчала. Музыка плыла вальяжно, сладко, точно приторные благовонные масла, воняющие пачули, розами и ещё какой липкой лабудой. Треска извивалась, показывая чудеса, годные для гинекологического осмотра, туристики последнего прилёта свистели, хлопали, выли ровно голодные шавки и являли собой стандартное стадо бабуинов с карманами, набитыми кредами. — Харри взял субподряд у кого-то серьёзного, на него вышли с центральных систем, — Девятка закурила, вишнёвый дымок потёк, я, памятуя о песне моего детства, чуть не взоржал, но сдержался. — В общем, с нами отправится наш недавний серж Себ и ещё парочка ребят. Я б не против тех двух упырей, я б… — Тебе бы к слесарю по мозгам, — сказал ей, мягонько взяв за плечо, — нельзя же, знаешь ведь. Так-то ты совершенно права, сестрица, но они граждане, хоть и кнехты, а мы — бесы. — Чё я, дура, чтоль⁈ — вскипела боевая подруга. — Всё честь по чести, чтоб сами нарвались до вызова, а там-то уж доберусь до обоих, пощекочу ливер, пущу кровянку, вырежу… — Яйца? — хмыкнулось мне. — Полетят клочки по закоулочкам, да уж. Руби в песи, круши в хузары все, кто в Бога верует. Твори добро — убей всех злых людей, сожги их дома, изнасилуй женщин и тоже убей. Твори добро, угу. — Я тебя порой боюсь, — честно глядя в глаза сказала она, — вот прям очч, Семь. Всё понимаю, всё знаю, всё вроде принимаю, а ты мне как этот, ну, мать-волшебница, как доисторический какой, когда жизни лишить — как сморкнуться, а я ведь, вроде столько убила, столько… Хотя никто не снится, но ты со своими прибаутками. — Сколько я зарезал, сколько перерезал, — шлифанул её спич, явно заразившись меланхолией и желая спустить желчи, — сколько душ невинных загубил. Вышел месяц из тумана, вышел ножик из кармана, буду резать, буду бить, всё равно тебе… — Не жить? — поинтересовался подошедший Харри. — Угадал? — Водить, — бутылка холодного полусухого розового приятно переливалась бликами, — какие вы жестокие, чёрствые и крайне агрессивные личности, честное слово, а? — Действительно, — сказала Девятка и глотнула зараз половину высоченно-тонкого бокальчика крепкого, — ох, забористое, зараза такая, мать-волшебница. — Сафари? — я повернулся к кэпу. — Сколько, где, прикрытие? Харри улыбнулся, заставив внутренний подлометр тут же закрутить стрелку и начать искать подвох. Когда вот так вот мило скалятся отлично сделанными зубами, так и хочется двинуть чем-то прямо в них, осознавая факт жуткого обмана, ещё не вычисленного, но явственного как Божий день. — Прикрытие — безы Солар, их оплачивает та сторона, не заказчики, а подрядчик, нанимающий нас. Три пташки, не отсвечивают, болтаются себя рядом с маткой, всё в поряде, Семь, не ссы в трусы, работают профи. Да-да, кэп, я и не подмачиваю ничего, у нас генная инженерия и ежедневные анализы вне боевых действий. На боевых анализы порой раза в три чаще. И это не шутка, такое вполне себе случается, бесы с тресами технология отработанная, но всегда найдётся изъян, особенно если кому-то таковой необходим. А, да! Кроме того, что нас с самих жутко злит наш соцстатус, что всего ничего ниже плинтуса, мы злим порядочное количество упырей всех мастей, конфессий и политических убеждений с течениями. Это разговор отдельный, но совершенно не зря Роско временами интересуется — не плыву ли я, а Девятка на Станции всегда не расстаётся с медбраслетом, где укрываются лютые седативы, включая самую настоящую наркоту. Медбраслет заточен под ряд её параметров, бзик Девять в своём срыве и откате на всю бесовскую братию. И она права, сорвись один из нас по пустякам, прилетит многим. Если не всем. Всё сложно, в общем. — Семь, почему ты любишь это пойло? Харри поиграл бровями, весь из себя эдакий лорд Байрон, жентильом и галант, каких поискать, как тут откажешь в просьбе апробировать мое, тык-скыть, пойло? И он налил. — Хм-м-м… — сказал кэп спустя совсем немного времени, глотнул, покатал на языке, поцокал, хмыкнул, удивился, глотнул ещё раз, — вы только никому не говорите, но в этом что-то есть. В холодненьком розовом полусухом таки что-то есть? В нём имеется та самая правда, рекомая ещё древними-предревними римлянами, мол, invino veritas, да-да. — Кэп, — Девятка допила стаканище лихо, как говорилось в моей иллюзорной давней юности, по-байкерски — в оставшиеся от трёх два глотка. — Кэп, — повторила наша секс-машина смерти, пьяно блестя глазами, — ври дальше, ври нам с братом-бесом, ты, мать-волшебница, делаешь это как-то с душой, лихо и даже не обидно. С тобой, Харальд Харальдсон, здорово работать и обиделась бы я только на одно. — На что? — поинтересовался наш мистер галантность, ласково глядя Девятке вовсе не в глаза, а совсем даже не ладные, упругие и прельстиво вздымающиеся сисечки. — Если ты полезешь ко мне в трусы, Харри. — Девятка цыкнула так зло, что кэп прочувствовал момент. — Я, конечно, веду канал со всяким, но… — Бизнес, ничего личного, да-да, понял, — Харри ухмыльнулся, а я, глядя на знакомо моргнувшую Девять понял — зараза даже сейчас получает свои доны. За хватку с наглостью. — Ты отвлёкся, капитан, — как можно вежливее напомнил я, — сколько? — Туристов, собственно, трое — два мальчика и девочка. Ну, по половым признакам вроде именно так, хотя и не проверял, по возрасту немножко постарше. Такие… затянувшиеся во взрослении юноши и девушка. — Хорошо. — Триста кредов за сопровождение, триста за помощь в убиении, отдельная премия за удачно проведенное мероприятие. Старший — Себ, ещё двое парней с ним и Соколица со своими птичками. — Хорошо. А где? — Свалка-55, — Харри деликатно зевнул, не разевая рта, но вышло не очень. — Ну, знаете… — Ну, положим, очень даже знаем, — Девятка накидывалась прямо на глазах, — эдакое миленькое, мать-волшебница, место на соседнем Радиусе. Такое, знаете ли, тихое местечко, полное карьерных отвалов отработанной руды, всеразличного мусора, антисанитарии, кучи места для поломать ноги на один квадратный метр поверхности и, вот ведь, немеряного количества паразитов, почему-то считающих себя местными жителями. Не говоря о крысах и прочих зверюшках, коим нет счёту и места в стройных биомах из справочников Федеральных институтов. Верно, Семь? Ещё как верно, все знают — Свалка-55 тот ещё отстойник, чистилище и филиал пекла в полную величину. Странно, что забыл о таком чудесном заповеднике монстроуродов, демогоргонов и прочей жути, где вершину пищевой цепочки занимают отбросы контрабандистов, каторжных, всяких там мусорных робинзонов, выпнутых на мороз командой, озверевшей от шельмовства в картишки или воровство по тумбочкам. Всё такое дерьмо рода человеческого рано или поздно оказывается в таких, как Свалка-55, местах. Туда веками свозили на длительное хранение всякий когда-то нужный хлам. Туда веками ссыпали мусор с кораблей. Туда веками отправляли на исправление через очистку самого планетоида Свалка-55, бывшей собственности Звездной Рудной Компании, веками ссылали отребье, остававшееся там навсегда. Туда… — Гибельное дело и всего по триста в два подхода и невнятная, мать-волшебница, премия? — Девятка сморщила нос, — Харри, я… — Девять, — Харри налил себе моего розового без всяких игр в вежливость, — я обо всём договорился, аванс поступил, не выёживайся, а? Мы тут все друзья, все всё понимаем, но вот наглеть точно не нужно. Уяснила, красотка? Девять кивнула и уставилась в свой, снова наполненный треской-офиком, стакан. Да-да, сестрёнка, нам только что ткнули в наше место и сказали «сидеть», решив не чесать за ушком. Хорошо, хоть косточку дадут. Потом. Наверное. Если вернёмся. — О-о-о! — Харри снова стал само очарование. — А вот и наши с вами гости! Свеже-потасканная шалошовка и неплохо так тёртые жизнью юноши скалились и пялились. То на нас, то на новую треску на шесте, то на нового треса, увивавшегося за девонькой с шлангом наперевес и в боевом положении, то даже на салатово-розового урурука на коленях горгона через два столика. Слава яйцам, обошлось. Горгон явно интересовался лишь той самой треской, танцевавшей недавно, а та сейчас уже сидела неглиже рядом с ним. Бедное создание, честное слово… И я не про треску, чего треске то будет, она чья-то собственность. Только она ещё и профессионалка, сейчас раскрутит горгона на много-много кредов, заставив вспоминать и возвращаться. Горгон молод, даже полвека нет, потому с ним пушистый урурук, старшие, как пулемётчик Харри, не сентиментальны и с такими милыми шлюшками-тресками куда прозаичнее. А этот, пока жизнь не помотала, ещё и увлечётся. Но, самое главное, горгону было наплевать на взгляды нашей тройки полупьяных прожигателей жизни. Не хватало ещё ссоры с горгоном, горгоны не любят внимания к себе, особенно в таких местах. Парадокс, конечно, особенно учитывая туристов и урурука на коленях. Уруруки — дети Фронтира и Радиусов, они не выживают в центральных системах, все знают. Соцстатус: 9 Саманта с кучей титулов и происхождением, теряющимся в веках. Одного соцстатуса хватает, что понять — ты, дружок, недостоин целовать пес… синткоралл пола, где она только что процокала. — Сэм, — крякнула милым клювом-губками как-бы девушка где-то так годиков сорока, если судить по голоску и манерам, — рада знакомству, такие знаменитости, сама Девятка, сам Семь, сам капитан Харальдсон. — Просто Харри, — скалился наш кэп, — просто кэп, моя дорогая. Вина? Семь, ты же… — Не против, — я пожал плечами, — схожу ещё за одной. — Ой, не надо, — всё также секси-хрипло крякнула моя уточка-нанимательница, — вон же, треска. Эй, ты, ну-ка, сюда-сюда! Повторить, а ещё нам… И защёлкала пальцами, выпалив заказ. Её компаньоны кобелились перед Девяткой и я потихоньку начинал коситься на кэпа, ощущая не просто обман, а желание запродать нас не только для услуг охранного эскорта, но и… — Здорово, парни, — рокотнул серж Себ, садясь рядом с моей боевой подругой, — я ваш серж, Себастиан. О, мадам, какая у вас нежная кожа на ручке, м-м-м… И какая вы красивая… Компаньоны, глядя на физуху сержа, браслет с значками наград и, само собой, не скрываемый соцстатус, поблекли и решили наглаживать треску, подоспевшую с напитками. Себ, не отпуская ладошки Сэм, легонько приложился, ровно к епископскому перстню. Секси-уточка что-то там, ровно котёнок мяукнул, крякнула пару раз подряд и вся потекла. Морально и физически, чего уж. Себ красовался шрамами, ракушками в шрамировании, мускулами под белейшей футболкой и золотой серьгой в ухе. Себ служил в Кошках Джелли, любой бес с опытом это видел на раз, такие серьги таскали лишь они. Златая черепушка в ухе том, а под ним — кость. Эдакий полупиратский шик, чем больше костей, тем больше операций с ОС. Кошки Джелли могли в штурмы с зачистками, ага. И, да — Кошки Джелли были лишь чуть менее круты, чем Головорезы Расжака. Все знают. А серж крут, знает цену себе и таким дамочкам. Бывает же такое, когда бабло, титулы, ненастоящая красота вдруг превращаются в шелуху. Точь-в-точь, как сейчас на моих глазах. Хотя, если вдуматься, чему тут удивляться? Женщины, не все, но многие, всегда остаются сами собой. А женщины что? Правильно, всегда неуверенные в себе и недовольны собой же, любимой. Эхма, меняются времена, а вот натуры остаются. Отсюда и вот эта вот паволока в красивых глазках, так и впившихся в сержа Себа. Кому-то сегодня перепадёт, да, судя по всему, немало. Хм… Женщин постоянно что-то раздражает в них самих. Какая-то форменная мелочь, понятная только им и больше никому. Ерунда какая-то, честное слово, но раздражает так сильно… иногда лучше даже не лезть с вопросами. И ведь если попытаться понять, все вроде бы как даже встанет на свои места. На какое-то время и скоро вновь превратившись в ужасную загадку, никак не меньше по своей загадочности, чем Тунгусский метеорит, Атлантида или популярность Стаса Михайлова. Ну, тут и сейчас у меня, само собой, так-то всё иначе. Тунгусской загадки давным давно нет, эксперименты Теслы изучены вдоль и поперёк, точно также, как падение разведывательного катера раминианцев из-за них же. Атлантиду нашли и внимательно просветили, подняв наверх. А Стас Михайлов канул в небытие, в тлен, прах, пыль под ногами столетий и безвестность. Но то не суть, суть в дамах, именно в них. Родила мама дочу с прямыми волосами. Теперь доча всю жизнь желает волнистые. Или наоборот, ну, вы знаете. Подруга смотрит на твой пятый размер с изрядной завистью, хотя у самой-то ноги от ушей, талия и попа, как полдня приседала. А мне вот бы чуть поменьше этих самых сисек. Икры слишком большие. Пупок неправильно акушер резал, теперь купальник не подберешь. Брови растут полумесяцем, а приходится делать прямые. Почему? Потому что! — Семь! — Девятка помахала перед глазами рукой. — Проводи меня. Если сестрица так говорит, стоит проводить. Мы бесы, скотинка и рабы. Нам даже извиняться не надо, встали да пошли. — А кто подрядчик? — вдруг вспомнилось перед самым уходом. — Кора Коралл, — Харри довольно ухмыльнулся, — давно мечтал поработать с этой ман… звездой. Та ещё бешеная тварь, кровожадная гнида и просто душевная личность, конечно. Но какой вариант стратегического развития, верно, Семь, слышал о ней? Вариант развития? Ну, дружище Харри, рад был бы покивать с умным видом, но воздержусь. И, верно, ты совершенно прав по поводу приведённых характеристик Коры Коралл, разве что чуть ошибся. Она не просто поехавшая агрессивная горгона с амбициями чёртовой императрицы и замашками серийной убийцы в встроенным калькулятором голове и отсутствующими моральными принципами, о нет. Кора Коралл есть всё вот это в кубе, если не в пятой степени. Большая белая мира кнехтов, альфа-самка среди всех львов на много-много парсеков, анаконда ведения дел и самая мстительная фурия из всех в половине Радиусов. Вот такая Кора Коралл. Откуда знаю? С этой одноглазой ведьмой мы давние… знакомцы. И что-то подсказывает, что сам заказ явился не просто так. И что-то заставляет думать о скорой смене хозяина. На хозяйку, само собой, а этого не очень хочется. Если не сказать наоборот, тупо не желается. До усрачки, совершенно и полностью. Да лучше самоубиться о стену. Или взять пустить пулю в лоб. Ну, не себе, конечно, эт тупо. Мистеру Джеремайе, да-да. Эхма, мечты-мечты, да уж. Ладно, мотанёмся на дело. Свалка, так Свалка. Главное тут одно. Патроны и много. Очень много. Глава 8 — У-у-у-ху-у-у!!!- орала Сэм. — Как круто! Роско, ты просто супер! Да-а-а-а, йу-ху-у-у-у!!! Мы молчали, особо не вмешиваясь в поведение туристов. Здесь, на высоте, пилот пташки — сам Господь Бог во плоти. Если Роско позволяет этой долбаной дуре драть наши перепонки в эфире, то так тому и быть. Наше дело свинец, наше время наступит внизу. «Редхоук», отцепившись от матки, нёсся вниз, планируя на воздушных потоках полу искусственной атмосферы Свалки. Пташки Си-Корп умеют и не такое, главное, как и в вождении машины прокладка. Между штурвалом и креслом пилота, само собой. Нашу вёл раминианец Роско и в его мастерстве сомневаться не приходилось. Мадам платит за атмо-гипер-слалом посадки? Мадам его получит, а сам Роско заработает очки соцстатуса и немного баблишка донов. За что? За мастерство и охренительно красивые виды всех камер пташки, передаваемые онлайн на его канал. Чёртов хорь умеет в хайп с пиаром, знает маркетинг ровно свой крылатый аппарат, знает, пользует, практикует. Виды подгоняются в единую непрерывающуюся ленту, с разных углов, с разными цветофильтрами, превращаясь в самый настоящий и прекрасный фильмец. Красава, рами! Ну и орёт эта долбаная овца! Чтоб её кокнули внизу! Тогда Девятке прилетит, тупой ты осёл! Чо сказала⁈ Ну, да, сейчас начнут друг друга по айпи вычислять и мстить всетевую. Времена идут, люди не меняются. И не только люди, все остальные чаще всего точно такие же, за редким исключением. Мало кто похвастается взвешенным отношением к соседу, даже если сосед виртуален, зато своё Я всегда на первом месте, оно, то самое Я, выше всего на свете, всегда умное, всегда правильное и всегда нужное. Самому Я, само собой, не соседям. Как звать спутников Сэм? Да кто ж знает, мы с Девять обозвали их Губа и Нос, оба, если так можно сказать, слегка… переборщили с пластикой. Да-да, тут оно тоже ещё странное дело, эдакая раковая опухоль, разъедающая мозги несамостоятельным личностям. У Губы нижняя выпячивалась точно фамильная особенность Габсбургов, а Нос в профиль смахивал на Буратино, эдакого уродского мутировавшего антропоморфного дендромутанта. В общем, охотнички с баблишком явно так себе владели мозгами, но пригляд за ними на Алголе с Маслаком, теми самыми двумя упырями, что так сильно желала увидеть Девятка. Теперь стоит последить за моей подружкой, мало ли чего, верно? Себ, сидя на месте, явно дремал. Ну, а чего, серж совершенно прав. Свалка полна отморозков, но дураков среди них не имеется. Кто-то понимает, что не выберется с планетоида, кто-то вообще жил только здесь и не мечтает о чём-то ещё, но в целом всем местным, где интеллекта больше, чем у животных, ясно одно: лупить с ПЗРК по пташкам ОС или корпов — себе дороже. Ты выпендрился, сбил шаттл, а потом напалмом выжгут несколько секторов. И кто знает — кто из твоих близких будет там в это время? То-то же… Потому-то наш многоопытный мудрый серж и дремал, своим примером подтверждая мои мысли о неизменности человеческой природы в бурном течении реки Кронос. Ну, то есть, солдат спит — служба идёт. Даже если солдатом тут кнехт на службе галактической Корпорации, а служба ни что иное, как потакание дуростям богатеньких идиотов с дурочкой. Свалка-55, закрытая густой облачностью, из-за выброса плазмы карлика неподалёку и сияния каких-то частей своей атмосферы, переливалась всеми цветами радуги, всеми оттенками этих самых цветов и пока не показывала себя настоящую. Мы красиво планировали на выпущенных небольших крыльях «редхоук», потоки держали пташку ровно и довольные вопли Сэм не прекращались. Даже достали, учитывая невозможность отключить общий канал. И я косплеил сержа Себа, на самом деле листая новости и ища крохи нужной инфы. Какой? Да любой, позволяющей выйти на след подонков-исследователей, вытащивших меня в этот сумасшедше-прекрасный галактический дурдом, скрещённый с Колизеем и РПГ реальной жизни. Сам себе напоминал Кея из ЛвЧ, находившим новости во всякой желтухе, но чего тут поделать, уж как есть. Внешний Пояс Фронтира зачищен от мародёров силами ОС Так уж и зачищен, аяяй, врать нехорошо, Да и под мародёрами понимать кого? Настоящие корсарские полуэскадры, отдельных дерьмоедов на списанных штурмовиках или чрезмерно зарвавшихся мусорщиков, не стесняющихся пограбить втихую переселенцев, федеральные почтовые суда или даже снабжение экспедиций Дальнего Поиска? Заявление ради бис-бис-ура, все дела, понятно дело, нужны всегда. Но врать — нехорошо. К участию в BHL допущены нечеловеческие расы Новость прилепилась рекламой к следующей, не отвертеться, федеральная реклама, бла-бла-бла. Не люблю кровавый хоккей, дурость, варварство и дикость. Кого туда допустили? Настоящих кадди, медведорасу кадьяков, двоюродную ветвь раминианцев, их нашли вместо тресов после глубокой пластики с апгрейдом? Я вам поздравляю, зрелище после первой откушенной башки добавит рейтинга R, чего уж. Нашли десяток поехавших горгонов, согласившихся выйти на лёд? Ящеры никогда ничего не делают, не просчитав наперёд риски с потерями и если решатся поиграть, то стоит искать подвох. Сенат в очередной раз отложил голосование по запрету темпоральных исследований Ищи, думай, складывай одно с другим. За эту крохотную новостишку заплатил сто кредов, ведь её дают лишь гражданам, ублюдкам вроде меня оно не положено. Темпоральные исследования не запрещены, упоминаются две корпорации и две лаборатории частников. Среди корпов есть Пан-Халиф и неизвестная хрень Парма-Харт, в лабах нет вообще ничего знакомого. И ни одного имени, кроме ссылки на поимку какого-то упыря с Фронтира, попавшегося на жареном. Капитан Лотар Грин предстанет перед военным судом за контрабанду Лотар Грин, Лотар Грин, Лотар Грин… Поговорить с Роско? Можно, конечно. Многие пилоты знают друг друга, ну, у нас на Радиусе уж точно. А уж рами, с их тягой ко всяким мутно-тёмным делишкам эдакая личность определённо нужна в копилке знакомств. Так, и… Стволы Стволик лучшее приобретение для пса войны по прямому расчёту или в кред… Пора обновлять оперативку, честное слово. Отсчёт: 60 Прибыли? Почти. Пташка вынырнула из-за облаков и Сэм, наконец-то, заткнулась. А что, милая Сэм, ты ожидала увидеть? Картинка из рекламного буклета специально делается заманивающей, точно также, как твои идеальные обводы, выращенные в какой-то клинике. Отсчёт: 55 Мы снижались и внизу, разбиваясь на сектора, понеслась Свалка-55. Любая Свалка смахивает на сестру-товарку, но каждая обладает лицом, особенностями и прочим легкоузнаваемым дерьмом. Свалка-55 переливалась красными оттенками почвы, оставшимися после разработки Рудной Компании, разработки, вытекшей в полное обнуление недр обломка давно умершей планеты. Пташки, наша и сопровождение, шли медленнее и врубив движки. Выпущенная свора фальков порхала понизу, передавая пилотам картинку. Туристы желают бить зверя в глаз — пусть бьют, корпы только ЗА, но самих туристов никто бить не должен. О таком, конечно, им в буклете не напишут, там вообще ни слова про безопасность, мол, адреналин, угрозы, все дела, иначе какой тут интерес? Но на самом деле… На самом деле парни и девчата сопровождения сейчас отрабатывают довольствие по полной, не желая лишиться премии из-за дурости кого-то из помоешников. Ну, мало ли, в самом деле, вдруг какой-то мини босс куска Свалки резко стал сиротой, мизантропом в кубе и вообще. Китовьи остовы судов, драные прямоугольники контейнеров, терриконы разносортного мусора, кое-где даже разобранного на основные материалы, помершие средства передвижения, обломки космических кораблей, отходы крупных медцентров и биоинститутов, шлак и переработка орбитальных производств, агрокультуры и инкубаторы, словившие паразитов, чуму африканских бородавочников или пурпурную вайлу с Рино, кубы прессованных отходов мусорных комбинатов, содержимое ассенизационных систем дальнего поиска и космобуксиров, отвалы самой породы и брошенное имущество Рудной Компании, плюс занесённые со сбросами всякого говна перекати-поле космических масштабов, от лиан сплющом до самых настоящих хищников. Ориентиром торчат три рыжих огромных фаллоса, топливные допбаки старых разведшаттлов, когда-то обязательно входивших в эксы Дальнего Поиска. Неплохая привязка, да уж, но вряд ли такие мысли пришли в голову только мне, всему из себя такому умничке. Это такое место, где посреди бардака, разваливающегося на части, что-то единое и целое никогда не пропадёт с глаз. Но, на всякий случай, рыжие баки, торчащие точно в утренний стояк, приметны и шиш их потеряешь из виду. Вот она, Свалка-55, место, где если зазеваешься, окажешься освежёванным, выпотрошенным, обглоданным до костей трупом раньше, чем встретишь утро. Добро пожаловать, одним словом, посторонним вход вообще не запрещён. Отсчёт: 45 — Вывожу карту, смотрим внимательно. Сержант Себастиан, как не дрых последний час, бодро скидывал информацию. — Карту? — поинтересовалась Сэм. — Какую карту? Ой, что вообще творится, не понимаю? Почему эти двое тут летают, почему карта? Мы же прилетели охотиться, да, мальчики? Мальчики закивали, точно болванчики в руках кукловода. Девять тут прояснила диспозицию с ними и всё как-то с разу встало на свои места. Так себе менеджеры в эполетах на полуфедеративных должностях, работающие с Солар, Рудной, Си-Кей и ещё несколькими корпорациями. Сэм, она же Саманта как-то её там, одна из наследниц всяких трастовых фондов, небольших компаний и целой сети отелей по пяти Радиусам. Бабла хоть одним местом жри, дурости ещё больше, а гонора даже с переизбытком. Семейная традиция — чёртова охота, и если среди чётких британских джентльменов считалась кошерной Большая Пятёрка — слон, носорог, буйвол и лёва с леопардом, то в клубе Сэм большая пятёрка выбиралась методом тыка, скрещённого с египетским проб и ошибок. Ну, типа: ой, вот тут у нас в гидросфере Гадры-13 Драконьей Петли живут злобнотелые багровоядцы клешеносные, их считаем трёх за одного, вот билет маркизу де Жуайёзу, вперёд-вперёд, охотничья слава зовёт… Ну, как там, вернулся маркиз? Что значит нет? Сожрали, превратили в охотничий трофей, не? Что? Он теперь инкубатор? Ну, считаем указанных багровоядцев одного за одного, кто следующий в очередь за охотничьей честью? В общем, дурость, ересь и чванство со спесивостью от зажратости и огромного бабла на кармане. Вот и наша Сэм с прихвостнями, скачущими хвостом за ней, получив наводку на иглоспинную псевдохимеру со Свалки-55, решительно вальнула сюда и теперь нам нужно догулять её до охотничьей территории сей злокозненной сволоты и не дать сгинуть от когтей, клыков, щупалец и ещё чего-то. И… — Себ, но я не согласна, — продолжала гнуть линию Сэм, — я хочу грохнуть её честно. Пусть идёт с пилкой для ногтей! Или ваще без неё и засосёт до смерти своим пылесосом Девятка — лучшая, дон-дон-дон Семь — прострели башку тупой ман… Да, сегодня у нас онлайн на всю катушку, подписчики отрываются, несут пургу, экспертное мнение и вообще. Отсчёт — 15 — Приготовится, — Себ встал и опустил забрало, — Сэм, проверь патроны. Спорить с сержем Саманта не решилась. Наверное, позавчера да и вчера ночью наш серж крайне сильно продемонстрировал превосходство своего «я» над её. Ну, нам на руку. — Семь, Девять — со мной, парни — с парнями. Никто не возмущался, все готовились. Пандус пташки опустился и мы посыпались на красную сухую землю, готовясь прикрывать, выручать, спасать и помирать, если придётся. Меры безопасности ей не нравятся, охотничьего куража не имеется, ну-ну… — Вводная, группа. Группа, -серж сделал паузу, -это я, мои ребятки и вы, туристы. Вводная простая — мы идём туда, где видели щитника. Думаю, господа и дама, вы останетесь довольны представившимся шансом. Щитник есть тварь редкая, крайне гадостная, особенно опасная и не представляющая ценности для местной фауны. И флоры. Рады? Картинка, выведенная Себом на шлемы заставила Ала присвистнуть, Девятку вздохнуть да матьволшебнуть, а наших охотничков радостно захлопать друг другу в дайпять. И, конечно же, всякая милая виртуальная публика возбудилась ровно электролиния. О-о-о, зверь Зверюга!!! Сотку на Девятку, она шлёпнет Гони бабло, придурок, Девятка охраняет, иди порукоблудь, чухан тупой — Не ссорьтесь, мальчики, мрмрмр, — ласково прошептала Девять, — всех люблю, муррр… Готовь поклясться, эдакое бесстрастное личико мисс Саманты явное свидетельство типовой женской ревнивой зависти из-за всплеска гормональных восхищений на канале. Да, они само собой подключились, и все эти Семьвальнитупую манд… Сэм вполне видела. Но если простить всякие гадости в свой адрес дева ещё может, то вот восхищение какой-то крепостно-боевой холопкой ни за что не спустит. Девятке накласть, конечно, но как бы потом нам не нагадила. Думаю, Девятку к группе точно пристегнул Нос, он на неё пускает слюни всё время. Ох, люди-люди, девочки такие девочки… Щитник ещё крутился перед глазами и рассмотрев внимательнее понял причину своей нелюбви к охоте. Даже имея на руках винтовку на три калибра, включая картечь в нижнем стволе, рисковать и выходить на такую заразу не стал бы. Горбатая штуковина на шести лапах, вся в хитиновых пластинах, точно еловая шишка. Когти, остатки трупного яда, три диапазона визуального восприятия и чего-то там ещё. Питается эндемично одичавшими поросями, выжившими в результате аннигиляции трёх барж с животными, заражёнными чумой и эндемично выжившими представителями непарнокопытных, попавших на Свалку со всяких бившихся исследовательских судов. Природа не терпит пустоты и вакуум заполнялся выродками, плевать хотевшими на митохондриальные связи, отряды, подотряды и прочую грамотную биологию. Фальки Соколицы стартанули в небо и, рассредоточившись, ринулись на поиски щитника. Информация начала поступать практически сразу и «редхоук», дождавшись команды Себа, стартовал вверх, быстро скрывшись в серой подвижной мгле. Свалка-55 даже не думала казаться гостеприимной, а красная пыль, взлетавшая при ходьбе, добавляла ощутимо тёмной инфернальности так себе пейзажику. Сэм, прикрытая нашей двойкой, шла в центре. Её коллеги-мальчуганы, ведомые Себом, замыкали построение. Соколица оказалась посредине наших групп, а Ал с товарищем, как ни странно, отправился авангардом. Фига тут бардак… А вон там Ви-Пять с катера рами, Семь, Семь, снимешь, как назад⁈ С меня сотка за навигационный блок, Семь! Ща кину схему, не прогони, братан Там настоящая латунная рама для зеркала, такие сейчас не найти, Семь, а ты не… Осторожнее, там мелькнули следы кислотницы, вдруг была на каком-то корабле? Скука какая-то, ваще лажа, идут себе как бараны и чо⁈ Чё ты гонишь, упырь, сам бы там оказался, потом бы звездел, эксперт нашёлся Слышь, ты, выкидыш валкианский, третий глаз протри, нелюдь поганая Расстояние — триста Красный код Ща пойдёт жара! Свалка жила своей жизнью. Мы шли к щитнику, ведомые фальками, прятавшимися в низких тучах, едва не цеплявших самые высокие мусорные пирамиды. Ветер мотал туда-сюда клубки живой проволоки-костяники, жадно брызгающей синими разрядами в сторону огромных жуков, мокриц и тараканов. Буро-багрово-красная пыль лихо крутилась смерчами из-за постоянного ветра и липла к потёкам, кое-где весьма смахивающим на свежепролитую кровищу. Хотя, конечно, это могло оказаться просто оставшееся масло, текущее из любой техники, отправленной умирать ржавой смертью. Крысы, пластавшиеся между остовами харвестеров, огромными винтами проходных щитов, острыми рёбрами отработавших «стрекоз» и бочками унитопа, универсального топлива, эти крысы размером не уступали обычным собаками, а псы, замеченные пару раз визором прицела, смахивали не меньше, чем на подростков-мишек. Природа не терпит насмешек и настоящие эндемики Свалки-55, какие-то жалкие вараны, грызуны и сухопутные осьминоги давно переварились агрессорами, пусть и попавшими сюда совершенно невольно. Самого опасного зверья — имеющего интеллект и умение драться не только конечностями с клыками, пока не встретилось. Но я не переживал, по всем признакам — встречу нам всё же устроят. И это правильно, нас сюда никто не звал, а если сунулись, то тут безы оставляют за собой выбор о применении чего-то, серьёзнее автопушек на пилонах пташек. Головы смотрели на нас грустно и мудро. Грустно, потому как имевшиеся останки лиц давно истрепались песком и не веселили. А мудро из-за совершенно пустых глазниц, явственно показывающих тщетность бытия и судьбу, возможно ожидавшую на в будущем. В очень недалёком будущем. Бошки с черепушками торчали повсюду, уже не привлекая внимания и являясь самой обычной частью окружающего. Белые, жёлтые, кремовые, ссохшиеся и относительно свежие, усаженные мясными мухами и блестевшие гладко очищенными костями, они торчали на арматуре, огрызках труб, кое-где вбитых кольях, а одна болталась на цепи, подвешенная на задранную стрелу буксирного крана. Двести Фальк передал совсем ясную картинку и, думаю, Сэм с мальчуганами больше не желала обижаться на нас, пакостников-перестраховщиков. Мы шли и зверь, явно забравшийся в дневную лёжку, уже чуял нас. И не сказать, что такое радовало. Я не люблю охоту. Как по мне — не особо честное дело, когда прёшь на зверюгу с хорошим самопалом да добрыми патрончиками. То ли дело предки, хаживавшие с рогатиной и ножом, верно? Хотя, конечно, щитник… — Бью! — Алгол выстрелил первым, явно забыв о самой цели нашей эксы на Свалку. Жахнул одиночным и… Я криво усмехнулся, видя картинку с фалька. Толку-то, дурень? Щитник скрипнул пластинами, отступая. Пуля взвизгнула, срикошетив, брызнула крошка кое-как отбитого края чешуйки. Хищная шишка о шести лапах и пастище нехотя отступала, но мне ей почему-то совершенно не верилось. — Мой! — крякнула Сэм, картинно вскинув штуцер и застыв в позе. Да стреляй ты уже, дурилка, уйдёт — знай ищи потом по Свалке. И так-то повезло, можно сказать. Люблю свой винтарь за надёжность, вес и все его калибры. Но, сдаётся мне, положить зверюгу из моего винта вышло бы только крупным и вряд ли тем, что просто бронебойный. Судя по нормально работающей лапе, вроде как подбитой Губой, щитник на обычные пули внимания не обращает. Остаётся только чего позажигательнее или взрывнее, а с таким БП трофей точно не вышел бы. Оружейник Саманты свои денежки получал совершенно не зря. Щитник просто взял и упал, даже чуть раньше хлёсткого выстрела изящного и очень дорогого оружия, так картинно смотрящего в небо стволом. Сэм, тряхнув капюшоном, явно мечтала также мотнуть своей жиденькой гривой. Да-да, ты альфа, милая Сэм, как здорово вышло, сафари случилось быстрое. Какой молодец Харри, умудрившийся втёмную развести туристиков и выгнать на нас эту поганую тварью. Небось, Сокольница постаралась, её птички с самого начала крутили петли вокруг. — Что за хрень? — Девять, наклонившись, рассматривала помершую шишку с клыками. — У него маяк, что ли? — Маяк⁈ — взвизгнул Губа. — Вы нам, сволочи, домашнюю зверюгу подогнали? Решили вокруг члена накрутить, а? Да вы знаете, что вам будет за обман⁈ Вы… — В круг! — рявкнул Себ. — Семь — три, Девять — восемь, Ал — пять… — Одиннадцать! — это дружок Алгола, всем видом показавший своё участие с пониманием. А мне вдруг стало не по себе. Если Себ настроился повоевать, а на зверюге есть маяк, то животина нам точно кем-то подкинута. И этот кто-то не кэп Харри и такое огорчительно. Ничо се они попали! Сотку на Девять! Полтос на кнехтов на две минуты Сотка — сдохнут за одну Тридцатка — Семь… Вот спасибо …помрёт с кнехтами Чтоб тебе пусто было, паскуда гадская, жопа с ушами, перхоть лобковая. Я и за минуту⁈ Помехи⁈ А-режим Чо за ху… Красная точка вместо значка онлайн. Ну… Ладно, хоть всего этого дерьма от любителей жареного не будет. Жуть, как раздражают, если честно. Почему не будет, уверен ли? Да точно вам говорю, тут всё просто. Аварийка, отстрелить крышку, утопить патрон до хруста, и… Система работает в штатном режиме Связь недоступна Аммоблок –100% Ганблок — 100% Медблок — 100% Себ — есть, Девять — есть, Ал — есть… Все есть, нет только Соколицы. Вообще нет, ни в локалке, ни просто где-то рядом. Как так⁈ Да ещё и… Нас вырубили наглухо, сети нет, простейшие частоты тоже не пашут. Облачность не просто низкая, пухло-рыхлая серость ворочается прямо над головой, степенно поливая Свалку полуливнем. Пускай — не пускай сигналку, а толку ноль, пташки их не заметят. Соколица пропала и её фальки тоже, да и толку, когда нас накрыли РЭБ. Себ прав, не запуская своего, он последняя надежда. Зато теперь, наконец, всё на своих местах, что охотники, что дичь. Само собой, не мы, а за нами, идут ловчие, и их псы торят наш след. И сейчас-то мы их увидим. — Проверить БК, — серж Себ хмыкнул, — господа, прошу сесть и накрыть голову руками, Сэм⁈ — А⁈ — испуганно сказала совсем недавно героическая охотница, — что? — Не желаешь мятную палочку? Фальк спикировал на него. Следующий — на нас. Глава 9 — Семь, ты жив? Семь, мать-волшебница!!! Семь, да приди ты в себя, Семь?!! Анализ Система работает в штатном режиме Связь недоступна Время вне сознания — 25 минут А, ясно. Пташки ушли на стандартные три часа, связь не работает, никто искать не станет. Туристов украли, думаю, украли какие-то мрази из местных, нанятые кем-то интересным. Ну, выкуп всегда есть выкуп, что дома, что тут. Аммоблок –50% Ганблок — 100% Медблок — 20% Здоровье-95% Контузия лёгкой степени тяжести Гематомы на… Отставить причитать, лечение запущено? Использован анестетик Использован гемоспрей Использован стимулятор Использован седатив Использованы фиксирующие повязки для устранения растяжен… Всё, отставить, я цел, жив, относительно полностью здоров. Голова гудит, но это не страшно. Бывало хуже. А это что у нас тут такое? Как так-то? Здоровье-0% Зафиксирован леталь… Здоровье-95% Однако, здравствуйте. Так, где моя боевая подруга? Вот она, сидит и смотрит в сторону какой-то дырки, откуда внутрь попадает свет. Убежище в куче мусора, не иначе. Ну, да… — Ты умер, Семь, если верить инфе, — Девятка хмыкнула, — мать-волшебница, сбойнуло у тебя, так сбойнуло. Но зато все вокруг считают, так-то, мол тебя нету. Сообщение пришло, по локалке и его, надо думать, местные паскуды перехватили. А я всё вырубила. — Отлично, так-то, милая, — я порассматривал всякую хренотень спрятавшую нас, — подстава какая-то, как понимаю? Себ мёртв? Ал и его дружбан точно померли, леталки сохраняются до суток, намертво закрепившись в чипе. Сержа в траурном обводе не имелось, вдруг выгорело у нашего боевого зулуса? — Не знаю, — Девятка пожала плечами, — его откинуло в сторону, сразу как фальки начали рваться. Эта паскуда, Соколица, напихала в них какую-то ядрёную дрянь типа напалстера, там выжгло всё возможное, выборочно. Эти два дурня сдохли жёстко, мать-волшебница, такого ещё не видела, Семь. Напалстер не брызгал, обтекал их и горел только на них. Ещё три отсекли нас с тобой, а вот наших туристов-дурачков утащила дрянь, смахивающая на робопса, севшего на анаболики и отрастившего осьминожьи щупальца, крутила и упёрла куда-то. Себ оказался по ту сторону огня, с ними, не знаю — жив, либо нет. Надо идти. Да? Конечно, что «да», сестрица, ты прекрасно это знаешь. Окажись мы обычными гражданами или даже кандидатами, выпала бы нам доля проще — можно свинтить и вызвать подкрепление, ситуация-то аховая. Или можно остаться тут, свыкнуться, сжиться, отыскать что-то вроде клана и даже немножечко процветать. Но… Но мы бесы и если удерём, то спросят — мама не горюй, а если решим исчезнуть — умрём по-настоящему, там, в нашей тюрячке. Так что предстоит идти, искать, отбивать или помирать. При любых раскладах отсидеться не выйдет, да так и лучше. Мелькнула ли мыслишка попробовать воспользоваться шансом с багом насчёт фиксации моей смерти? Да, чего греза таить, не просто мелькнула, а прямо села напротив и давай сверлить насквозь, аки рентген. Мол, дружище Семь, сдалась тебе эта бесовка с её порноканалом, нелезьтемневдушу и спасением моей клонированной тушки от возможности употребления в пищу всякими падальшиками. Только я взял да забил на эту подляцкую глупость. Такой вот дурак, генномодифицированное мясо с прослойкой неискоренённого благородства. Мол, нельзя же оставить даму в беде, надо протянуть руку помощи и подставить плечо взаимовыручки. Даунито ты, Семь, но это нормально, ты даже собственное имя вполне себе забыл и откликаешься на кличку, ровно бобик. А прагматизм? Так он, на самом деле, всем и рулит, Девятка рядом со мной до хренища времени и мне с ней комфортно. В нашем деле без комфорта никак, доверие тут не в цене, просто работать с ней здорово. Выйдет ли попробовать пропасть с радаров Контроля? Всё возможно, если я помер. Связаться с Барри? Вполне по силам. Барри запустит протокол Процедуры Эф многомногомногомногоцифр Семь? Возможно. Прокатит моё отсутствие после Процедуры в течение хотя бы трёх дней? Положим — да. Смогу ли за три дня найти и забрать себя настоящего у Контроля? А вот шиш с маслом. Вот и всё, анализ простой, логика железная, прагматизм убивает романтизм непринуждённо да легко. И, вдобавок, с головой окунает в дерьмище обычной жизни. Эх, а так хотелось бы… — Значит, наш милашка серж мог таки выжить, да? — Возможно, — не стала спорить Девятка, — то есть, братишка, мы сейчас совершим какую-нибудь глупецкую дурость, типа, пойдём, найдём свору, укравшую туристиков с сержем, пойдём, найдём и, мать-волшебница, наваляем им по-взрослому, до смерти с увечьями? — Точь-в-точь мои слова, горжусь тобой, — я встали прислушался к себе, довольно кивнув звенящей пустоте вместо ожидаемых стонов, — не просто наваляем, а снимем скальпы, вскроем их, вспорем животы, отрубим головы и отрежем кисти рук. И засолим. — Фу, — сказала Девятка, — зачем нам засоленные головы, кисти, ливер и скальпы? — Ливер незачем, скальпы солить не станем, их тупо высушим и привесим на пояса, а вот засоленные кисти, правые, приколотим к дверям. Ну, на Станции, введём, так сказать, указание трофеями на нашу с тобой крутость. Головы подарим в Логово, для барной стойки. — Ты чудовище, Семь, — сказала Девятка, — ты ж сейчас не пустобрешешь, а серьёзно. — Абсолютно так, сестрица, — согласился я, — но что поделать, тяжёлое детство, игрушки, приваренные к полу и, важнее прочего, моя ненависть к желающим моей же смерти. Я погладил кусок плаката из пейперпласта, выбивающийся из спрессованной одноразовой посуды, флотских плесневелых матрацев, упаковок медицинских отходов и прочего дерьма. Рекламный постер со стадика центральных систем, с так ненавидимого мною BHL, Красные звёзды против пингвинов, тресы-генмоды, те самые медведи против упырей в остроклювых масках, заточенные клюшки, все дела. Дурость, дикость, кровь… Только там, на ледяной плоскости современно-космической Арены, не так страшно, как тут. Свалка-55 ждала свежих трупов, сладковатый смрад Смерти, разминувшейся как минимум с одним новеньким, стоял в носу. Да, с этой старой ведьмой познакомишься разок, так всегда почуешь. Она любит сновать туда-сюда, поджидая тебя в самый ненужный, неожиданный и частенько глупый момент. А уж если закогтит тебя кривым пальцем с костяным серпом, то не вырвешься. И если не хочешь оказаться в её палатах, так верни должок, отдай жизнь, что старушенция чуть не забрала. Даже если эта мадам, как разок показалось, выглядит красивой милашкой в белом, угу… Надо думать, дело в смеси обезбола и стимулятора, выдавшей что-то вроде нарко-философского трипа на пару секунд. — Есть проблемка, — поделилась Девятка, — эдакая крохотная мелочишка, мать-волшебница. — Ну? — Чтобы нас точно не сразу нашли или даже подумали, типа, всё, померли бесятки, грохнула противопехотную, а там была… было, несколько таких, знаешь, огромных куч, включая транспорт, оно всё упало и мы пропали. Я о поисках следов, понимаешь? — Понимаю, — я восхищённо покачал головой в ответ на её слова, — как ты умудрилась противопехотку пронести? — Четвёрка же, чего её нести особо? Спрятала, да спрятала. Почему на работу типа сафари не берут противопехотки? Потому как сработай четвёрка вне столкновения и всё, наших нанимателей превратило бы в фарш. Точь-в-точь как бага-осу недавно. Девять рисковала не только премиальными, но риск оправдан, а много ли ещё нужно в нашем случае? Ну, так-то да, как минимум — отыскать следы банды, уведшей троицу туристов и сержа Себа, спасти всех необходимых и рвать когти. Свалка, как следовало ожидать, жила обычной жизнью. Норм, чо, на то она и Свалка, чтобы прожевать типовое насилие, пока оставшееся без последствий и наслаждаться моментом. Фатализм чистой воды и высшей пробы, даже завидно, совсем немного. Правда-правда, не вру. Даже вон тому грызуну-переростку, из засады караулящему местных ящеро-голубей, и то немного завидно. Одна забота — утробу набить… Саблезубая белка, цепляясь коготками за ржавую крановую стрелу, кралась к птичкам. Птички её проворонили и долбаный серо-крапчатый Скрат захапал одну зубками за шею. Грызуна ловко окучила сизо-розовая кучка, казавшаяся сдутыми воздушными шарами. Выбросила длинное щупальце с крючками-зацепками и проглотила, рыгнув шёрсткой. Сизый ползучий желудок с хваталками перекатился вбок и замер, но не сам, а попавшись. Пролетающее колючее облако перекати-поля шваркнуло в него трескучими разрядами. Разумное псевдо-растение, прожарив розовую байду, накрыло её и довольно захрустело. Оно само хрустнуло ещё громче и сразу же, как его подцепили когти-сабли сверху. Грязно-серый мимикрирующий птеродактиль свалился изящным пируэтом и унёс жертву. Откуда-то из-за рыжего бака-фаллоса выстрелило самой настоящей сетью на канате и… И проследить следующую часть пищевоцепочной симфонии у меня не вышло. — Летим со мной, там столько вкусного… — сказал я в пустоту, — столько? Нет, столько. — Семь, у тебя медблок барахлит и шарахнуло сильнее, чем он вякает? — Не, всё ок, сестрёнка, неожиданно всплывшие воспоминания очень-очень глубокого детства, не удержался, чтобы больше не забыть. Это детская развлекалка такая, мульт. — Глупые у вас там развлекухи какие-то, — проворчала Девять, — зато я кое-что нашла. Умница Девятка, отрабатывает недавнее лихачество с противопехоткой, старается. Я, потихоньку приходя в себя, тоже включился. Да-да, кое-что ясно сразу, сейчас разберёмся дальше. Мы, бесы, существа разные, есть полные кретины, любящие двигаться по заложенным программам. А есть другие, живущие чаще всего меньше, опаснее да сложнее, но зато точно интереснее. Такие, как мы с Девяткой, любящие развиваться, любящие учиться чему-то новому и желающие наблюдать вокруг, примечая всяко-разно. Оно полезно, на самом-то деле, точь-в-точь как сейчас, например. Девять говорила про какую робоплатформу-паука, и именно её следы, даже захочешь, не спрячешь. Но главное не это, главное пряталось в небольшим уродце, явно оставленном пошукать наши тушки, но то ли с устатку, то ли с какой дряни тупо задрыхшему. Мы бы прошли мимо, если бы уродец не всхрапнул. Тут-то стало ясно — карты теперь идут нам. Главное при взятии языка — не повредить его полностью, и даже так, чтоб по гарантии типа сдать — тоже не повредить. Язык нужен за-ради сведений, потому нужно оказаться щепетильным и даже бережным. Но вот что обязательно — скрутить покрепче и не дать орать раньше времени. Иначе трандец котятам, взяли и попались. Наш молчал, да и сложно говорить, если Девятка скрутила в жгут его половину его собственной грязной майки и затянула узлом на затылке, закрепив как удила во рту. Вот чем хорошо параллельное развитие господствующих биологических видов, так это анатомией. Гуманоидный тип развития делает нас всех крайне похожими друг на друга во многом, где-то различаясь, ну, там, количеством молочных желёз, а где, наоборот, точь-в-точь соответствуя друг другу ровно близняшки. Например — в болевых окончаниях с ощущениями, что весьма подходит форсированному способу допроса. И, да, главное тут не грозить, а делать. Не «сломаю палец, сволота, если не скажешь», а сломать палец и только потом рассказать о поломке остальных. Наш дружок, блестя почти полностью тёмными, без белка, глазами, выдававшими чистопородного кротса, снизошёл на третьем. На второй руке, в смысле и из шести на каждой. — Бабудоговорилсясхалифамиивзялдевкувоткупиззаеёбизнеса! — Бабу договорился с халифами и взял девку в откуп из-за её бизнеса? — повторил я. — Твой Бабу и не думал просить выкуп за неё? — Ты дурак? — спросил кротс, дуя на пальцы, уже начавшие срастаться. — Я ж сказал, хомо, халифы заплатят за неё и все дела. — Зубы также быстро растут? — ласково поинтересовалась Девятка. — А, мать-волшебница? — Я мужчина, дура ты, дура, как мне быть твоей матерью? — возмутился кротс. — Я… Он хрюкнул и заткнулся. Навсегда, само собой, кротсы вообще регенерируют здорово, но свёрнутую шею назад не сделаешь, да уж. Мы услышали самое главное, даже два раза: халифы из-за бизнеса и Бабу. Смысла оставлять в живых нарка-кротса, помершего из-за собственных слабостей с глупостями не имелось. Почему? Всё, как водится, просто. Саманта Как-то Её Там с титулами работала на федералов, обладая контрольными пакетами во всяких интересных конторках с лабами. Двое её сопровождающих вообще имели федстатус с постоянными контрактами на правительство, но кто-то из них крыса, если не оба. Долги, амурные приключения, грязное бельё — что угодно, что заставило кого-то из этих двоих втянуть Сэм в блуду с сафари, благо, та не особо сопротивлялась. Где-то в этом моменте и появляются халифы, корпорация Пан-Халиф, ребята ушлые, ребята умные, ребята наглые и ребята с далеко идущими амбициями, раз не опасаются взять в заложники такую немалую шишку, как потрёпанную привычками с жизнью Саманту. Значит, делов больших деньгах и ставки высоки. Тут-то на шахматном поле ненужной нам с Девять партии появляется чёртов скрытый ферзь — наёмник Бабу, головорез, контрабандист, убийца, бывший кнехт, бывший федерал с ОС, типа неуловимый, все дела. Насчёт неуловимости всё просто — чем дальше конечная точка Радиуса, там больше платят федчинушами всякие отморозки. Другое дело, что всем, кому стоит знать, про Бабу известно и потому сейчас многое встало на свои места. Себа стоит спасти, парень не заслужил выпавшей смерти. Бабу взял с собой кнехта ради одного — добавить страха к своему имени, скрываться он и не думает, так, прячется в тени. Каждый солдат удачи, попадая в его руки, знает о любимом развлечении отморозка — снятии кожи заживо. На Саманту и её секреты лично мне плевать, её стоит спасти только ради отмазки от Контроля, помирать по-настоящему пока рановато. Жаль снова рисковать наполовину обязательной смертью, ею жестью с болью и страхом, да ещё и Процедурой ради этой курицы, если честно. Но деваться некуда. Мы бесы, нам положено. Робоплатформа шла себе не скрываясь, её следы легко определялись в нескольких вариантах, работавших в наших боевых чипах. Другое дело, сейчас стоило пользоваться электроникой по минимуму, передвигаться скрытно и приготовиться стрелять исключительно на глазок. И, конечно же, обязательно использовать ПБС, чтобы выдать себя пусть и на чуток, но позже необходимого парням с девками Бабу, чтобы выявить и прикончить нас с Девяткой. И вряд ли у них нет фальков, и вряд ли они не подготовились к визиту гостей, и вряд ли… Удача любит храбрых. Не сказать, мол, бесы храбрецы, но и не бздуны, так точно. Удача любит храбрых и уж местные отморозки таковыми точно являлись, и потому, алкая чего-то, неявного нам, яростно атаковали времянку Бабу сотоварищи. Нам даже искать особо не пришлось, до того лихо, с гиканьем и прям по-будённовски, окрестная шелупонь пёрла за зипунами. Ну, в смысле, за аккумуляторами, БК, ружбайками, медициной, НЗ и вообще всем нужно-необходимым, таскаемым с собой в случаях таких вот хищнически-боевых операций. Народа у Бабу оказалось немного, стандартная пятёрка, даже без чего-то тяжёлого. Местные этим прямо-таки вовсю пользовались, угу. Свой не самый лучший арсенал тутошняя боевая гопота компенсировала напором, знанием местности и энтузиазмом с количеством. Судя по разномастным цветастым знакам — ради добычи объединились сразу несколько банд. И, исходя из перестрелки, вдруг стало ясно — дела Бабу не так хороши, как хотелось бы. Иначе давным-давно тут имелись бы боевые пташки, разносящие разъярённый клоповник в хлам. И раз так… — Может, попробуем договориться? — высказал я не совсем очевидную идею. — Баш на баш, враг моего врага, все дела, а, чего скажешь? — Хм, мать-волшебница, — Девятку явно усмехнулась ха маской с забралом, — мне нравится. Пробуем, Семь, ты знаешь, что говоришь, ты у нас тот ещё балабол-затейник. — Не балабол, — поправилось мне, — а краснобай. Две большие разницы, чуешь? Поехали… Косплеить Юрия Алексеевича — это в крови, стоило улыбчивому военлёту сказать такой историзм и всё, ушло в народ. Даже если речь о неприглядной штуке, навроде договорённостей с отъявленным злыднем, упырём и подонком типа Бабу. О фальках догадался правильно, но их время почти ушло, кое-какие сбили местные, кое-какие превратились в камикадзе, уничтожив наиболее опасные участки наступления, спалив их к едрени-фени. Интересная техника, ничего не скажешь, мотай на ус, бес, мало ли… Анализ коротковолновой связи Работает Запустить сканер для поиска частоты переговоров ближайшей группы Запущено: 10−9-8−7–6… Вызов? Да/Нет Да — Гутен таг, Бабу, меня звать Девять. — О, ты не померла, бесовка? Зато явно убила моего крота, верно? — Почти, но выжилось, если бы не жахнула, глядишь точно была бы трупом, а так вы меня не нашли. А твой урод, мать-волшебница, сам напросился. Ну, я знаю кто ты, ты знаешь — кто я, считай, познакомились. Времени трепаться у нас немного, стоит договориться. Бабу молчал и мне стало чуток не по себе. План, если честно, так себе, но хотелось верить. — Хрен с ним. Чего хочешь, Девятка? — Забрать сержанта. Он же жив? — Жив. Твой мужик, что ли, обесился, в тебя макает, чернильница? — Ага, так и есть. Вас же никто не страхует, Бабу, верно? Ударю в тыл вон тем, с красными хвостами на сраках, а ты, когда отобьёшься, дашь мне сержа и уйти. — И всё? — Мне хватит, я спасу кнехта, выполню задачу, как смогу, защищая старшего команды, твои дела с туристиками меня не касаются, а что насчёт Соколицы — пусть решает Харри. Бабу молчал, местные пёрли, лагерь бандосов, совсем небольшой, устроенный на едва очищенной площадке у рыжих дилдо допбаков, заметно потряхивало от постоянно ползущего вниз мусора. Если бы боевито-охамевшей шушеры случилось чуток больше, план даже мне показался бы дуростью, но… Но он обязан прокатить, своя шкура важнее многого, а такие дерьмецы, как Бабу, своей дорожат ох-ах как сильно. И, значится, что… — Действуй, бесовка, — хрипнул канал, — ты ж меня видишь? Вон он, твой серж, спеленатый по рукам-ногам, но почти целый и уж точно живой. Да, только ты уже успел отчекрыжить Себу ухо, сволочная безумная обезьяна. Девять мотнула в сторону боя и поползла туда. Следовало повторить, укрепить и добиться выполнения самостоятельно поставленной задачи. Режим стелс есть не только в играх, так удобнее определять саму скрытность. Точно, как сейчас, когда последний фальк, висевший далековато, ушёл в самоубийственный вираж. Где-то неподалёку жахнуло, плеснуло пламенем, и кто-то запоздало взвыл. Ну, милок, это бой, ты сам полез, теперь терпи да помирай. Дополнительный ствол у меня компактный пистоль 45 калибра, магазин почти на тридцатку, встроенный бесшумный, возможность выбирать БП. Но сейчас стоило пользоваться прочим арсеналом, и вот тут индивидуальность точно не вредит. Можешь выбрать боевой нож? Выбери Файберн-Сакс, не ошибёшься, и, конечно же, запасным обычный финский пууко, настоящую финку. Что-что, а гадить русскому человеку в душу, и не только, да делать ножи эти нации умеют. Ну, либо умели. Главное — незаметность, второе главное — не потерять Девятку. Особенно, коли идёшь совсем отдельно. Можно записать на подкорку кучу навыков и боевых систем, можно привести тело в нудную готовность точно Нео после пробуждения, можно обладать современными материалами снаряжения без скрипа, шума, пыли и отлично прикрывающими твои важные детали… В смысле, что органы, да. Можно иметь всё это под рукой, но ни шиша не выполнить нужное. Всё проще некуда — убивать руками сложнее, чем дистанционно. Первого мусорщика убил совершенно незаметно, тот увлечённо палил из неуклюжего самопала самодельными патронами с жутко дымным порохом. Ударил ровно один раз, прижав его к себе и не дав шанса вякнуть. Сакс вошёл между рёбрами, кольнул сердце, проткнув насквозь и мягко вышел. Мусорщик прилёг, а его полосатый еночий хвост с строительной каски вмял в грязь. Второй выпрыгнул на меня с настоящим арбалетом, сделанным из рессоры, куска дюрали и тросами тетивы двух луков. Прыткая оказалась деваха, если судить по самой настоящей помаде на губах, но сакс и рефлекс взяли верх над её попыткой проткнуть меня стрелой. Кончик ножа вскрыл ей глотку, забрало пришлось быстро протереть, но зато в руках имелся совершенно бесшумный союзник с двумя готовыми к выстрелу острыми смертями. Да, да, да, верно, стрельба из такого оружия входило в бесовское КМБ, такие дела. Тонк, и парень с хорошим винтарём ткнулся вниз головой, обзаведясь дивной красоты красным оперением из-за затылка. Тонк, и ещё один заскрёб рукой по земле, второй вытягивая стрелу из горла. Ну, пришлось ему помочь, добив в печень и выдрав трехгранный наконечник, из-за чего он сломался окончательно, разбрызгивая вокруг сущий фонтан. В общем, в этом время перевес оказался вроде бы на нашей стороне и к лагерю Бабу подкрался с винтом наперевес. И правильно сделал. Пусть их осталось трое, не считая развязанного Носа и нашей бывшей Соколицы, но со всеми сразу Девятка точно бы не справилась. Конечно, конечно, Бабу и думал соблюдать договор, такой вот он мерзавец. Только и мы не собирались, а я, вот ведь, документально типа помер, а то, что они увлечённо палили в мою боевую суку-сестрёнку лишь доказал факт моей кончины. Ну, в смысле, типа для них. А вот теперь стоит не скромничать и включить СК. Он у меня хорош, даже очень. Бабу, сутулый длиннорукий оглоед-антропоид с сектора Конг, быстро сообразил — что к чему. Но Девятка была быстрее, и пока я убрал двух стрелков этого подонка, Девять сняла его самого, Носа и Соколицу. А, да, не насмерть, а транками, благо такие нам выдали перед сафари, ну, на всякий случай, вдруг охотнички сыкнут в штанишки, мы тихонько опрокинем зверюгу в сон, а там они его и добьют. Пригодилась химия, что и сказать. Серж Себ пнул Соколицу в пах и никто не возмутился. Серж Себ отыскал какой-то девайс и вызвал пташек. Серж Себ пожал нам руки и попросил помочь с ухом. Серж Себ… В общем, прагматизм с собственной смертью и прибережёнными транками оказались вовремя. Также, как отличные стрелковые комплексы у нас с Девяткой. Жаль, не имелось такого на Маар. Маар-3 Система работает в штатном режиме Связь доступна, личные позывные поддерживаются, члены группы — мертвы То-то мне неясно — почему никого не случилось встретить, а оно вон как да чего. Ну-ну… Подключенная связь говорит о самом важном — пока мне носилось сломя голову и радуясь наличию тепловизора, ночника и датчиков движения, мой чип легонько взломали. Не суть кто, суть в самом взломе. Канал открытый, нужный только для эфира с камеры, не больше. Если это мой недавний хозяин, выкупивший удачливого беса после первых двух смертей, то он гнида конченая. Если «чёрные», Синдикат, то надо взвесить. Синдикат зарабатывает на ставках, на интересных трофеях, на гладиаторских боях, на левых доходах бесов, скрываемых от Контроля с владельцами. Синдикат вскрывает сам и связывается потом, это мне рассказали не сразу, но был в курсе. Что ж, если так, то мой организм получил новое достижение, я-бес интересен подпольным игрокам, знающим толк в подонках вроде меня. Хорошо, не стану спорить, трансляция пусть себе идёт, если не ошибаюсь. Болейте за меня, сукины дети, мне важна ваша грёбаная поддержка. Аммоблок — 60% Ганблок — 83% Хреново. Стоит прибарахлиться при встрече и больше не нестись ровно заяц, когда рядом лежат бесценные сокровища в виде магазинов, россыпи и бандальер. Ну, дурная голова ногам покоя не даёт, учимся канонично на своих, авось пронесёт. Но если пронесёт, и речь не про понос, стоит делать зарубки на потом и не забывать о них. Медблок — 60% Здоровье-75% Ожог кожи — 2% Гематомы Растяжения голеностопа Растяжение локтевого и запястного отд… Лечи, дружище, лечи, пока есть возможность. Верилось в неё с трудом, но живой и даже относительно целый. Использован анестетик Использован гемоспрей Использован стимулятор Использован седатив Использованы фиксирующие повязки для устранения растяжен… Могло быть хуже, наверное, вон, как с Шестым. Врагу не пожелаешь, честное слово. Хотя из этого дерьма само собой вышел урок и небольшая мораль, так себе, но мораль. Урок простой — бес бесу глаз выклюет, стоит лишь зазеваться. Его «может помочь», насчёт моей смерти, не шутка в воздух, а самое настоящее предложение. Он рассчитывал в одиночку отработать здесь и как-то выжить. Ирония судьбы, отработать выпало мне, а Шесть стал набором запчастей. А мораль? Мораль проста — не пытайся искать товарищей, даже по оружию. На войне гибнут легко, часто глупо и ещё чаще прямо на твоих глазах, жутко, страшно, мерзко. Не привыкай, не дружи, просто живи, борись и когда надо — честно заключай союз, временный, само собой. Так… Как-то весьма затянулась пауза в кошках-мышках между мною и Стражем. Сволота дала фору, использовал её правильно, но скоро он выскочит из теней и нужно придумать как его кокнуть. Коридор наполнился густым вонючим дымом. Страж откровенно глумился и не давал возможности продвинуться хоть на сколько-то дальше ста метров. Не знаю, что там в башках Тех-Номад, когда они создают такие охранные системы, но мне давным-давно стало не по себе. И, да, камера работала онлайн, хотя явно с задержкой, отчего мне сыпались совершенно ненужные сообщения, дурь, дичь, паскудство и реклама. Ну, куда ж без неё, верно? Сто на Семь, ему сегодня прямо прёт Двести на Семь, через два поворота помрёт Обломишься, обезьяна, я тут живее всех живых после трёх поворотов коридора, четвертачок ставки мой, спасибо-спасибо, очень рад. Знать бы — сколько протяну ещё⁈ Боевой нож преторианцев, воссоздан по свиткам Римской Империи, всего за… Финка ЛГБТ, одним словом, пусть и продаётся за сотку световых лет от пресса. Тьфу! А-режим, тепловизор Хватит приходить в себя, жалеть себя любимого и давать ещё немного перекура себе же. Пора двигаться, иначе сдохнешь. Страж вывернул из тени почти сразу, как я добрался к повороту. Четвёртый, судя по всему, мог стать последним, если бы не оступился. Нога полыхнула болью, та куснула стопу с голенью раскалённым клыками, я неуклюже завалился к стене. И прямо над головой, хрустнув синткораллом, появилась дырка. Страж решил перестать играться в Хищника и тупо пальнул с какого-то из стволов. Если бы не подвёрнутая лодыжка — бах-трах-мозги на стене, тащите следующего. Картечь Выпалил два заряда подряд, искренне надеясь хотя бы тормознуть заразу, прущую танком ко мне. Дымовая осталась одна, в поясной системе и выхватил её сразу. Резон простой — сквозь напущенный им смог Страж видит меня на раз-два, моя дымовая может и помочь, пока сволота переключится в нужный диапазон. Мысль, пришедшая в голову, оказалась донельзя простой и гениальной: надо прорваться к Стражу. Он не зря колготится в тени, там есть ход, идущий параллельно коридору, он незаметен из-за того, что его нет в коридоре. Мы разминулись практически на пару миллиметров. Страж прошёл надо мной, чуть заторможенный, доказывающий правоту мысли насчёт дымовухи, прошёл, едва не задев меня мускулистым хвостом, держащим боевую часть. Если бы имелась граната, то попробовал бы воткнуть прямо ему в бок. Хорошо, что гранаты не имелось, бок оказался гладким и без выступов, Страж крайне быстро понял мою военную хитрость и развернулся. Только я уже летел вниз, прямо в угаданный ход. И решительно решил не останавливаться, больно уж мерзко оказалось внутри. Сюда он таскал брошенных жертв, тут потрошил и наслаждался чужой болью. Не знаю, как с моралью у Федерации, спокойно занимающейся самым обычным рабством, но у Тех-Номад морали точно не имеется. Либо она давным-давно сгнила, заражённая сепсисом. Наверное, Страж ненавидел обычных людишек, ненавидел так люто, что его хозяевам оставалось радоваться какому-то стоп-механизму, встроенному в него. Ведь если так сильно желать муки с болью обычным противникам, так чего тогда ждать тем, кто превратил его в это уродство⁈ Мозаики по стенам из костей, засушенных внутренностей, кое-где подключенных к питанию и равномерно бьющихся и светящихся сердец. От них, сияющих оттенками красного, разбегались трубки, наполненный люминесцентной жидкостью, трубки, чьи переплетения складывались в дикий фантасмагоричный узор. Мозаики по стенам из костей, кое-где прерываемые торсами, чьи головы следили за мной совершенно живыми и всепонимающими глазами. Где-то не имелось кожи, мускулов и прочего, и сквозь прозрачный пластик виднелись мерно работающие лёгкие. Кое-где насквозь просматриваемый ЖКТ поднимался так, чтобы его хозяин или хозяйка видели перемещение, переработку и дефекацию полезных веществ, употребляемых практически мёртвыми организмами, навечно превратившимися в экспонаты совершенно безумной частной кунсткамеры. Мозаики из по стенам из костей, искусно перевитые с анатомически выверено снятыми мускулами, где-то постоянно сокращающимися, где-то находившимися в разных степенях гниения. Хорошо, что А-режим, запах не пройдёт. Страж ввернулся в свою личный дом-ад точно штопор в пробку и сразу же раскрыл щитки, закрывающие лицо, блеснув так себе ухмылкой. Конечно, так себе, если твоя рожа находится в перманентно текущем разложении. Грёбаные Тех-Номад! Лепестки-щитки тут же сомкнулись и Страж ринулся в атаку. А мой СК, и так не особо хороший, как взбесился, возможно, из-за незамеченного приложения шлемом об пол, когда приземлился. Оставалось надеяться на собственное желание пострелять на тренировках и каждый третий трассирующий, никогда не забываемый при снаряжении магазинов. Я отступал, прикрываясь тут и там выпирающими бедолагами, живущими из-за сумасшествия Стража. Стать таким же мне точно не хотелось и мысль о чём-то, что гарантированно убьёт меня в случае такого же расклада дальше… Да, такая глупая мысль мелькнула, совершенно не вовремя, мелькнула и пропала. Лёгкий выход наверняка предусмотрен в инструкциях бесов и его просто нужно найти, изучить и понять — почему никто не пользуется. Но это всё — потом! Да-дах! Страж явно забавлялся каждой живой игрушкой, угодившей к нему. Возможно, старые давненько не менялись и надоели, вот он и расстреливал их с таким усердием. Ну, не верилось, что он косой. Да-дах! Крепкий полудядька со ртом, зашитым грубыми стежками, даже смог вскинуть руки, имевшиеся по локоть, но прилетевшие снаряды превратили их в фарш, и тут же сделали то же самое с его головой. Да-дах! Глаза на лысо обритой девчонки, чью красивую грудь Страж точно любил щипать до чёрных синяков, закрылись до секунду получения попаданий в сердце, лёгкие и остальные органы, видневшиеся в прозрачном и начинавшемся сразу по линии этих милых сисечек. Да-дах… Кровь, костяная крошка, кровавые всплески, мясные ошмётки, летящее содержимое внутренностей, запах пороха и всего адского коктейля из бедолаг, чьи жизни Страж забрал себе навсегда. Проход Мой тепловизор поймал странную тепловую сигнатуру сбоку, поймал и проанализировал её контур. — Эй, хер без яиц! — крикнулось кому-то моим собственным голосом и даже через опущенную нижнюю часть маски. — Мазила ты чёртов, стреляешь ровно рукоблудишь, суетишься и дёргаешь! Ты, небось, с бабами не особо умел, вот и понатыкал их по стенкам, пообрезав где нужно! Чего-то, правда, не вижу ни одной пиз… Страж шарахнул из крупного, чего-то такого, что обязательно должно было быть ради серьёзного противника, а не дурня навроде меня. И попал точно куда требовалось мне — в стену у прохода, или что там имелось. А имелась там вентиляционная шахта, они всегда нужны в огромных муравейниках, порой кажется, что за-ради подвига такого героя, как я. Введён анестетик Это, по дурости в башке и на языке, уже понял. Из-за чего? А, вон оно чего, дырка в ноге, уже перетянутая турникетом моей подстёжки. Спасибо, откланиваюсь, пора валить. Решётка в шестигранном коробе попала на глаза сразу. Её выбил плечом в прыжке и пролетел дальше ласточкой. Как оказалось — не зря. Первый относительно нормальный номад, встреченный мной, оказался среднего роста гуманоидом в глухом шлеме с огромным количеством камер, датчиков и разномастных антенн. Техник, надо полагать, и, скорее всего, обслуживающий систему Стража. Или Стражей, кто знает. Почему так подумал? Да по огромной приблуде с коробкой магазина и стволом толщиной в бычий пенис. На кой ляд тщедушному заморышу в шлеме такая фиговина, как не для остановить Стража, если тот взбесится? А, да — падая ласточкой вниз — свернул ему шею. Вот такой я удачливый сукин кот. Короб, откуда вывалился, хрустнул, треснул, почти человечески заорал, раздираемый изнутри. Страж, прорвавшись и вывалившись наполовину, завис почти надо мной. Грешно не воспользоваться, честное слово. Бах! Бах! Бах! Бах! Всегда в детстве любил красные пионы. Из-за запаха, бархатной нежности лепестков, благородного перелива их пурпура и вообще. Страж, после прямого попадания зарядов из ружбайки технаря, прямо-таки стал пионом. Разве что не пах, а смердел. Но я не расстроился. Вообще. Поисковая система — сообщение Принять: Да/Нет Да На забрале вдруг развернулась самая настоящая карта, явно подключенная из внешнего источника. И на нашей, на карте, мерцала точка. А раз так… Точка мерцала и мерцала, явственно показывая наличие живого организма. И если это не ловушка, то там кто-то из своих, и, такое вероятнее всего, не бес с бесовкой. Раз так — пора бежать. В смысле, бежать спасать, запись произведена, с меня спросят, если что-то не так. Но… спешка хороша при ловле блох. А после убиения Стража как-то сразу ясна простая мысль о следующих драчках, и она, эта мысль, явственно советует подготовиться по максимуму. На том и стоим, на аналитике, логике и прагматизме. Аммоблок — 40%: Картечь — 3/7 50 — 5/12 45 — 55/120 Ганблок — 64% СК повреждён А без того, надо полагать, работал на ять, угу. Третье боевое задание, выживу, куплю себе что-то нормальное, от барина не дождёшься, от барыни, вернее. Так и заявила, мол, деньги важнее всего, все доны твои, а призовые попилим как нужно, не клянчи, Семь, тебе не идёт, стреляй по старинке, глазами. Сервопривод горизонтальной плоскости повреждён Бесконтактное соединение СК и шлема — 15%/100% Ничо так, сойдёт с пивком, да после дельца, могло быть хуже, шваркнуло меня знатно, повезло, можно сказать. Бок ноет, но вряд ли сломал что-то, хотя, конечно, если медчип тряхнуло сильнее ожидаемого, то мог мне вогнать лошадиную дозу обезбола. Говорят, пару раз ребят давали дуба из-за таких случаев. Коц-брык, ты в отключке, сломано ребро, битый медчип запускает медблок, оценивает угрозу как чрезвычайную, не анализирует уровни адреналина там кортизола и прочего дерьма, тупо — на, фашист, получи гранату, ну, весь анальгетик и всё, шито-крыто, под землёй скрыто, примеряй деревянный макинтош. Ну, если граждане типа из-за тебя померли. Никто ж не разбирается в казусах бесов с бесовками, зачем? Виновен, голова с плеч. Так что — проверим, на всякий случай, моего личного Айболита с процессором. Медблок — 23%: Гемоспрей — 10% Анестетик — 15% Седатив — 43% Фиксирующие повязки — 34% Турникет — 76% Жить можно, должен справиться. Образец Тех-Номад: Не сопоставим с СК Не сопоставим с чипом Да и ладно. Не больно-то хотелось, да и вообще — сам посмотрю. Так, это у нас самый обычный обрезанный автоматический дробовик. И в магазине осталось, ни много, ни мало, а целых три заряда. Возьмём одну гильзу из четырёх патронов, отстрелянных со страху, возьмём и сравним внешний вид. И… Да, та самая гадость, красно-чёрный корпус, толстый пластик, на донце какая-то хитрая метка по оставшемуся металлу. Да-да, такие же малыши прячутся в самой убойной хреновине. Такое, знакомое, ещё со службы дома, с караулов в закрываемо-убиваемой части и её КХО. Точно говорю, калибр, надо думать, как там — 23 мм, от зенитки. Ну, это, как звали ту страхолюдную фиговину на три, вроде бы, патрона?.. КС-23, точно. Ещё читал потом, имелся БП для остановки автотранспорта оригинальным способом — разнесением движка в хлам одним попаданием. Вот и тут, судя по всему, нечто такое же. Похлопал по башке помершего номада, на чью шею так неудачно для него и великолепно для себя приземлился. — Спасибо, дружище, спасибо за всё. И, знаете ли, мне тут недалеко, да-да. Дон-дон-дон Семь — красавчик Семь — шикарно Семь — напиши мне А, отрубало на какое-то время? Аж соскучился. Мне на самом деле оказалось недалеко. Причём, вот ведь, часть пути вообще проехал. На самом натуральном конвейере, две ленты, вверх и вниз, меня, как ни странно, тащило вверх. Туда, где густо воняло гарью, раскалённым металлом, удушающе-остро полыхающими ГСМ и всеми прочими признаками транспортно-логистической точки. Так и вышло, конечной точкой оказался ангар, жаль, без выхода наружу. Так, что тут у нас? Страж, подсвеченный прицелом трофейного смертобоя крался к фигуре у стены. Фигура подсвечивалась красным контуром, выдавая имевшуюся жизненную активность, но даже без этого становилось ясным относительно нормальное функционирование организма. Потому как силуэт двигался осознанно, отползая вбок, под прикрытие покорёженного металла пташки. И, думается мне, мой сотоварищ по несчастью вполне себе видел Стража, как тот не пытался не выдавать себя. И раз так, то что? Мне повезло, ну, если можно, так сказать. На глазок пока определяю так себе, но точно вижу, когда брат-бес, когда федерал с центра, когда мобик с Фронтира, а когда кнехт. Силуэты всё же угадываются, особенно с бедолагами из мобилизованных граждан, а мобилизуют их частенько, Фронтир он и есть Фронтир. А тут, надо думать, судя по пока ещё субтильности, самый настоящий юнкер-кадет, будущий командир ОС от Федерации, потому и обвеса маловато, потому и силуэт не сильно угловат. Такого спасти — как золотую жилу найти, соцстатус на пункт вверх, наградные, может, висюлька какая, со звёздочкой или крестиком о скольких-то лучах. Несомненно, сперва стоит спасти, а потом прикидывать хрен к носу о преференциях, но я должен справиться. Одного Стража завалил, так и второго смогу. Особенно, если мне помогут. Отвлеки его Хорошо Мозг явно функционирует нормально. Силуэт дёрнулся и пополз чуть быстрее. Страж, пластаясь над полом, рванул следом. А за ним, тихонько, как кошка, скользнул я. Главное — не дать ему добраться, отклонить в сторону, чтобы не зацепить при стрельбе и развернуть к себе мордой. Кто знает — как укреплён тыл этой дряни, верно? У меня получилось и даже медблок почти не потребовался. Почти. Использован последний турникет Гемоспрей закончен Анестетик — принять Да/Нет Да Больно, дырка в боку, судя по показаниям медблока ни разу не смертельная, но больно. Так, ну, что у нас тут, вернее — кто? — Я — Семь. А ты кто? — Фловетт Сак-Стос. Чего? Наверное, даже поворот головы ясно дал понять о моём недоумении. А потом оглянулся, а потом присмотрелся, а потом как-то сразу всё понял. Груда металла посерёдке ангара вовсе не принадлежит Тех-Номад с их страстью к практичности, временами переходящей во что-то жутковатое с виду. Груда металла, даже покорёженная из-за попаданий, падения и возгорания, даже сейчас несла след эстетики. Груда металла не так давно парила совершенно не нормальным законам аэродинамики с механикой. Груда металла вот-вот была самой обычной необыкновенной красоты машиной-стрекозой и принадлежала, вот ведь, малко, малкориан, одним из старых галактических рас, породивших сами Основы. Вот так дела. А спасённая мною личность, принятая за курсанта федерального корпуса, являла собой малко в лёгком бронированном костюме. Само-собой изящном, пусть и не лишённом так себе украшений в виде легко узнаваемых скальпов, узоров наплечников из ногтей, когтей и зубов, а также фрагментов лицевых костей черепа, закреплённых на груди. Черепа человеческого, груди, вроде бы, женской, но такое часто кажется незнакомым с малко при первой встрече. Точно мне сейчас, ведь голоса и даже лица малкориан с трудом опознаются незнакомым с ними. О, Семь повезло, какая красивая бабёнка Это малкомэн, даун, дебила ты кусок Слышь, упырь, рот захлопни, пованивает соккорским семенем Я отключил канал. Накласть на Синдикат, дело в ситуации, дело в малко, дело в том, как будет дальше. В общем… Надо отсюда выбираться. Глава 10 Контроль: получена премия в размере 1000 кредитов за спасение граждан Федерации, выплата произведена без комиссионного сбора (согласно пункта 23/345 статьи 34/56 дополнительного кодекса БЕС 23 с поправками за номером 567) Благодетели мои, в уста сахарные бы вас расцеловал за такую щедрость. Спасибо, наконец-то федеральные банк не снимает комиссионные за отсутствие ничегонеделанья. Гильдия: премиальная часть ставок переведена на ваш счёт, сумма поступлений 450 кредитов после учёта комиссии. Мне нравится, сложно не любить бабло, особенно, если именно оно помогает жить лучше. Мудак: блокировка + уведомление медчасти Станции Ну, а что? Имею право, нет никакого желания говорить с мудаком. Думаю, у вас бы его тоже не имелось, окажись на моём месте, а уведомление медчасти тут ровно справки из медпункта в школе. Дружишь с медсестрой, так получишь освобождение под контрольную, имеешь подход к живому персоналу с медэмблемами комбезов, то отмажешься от мудака. Я вот, к примеру, имел. Не за дружбу, за кровно заработанные, и это норм, потому весьма котирую поступления кредов на счёт. Харри: уважение, Семь и скромный бонус от парней с девчатами, благодарность за Себа Всегда рад, кэп, всегда рад. Друзей не водится, это норм, но иметь своих коллег, что тебя же и привлекут, случись надобность, весьма полезно. Так, всё? О, не всё. Какой сегодня день? Да просто праздник какой-то, жаль, не имеется геликона и желания поиграть на нём, хотя, конечно, для полного погружения в детство с воспоминаниями явно не хватит бороды до пупа. Да и ладно. Сегодня прекрасный день. Сегодня не надо никого убивать и не стоит ожидать смерти. Сегодня перед глазами не будут вертеться назойливые прыщи с их пожеланиями сдохнуть/всехубить/рулить/жить и прочей мути. Сегодня Семь тупо отдыхает, на всю катушку используя честно заработанное право отдыха, отрыва, отжига по полной и всё такое. Серж Себ и наши любители пострелять диких зверей живы, вскрыт небольшой, но важный заговор, корпы потирают ручонки, Сэм, говорят, заливает моральные травмы где-то наверху, а мы с Девяткой вполне справимся с таким-то весельем на наших палубах, так привычнее. Конечно, по выходу на боевые увижу всякое дерьмецо от диванных воинов, желавших, мол, Семь в виде берсеркера без права на мир хотя бы раз в неделю, кровищу, трах-бах-мозги на стене каждые пять минут, много-много всякой тактикульности, перестрелки, ТТХ и сами ружбайки и, конечно же, бонус в виде монстра недели. Да и желайте, класть с прибором на такие чаяния. Не знаю, как там бывало со всякими древне историческими рабами с илотами, а вот гладиаторам точно давали оторваться. И последнее сообщение, желаемое к просмотру, как раз о таких милых вещах, да-да… Солар: БЕС Эф многомногомногоцифр Семь получает увольнительную на семь дней с полным содержанием Станции Солар-55 за исключением… Много-много-много мелочей, но самое главное в конце, промотали, смотрим, вот, всё хорошо — бухло, девочки, жранина. Нам заказ путь на верхние палубы с их удивительно непрактичными огромными иллюминаторами, защищёнными силовыми полями и установленными ЗРК, бьющими по мусору, метеорам, астероидам и сбившимся с курса судёнышкам всякой мелкоты. Но и сектора развлечений достаточно, если разбираться, если потребности просты, а извращения с фетишами не перегибают палку. Мы люди обычные, немного плёткой по голой сраке, кляп в рот и на полную отстрап… Чё, кто-то поверил бы такой пурге? Да ещё как, если честно, времена-то идут, и порой меняются вместе с людьми. Хотя, конечно, цитировать Мертвого Бассейна то ещё удовольствие, жаль, не имеется в наличии подружки–шлюшки с личиком милой Баккарин. О, да, очи карие, волосы чёрные, губы свои и чутка припухшие, смешать, взболтать, пить мелкими глотками в охлаждённом виде и наслаждаясь на всю катушку. Чем хороша девочка-треска для бордель-маман и всего бизнеса на потрахушках? Обладаешь деньжонками, так превратишь её в кого угодно, а на любой товар найдётся купец. А уж дивы внешности греховно-итальянской страсти всегда в цене. Хотя, конечно, порой ошибаешься даже в таких вещах и только время с подсознанием расставляет всё на свои места, ставя жирную точку в вопросах привязанностей, страстишек и пожеланий при выборе спутницы на это самое. Пригрезилась мне тут Вера Фармига. Вернее, не так. Приснился мне тут лёгкий романтик с Верой Фармигой. Что ты будешь делать, снова не то. Привалила мне тут целая история с элементами артхауса, дизельпанка, альтернативной истории, просто-напросто дурости и, едва уловимым, флёром красоты со страстью от дивы пубертатных снов, воплотившейся в актрисе Вере Фармиге. О, так оно вернее. Ага. Хорошо, не запомнилось звуковое сопровождение. Так-то оно явно должно было состоять из пафосной вариации советского гимна. Почему? Потому что вокруг царил чад кутежа, густо окрашенный насыщенно-клюквенным цветом, с обязательными портретами вождей, включая густо-псово обросшего бородой Маркса, начищенной латунью ручек, замков, звонков, уголков оконных рам и умывальников. Последних ваще оказалось много, бо занесло меня в громадный санитарный поезд имени товарища Троцкого, двухэтажный, с вынесенными переходами-балконами, музыкально ревущим локомотивом где-то в голове и полным жупелом в качестве понимания ситуации. Все вокруг заражались какой-то дрянью и лечить всё это помогали лишь клизмы, в огромных количествах развозимые медбратьями и ядовито-розово переливающиеся своим содержимым в стеклянных колбах штативов. От этакого ужаса меня спасли ровно две вещи: Понимание своей –инности, где за ней пряталось осознание «я спецагент, я тайный резидент, одет будто кент, вот мой патент», да-да. И явление Веры Фармиги в коктейльном платье с открытыми плечами и спиной, волоокой, светлокудрой, с припухшими алчными губами и прятавшей в себе самой самую настоящую девушку Бонда. И, вот ведь, далее сон прыгал козлом по поезду, снегу, ветру, угольной пыли, дыму, пару, каплям масла, блёсткам, горячим ладоням и, вообще, обжигающей страстности, оборвавшейся звонком будильника. Бессознательное Фрейда легко ощутить в момент такого вот пробуждения. Натуральный сюжет, спрятанный где-то в голове и почему-то выбравшийся наружу. Такие вот дела, угу. Как тут не поверить в старика Зигмунда? То-то же, что поверишь и точка. Жаль было просыпаться, если уж честно. — Привет, Семь. Соцстатус: 3,45 — Спасибо, офицер. Как дела, Роско? Рами оскалился и мелко-мелко задрожал усами-вибриссами, кряхтя и посвистывая, закатив глаза. Когда раминианцы смеются на всю катушку, то ещё и брызгают слезами, но и так стало ясно — офицер-пилот Роско искренне радуется чему-то, связанному с моей скромной персоной. Вон, влепил соцстатус, да довеском прилетело ещё от проходивших станционных, парочки туристочек и беза Станции. Соцстатус: 3,48 — Мне исключительно повезло в знакомстве с тобой, Семь, — сказал рами, отсмеявшись и приглаживая белейшую шубку, — все имеющиеся дела и боевые неизменно заканчиваются выигрышем. Сафари обернулось должностью комэска, представляешь⁈ Я протянул руку, искренне желая пожать его лапку. И не сказать, что Роско ответил сразу, о, нет… Рами едва-едва, но помедлил, вложив свои длинные острые пальцы в мою ладонь. Да, здесь много странного, страшного и сумасшедшего. Какие американские штаты с их каплей негритянской крови или наши родные крепостные пенаты с Жемчуговой да князем, плюнувшим на всё ради дворовой девки-актриски Параши? Тут всё куда круче… Бесы и тресы точно неприкосновенные в Индии, но кроме нас есть ещё сколько-то не-граждан по религиозным и политическим убеждениям, вынужденных таскать на себе чуть ли не моген-давид, не говоря о соцстатусе. Тут имеются трения между расами, между видами, даже между отрядами разумных существ. Раминианцы, как ни странно, вписались в человеческое общество лучше тех же обломов с Конг, хотя антропоиды намного ближе обычным гуманоидам даже внешне. Но даже для крыс мы, бесы, парии. Потому как у рами такое же положение, самых настоящих рабов, занимают побеждённые-военнопленные, точно «живые убитые» в древнем Египте-Кеми. Роско улыбается, травит байки, помогает на пташке, делится радостью и всё такое, но… Но просто пожать руку бесу — чуть ли не подвиг. Так что — сложно не оценить поступок рами, если честно. Но у меня даже вышло, даже не потянуло назвать его крысом про себя. — Можно отметить, — подумав, сказал я, — мне тут премию перевели. Грех не поделиться. — Эй, эй, эй, юноша, — фыркнул Роско, — каким бы офицером был, если б согласился? Пойдём, прокутим заначку-другую лохматого командира эскадрильи. Не звена, Семь, не звена, эскадрильи! Десять пташек, двадцать пилотов, тридцать техников, у-у-у!!! Белый огромный горностай в парадке серебристого цвета задорно зашагал рядом. Ну, неплохое общество, если вдуматься. Раминианец и бес-человек, просто отлично. Большая часть Радиусов населена секторами и разнообразие форм жизни в основном в центре или на Фронтире. Но даже там колонии частенько делятся на горгонов-горго с раминианцами-рами-крысами, соккоро и людей-хомо, ну, точь-в-точь Бирюлёво с его ценными иностранными специалистически-расово верными диаспорами. На Станциях, из-за габаритов самих Станций, даже самых огромных, всё несколько иначе и тут быстро привыкаешь к самым разным моментам. Долго поживших на Станции, так-то, легко отличить на твёрдой земле, мы не удивляемся всем, кого обычно считают чужими, мы к ним привыкаем, мы среди них живёт. И, да, космическим интернационалом тут не пахнет, не путайте кислое с пресным. — Тебя тянет к пирсам, что ли? — удивился Роско. — Романтичная ты душа, Семь, надо же. Спорить не стал, рами прав, ну, в плане пирсов и тянет. Проживи тут больше двух циклов и чуть меньше трёх стандартных старо-земных лет, всё равно не привыкнешь к космосу. У нас в конурах нет иллюминаторов, это ненужная роскошь с нарушением ТБ, у нас панели, показывающие красивые мультфильмы. Настоящий космос вокруг Станции виден лишь с мостиков станционных кораблей с пташками, с центрального поста и, конечно же, с верхних палуб, где наша местная аристократия с туристиками побогаче. Потому меня и тянет к пирсам, где постоянно снуют корабли, кораблики и дроносуда, челноки, лайнеры, челноки с лайнеров, рейсовые посудины и федеральные патрули. Пирсы Станции крайне редко закрываются огромными металлическими лепестками, пирсы прикрыты силовым полем и через него, особенно в промежуток между швартовками-отлётами, весьма даже видится космос. Безграничная ледяная пустота, сплошь усеянная переливами светящихся точек. Видели ночное небо в поле и без отсветов цивилизации в ближайшие десяток-полтора километров? Точь-в-точь такая же красота, когда чёрный бархат сплошь усыпан алмазами, самоцветами и бриллиантовой крошкой, моргающими, мигающими, дышащими и заставляющими смотреть, смотреть и желать когда-то увидеть звёзды вблизи. Мне вот, так выпало, повезло. Увидел, опробовал, ознакомился, пользую да практикую. Вроде бы стоило возненавидеть всю эту великолепную тряхомудию, но не выходит. Это сильнее меня, это побеждает плохие мысли, боль, физическую и душевную, всё. Наверное, звёзды стали моей личной нирваной, дающей возможность мириться с невидимым ошейником, полученным на их фоне. И, вот ведь, к космосу не привыкнуть, почти как к женской обнажённости. Ну, к той, что ценишь и считаешь красивой, конечно же. Роско, как ни странно, не имел ничего против крюка в сторону пирсов. Даже тормознул тележку, катящуюся после развоза и в свободном статусе. Ну, спасибо, рами, иногда здесь удобнее передвигаться на платформе, чем измерять коридоры Станции пешком. Станция живёт каждую секунду, и тут нет смены дня-ночи. Желается подрыхнуть в привычные часы, ну, с десяти до шести? Милости прошу, в свою капсулу, кубрик, номер, апартаменты или каюту в пришвартованном корабле, милости прошу, выводите на экран-иллюминатор Луну над живописными римскими древностями, три алых карлика стальных песков Бан-Ну или ещё чего, глуши звук и спи. Не имеешь шумопогашения, иллюзии прекрасной ночи и записи мелодично-плотоядных гипер-сверчков Гадры? Ну, спи, как придётся. Это всё к чему? К постоянно снующему взад-вперёд населению Станции, прилётному, сосланному или местному, всё равно. Несомненно, родившиеся и живущие тут, как и каторжане, пусть и мало, но имеющиеся, привыкли к режиму. Но не все. И потому, мешаясь с прилётным людом, нелюдью и тележками-повозками-дронами, коридоры Станции всегда забиты. И если не толкаешься, то, во-первых, не испоганят настроение, и, во-вторых, точно не обшмонают карманы. Да, в основном тут платят электронно, но кроме настоящего живого лавандоса, а такого тут тоже немало, в карманах, за пазухой, в подсумках с сумками, может оказаться что угодно. Так чо карманников на Станции всегда ловили. Ловят и будут ловить. Пусть они в основном и залётные, кому ж придёт в голову чистить непосильно нажитое там, где живёшь? Пирс, правый-Два от Радиуса, вовсю работал. На рейде красовался лайнер из центра, вот-вот прибывший с Радиуса. Огромный металлически-композитный кит, погасивший разгонно-тормозные ускорители, убравший промежуточно-основные, и подруливавший боковыми ионными. От него, вися переливающимися бусинами, вытянулись в три очереди шаттлы. Самые большие, почтово-грузовые, в левую часть пирсов, остальные, пассажирские, сюда к нам. Туристики любят Фронтир, здесь всегда есть, где побаловать ЧСВ, получить адреналинчику и удовлетворить всю грязь, перекипающую в хозяевах жизни центральных систем. Потому лайнеры висят у Солар-55 постоянно, шаттлы с них снуют туда-сюда, а на космос можно любоваться круглосуточно. — Новая порция свежего дерьмеца, — поморщился рами, — сегодня-завтра безам работы по уши. Хорош, лайнер люкс, эти в Логово не попадут, не по статусу. — А вот тут, дружище, ошибаешься, — хмыкнул я, любуясь сапфировой россыпью системы Клео, прячущейся за облачно-газовым скоплением, переламывающим свет Клео в такое вот интересное нечто. — Вот тут ты ошибаешься, дружище, — повторил я, — как раз любители люкс и вип-стайла обожают отдых погрязнее, тут им жизнь пахнет не мусором, денатуратом и ножиком под рёбра, а пороками, щекочущими их дресс-код всего и вся. — В чём вам, людям, не откажешь, так это в странновато-дикой логике, — пожал плечами Роско, — на вас эволюция то ли отдыхала, то ли, наоборот, чересчур накреативила. Вот такие мы загадочные, дружище, даже разумный горностай нас не всегда не понимает, хотя кто-кто, а уж рами с людишками всегда найдёт общий язык. — А где ваш дом? — Его нет, — сказал Роско и замер на пару секунд столбом, — он умер, наш дом. — Извини. — не за что. Поехали и нажрёмся, как дикие свиньи, Семь, пока в Логово, в поисках грязных наслаждений не нагрянула свежая порция человеческой девчатины и, явно не первой свежести, партия мужнины третьего срока годности. Бр-р-р… Никакого желания подначивать рами не возникло, а выпить и впрямь тянуло. Первое, бросившееся в глаза в Логове, оказалась странно молчаливая Девять. К ней-то и пошёл, желая пожать руку, чмокнуть щёчку и, веще, выявить своё притворное расположение к сестре по оружию. Осталось разобраться — чего ж с ней? — Ты чего, подруга? — не то, чтобы переживал-переживал, несмотря на наше «плечом к плечу» последнее время, но… Девятка стоила добрых слов, даже если немножко лицемерить. — Меня продали, — Девять выпила своё пойло и уставилась перед собой, — как собачонку, как пинту пива, как… Дела-а-а, однако. Глава 11 Дыц-дыц-дыц-дыц… Рад бы сказать, мол, тут черноглазые гуманоиды пилят на космосаксах, но под космосаксы танцуют приват, а в общем зале — тупо кач, свет, сиськи. Красный заставляет нашу нервную систему нервничать, даже если кажется, мол, иначе. Красный улавливается зрительными нервами только с возбуждением возбудителей. Красный и обнажённые тела созданы друг для друга при животных потрахушках. Красный провоцирует выработку всяких гормонов и тестостерон в том числе. Красный… В общем, хозяева стрип-клубов, борделей и прочей халабуды с влажным хлюпаньем, ох-ах и прочим абер лангзам-лангзам да deep-hard-and-slowly по самые гланды, красный свет пускают в отдельные помещения. А там, где клиенты с клиентками укачиваются натурально-химическими кайфоловками, выбирая кто свежую девчатину, а кто потрёпанную мужнину, а кто и всё сразу, в общем… В общем, там красного немного. Причина проста — чтобы лишний раз не передрались. Развлечения нижних палуб Солар-55 принимают в себя всех подряд, никто не уйдёт обиженным и обездоленным, если есть что потратить. Пилоты, механы, туристы подешевле и туристики пожирнее, кнехты, безы, обслуга, ИТР рангом пониже командиров БП, мусорщики, торгаши с прихвостнями-халдеями статусом жиже товарищей на контрактах с корпами, вахтовики-геологи, вахтовики-работяги, вахтовики на маяках, в общем, все, само-собой — включая бесов, имеют право входа с потреблением. Почему ни слова про иных? Да потому что, хоть человечество плодится точно тараканы, иных в федерации хоть одним местом ешь. И они точно также работают вахтами, в мусорках, в ИТР и ваще везде. Иногда люди лупят горгонов, хотя, кому хочется связываться с ящерами, частенько антропоиды прут на наших, и тут всегда на выручку идут крысы, порой… В общем, в ниггеры тут записывают не по цвету кожи, волос или глаз, а также длине или количеству хвостов, рогов, пальцев, грудей или ещё чего. Ниггеры тут определяются соцстатусом, ниггеры тут, в первую очередь, наши братья-сёстры по несчастью. Как? Вот так — кому запрещено отрываться в секторе развлечений? Ну, тут-то всё как раз крайне просто: «Собакам, соккоро, треске — вход закрыт». Говорят, мол, некоторых собак начинают пускать. Но не треску с сокко. А где вход для бесов, там туповатое бычьё, гражданская гордость, битые морды, штрафы, кича и прочие наслаждения. Потому у нас тут всяко разно сиреневое, лазоревое, сияюще-серебристое и прочие ультрамариновые оттенки, красиво облегающие бесконечно прекрасные девичьи фигурки. Ну, и мужские тоже, наверное, но это не ко мне. Дыц-дыц-дыц… Как там оно было в одном из любимых фильмов детства, оставшегося за много-много лет, обычных и световых? — Тёлочки-тёлочки-тёлочки, смуглые-страстные, бледные-опасные, жёлтые-задорные, задастые-грудастые, жопастые-сисястые, рыжие-бесстыжие, белые-дебелые, всех цветов с оттенками, размеров с ростом, бритые, волосатые, крашеные и натуральные, лохматые и лысые, толстые да тонкие, тёлочки-тёлочки-тёла-а-а-ач-к-ки-и-и! «Цыпочки» для моего поколения звучало идиотски, «дырки» с «кисками» не нравились, «девочки» в данном случае, как не странно, моветон, а уж «девушки» вообще не подходили. Так что миль пардон, потому тёлочки, да и ведь — «тёлочки-тёлочки-тёлочки, Джей и Молчаливый Боб будут зажигать». Ну, вы знаете, видели, слышали и вообще. Всегда обожал обнажённую женскую красоту и тут, став самым настоящим сраным Криксо-Эномаем на минималках, наслаждался ею как одним из немногих доступных удовольствий. Солар-55, как и прочие станции Солар, просчитаны умными личностями. Прагматизм и логика, помноженные на века опыта, скрещённого с лучшими психологами, заполированные знанием человеческой природы, знали нужное, такое простое и сложное одновременно. Бухло со всех концов обитаемых секторов. Кухня где-то неподалёку с выбором всего-превсего из съедобного. Стимуляторы в виде разрешённых через бар и полукриминальных у известных пушеров. И всё желаемое из списка сладострастия для фетише-извращенцев с крупицами нормы. Жаль, чаще всего помогает лишь крепкое. После каждой войны конца двадцатого, говоря о двадцать первом веке, многие много трепались про ПТСР. Мол, отправили мальчиков с мужиками на войну, они там сломались, нужно протянуть им руку, подставить плечо выручки, показать всю нашу поддержку. В основном всё это дерьмо не только пованивало морально, но и оказывалось ожидаемой блудой. Только ПТСР никуда не девался, оставаясь с ветеранами навсегда. Бесу проще, за беса думает Процедура, ген-техники, анализы и коктейль из гормонов, витаминов и остальной жижи со всяких научных пробирок, не дающие нам свихнуться. Бесы чересчур дороги, если круты да опытны, лучше вложиться раньше, чем позже потерять хороший экземпляр. Но, как и говорил Роско, а он совершенно прав, мы плывём. Невозможно привычно убивать спустя сотню первых и ничего не ощущать внутри. Мы бесы, мы живые убитые, мы рабы, мы автоматы, к винтарям приставленные. Верно, только в любой автомат один чёрт проникнет ржа, а не ржа, так вирус типа трояна и автомат без смазки интеллекта с нервной системой, поплывёт, зачахнет, напьётся заразой, раздуется абсцессом и, рано или поздно, прорвётся. Я пока держался Я знал о боли Девятки, и это угнетало больше смерти последних ублюдков со Свалки. Я пил в одиночку уже третий день. Роско ушёл в компанию пилотов, включая разбитных крутых девчушек мусорного квада. Ну, да, тяжёлыми «крабами» космомусорщиков часто управляли именно дамы, вернее — управляют. У них в крови аккуратность, точность и педантичность в работе мелкой моторики и чёткого видения всего под носом. Потому и садятся за штурвалы «крабов», работая тяжело, много и весьма выгодно. Так что Роско утопал к своим, где вроде как мелькала эдакая милая рыжая ласочка-рами. А я даже не злился, мне одному хорошо, в компании с умным-то человеком. — Меня продали, — Девять выпила своё пойло и уставилась перед собой, — как собачонку, как пинту пива, как… Странно, когда нас продают, да уж, с чего бы?!! Мы же… Мы имущество. Движимое, отчасти самостоятельное нечто, находящееся по правам где-то между бабушкиными креслами красного пассанга с Гадры и недавно подаренным лиловым уруруком в придверном гнезде. Да, есть Гильдия, и Гильдия может нас типа защитить. В суде наймом адвоката, в экзекуторной проверкой плетей и попыткой замены их на розги, в трибунале ходатайством о повторном шансе в случае полной аннигиляции за проступки. Но продажа бесов с тресами Гильдией не регулируется, частная собственность неприкосновенна, а Девять таковой является. Как и я. Бесы с тресами всегда ходят из рук в руки, живое движимое имущество, порой весьма ценное. Девятка, с её нахальностью, набранной популярностью, высоченными рейтингами Гильдии, сотнями тысяч, если не миллионами, поклонников с поклонницами, чем-то отличается от пластиковой куклы-трески, разносящей пойло в облике какой-то там принцесски шалавистого вида? Чем, э? Суммой в контракте, вот чем. Нулями после главных циферок, определяющих стоимость моей боевой лисички-сестрички, вот и всё. Гордиться, мол, меня тут перепродали за почти десять хулиярдов кредов? Да куда там, долбанись на всю голову. Хотя дур с дурнями хватало, мне ли не знать? — Повтори, — совершенно трезво и от того абсолютно противно, сказал я и внимательно глянул на бармена. — И ещё повтори сразу, ок? Несомненно, ждалось тупости, мол — не проще сразу в один стакан два шота, старик? Ждалось и желалось дёргающейся губы из-за отсутствующей маски, да класть мне с прибором на неё, из-за маски и плавленого сыра моей морды лица. Ждалось и желалось наезда, душа-то просила конфликта с живительными звездюлями, себе и всем вокруг. Только прагматизм Солар он ваще везде, даже в киберобслуге за стойкой. Не, а чего, всё верно, носит бухло треска, а разливает робо, с ним не забалуешь, он не намутит, не украдёт, да и по душам, потратив хозяйское пойло, не станет. Да и ладно, не гордый, ещё найду, где да с кем выплеснуть адреналин. О, наконец-то заиграла музыка, ласкающая слух и говорящая о следующем номере точно музыка Морриконе о выходе на сцену старикашек-металляшек-струнодёров из «Метлы», как и дом — оставшихся только в памяти. А эта красивая и льющаяся водой говорила о ней… Девочки-девочки-девочки… высокие, низкие, спортивно-упругие, нежно-пухленькие, трогательно-тонкие и развратно-выпирающие, черные, светлые, редко-рыжие, сладко пахнущие и посверкивающие блестками пополам с капельками пота на бледных и загорелых своих обводах. Они заводили всех, заводясь сами. На второй час работы им самим становилось жарко не меньше зрителей. Модные тугие рейтузы залётных центровых, натянутые в паху, говорили за мужчин круче любых слов, а типа случайно спадавшие верхние треугольники девочек тоже не врали. Темные, розовые и почти бесцветные торчащие кончики любой женской груди выдавали их с головой. Но она чуть другая. Она умеет и любит танцевать. Именно просто танцевать. Без всяких случайностей, ни разу не замеченных. Ей это и не нужно. Совершенно. Абсолютно. И полностью. Чуть выше среднего. Чуть крепче рекламируемого всякими красиво-слепленными сетевыми шалавами. Чуть короче стриженные волосы. Чуть широкоплечая с чуть более сильной спиной. Чуть большеногая, с длинными пальцами. Чуть не полногрудая, чуть… Все эти «чуть» складывались в нечто большее. Полуприкрытый карий глаз и слегка прикушенная губа. Порой мелькающий кончик коралла её языка. Чёлка, падающая ассиметрично, закрывала ее второй агат. Она знает себе цену. И без выпячивания крепко-выпирающего, обтягиваемого почти спортивными золотистыми шортами с меняющимися силуэтами кораблей, собирала куда больше. Все просто. Она умела танцевать и знала себе цену. Плечо чуть вперед и вниз, рука с пояса на бедро и вверх, по груди, по животу, опускаясь ниже и ниже… шаг, незаметный, начинающийся медленной и ласково-обещающей волной. Раз-два-три… волшебство. Сколько таких, как я, сидело и стояло вокруг после её выхода? Много, почти все. К Она бралась за шест и превращалась в кошку. Ту самую, что желает самый верный муж, уверяющий свою благоверную, что никогда и ни разу даже не подумал. Королева ночи и ее танец. — Семь! Я покосился на пятый, точно, пятый незамеченный повтор голубого льда в тонкостенном стакане. Ничего себе, меня вштырило до натуральной поэзии о самой обычной треске-го-го. Тьфу ты, случится же… И, кто тут у нас? О, мой хитрый, великолепный, снежно-белый усато-хвостатый друг-рами! Давай, угощу, Роско, а⁈ Что ты там стрекочешь, э? — Семь, второй коридор, дальний люкс, быстрее! Роско протарабанил эту хрень так быстро, что едва понял. Но понял, встал, пошёл. С чего бы рами гнать меня в самый центр местного траходрома? С того, что там что-то не так… В кармане всегда наготове самовпрыска лёгкого коктейля транко-стимулятора. Нещадно бьёт в голову и почки с печенью, но результат просто улёт. Вот, прямо как сейчас, например. — Ты всё же сходи на интимную стрижку, — я показал на лобок, обтянутый золотой тканью со стартующим федеральным почтовым клиппером. — А то там Кинг-Конга поймать можно! Ой, да, душный и мудацкий поступок, знаю. Но если она не вскрыла робобармена и не заставила того подсыпать какую-то химозу в обычны коктейль за-ради развода на креды, то я балерина. Так что — зуб за зуб, хвост за хвост, все дела. Отыскать дальний люкс вышло почти просто, если не считать свёрнутый нос местного типа вышибалы. Он попукивал в спину о «гнидабесовскаяубью», но всё это трёп. Я — бес, он — бывший без, и если сломал его, то пинка под сраку и пошёл нахер мальчик, большего не стоит. А такой вряд ли пойдёт жаловаться федеральным маршалам, положенным Станции. «Не так», как не соврал Роско, оказалось всё, все и вся. Ну, то есть тройка каких-то золотых юнцов, люкс, смахивающий на поле боя и Девятка, голая Девятка с руками, плечами, спиной и крепкой задницей, сплошь исполосованными свежими кровящими рубцами. Плеть валялась на ковре. Там же, где раскинулись срубленными деревцами двое юнцов с браслетами истинных аристо с Центра. Обнажённо-исполосованные прелести Девятки мелькнули быстро, она развернулась ко входу, злая, яростная и готовая убивать. Причём последнее, возможно, уже случилось и грозило повториться. Чёрт, вот так ерунда с новыми собственниками нашей леди-воительницы, вот так хрень, вот так… — Я не шлюха! — крикнула Девятка, держа пацанёнка за модно-многоцветные патлы и положив струну на небритое кадыкастое горло. — Я не шлюха, Семь! Моё дело как торговать телом на камеру, моё — что пихать в себя, чем наглаживать и сколько зарабатывать, братец. У меня свой канал, да, но я не треска, не шалава, я бесовка, Семь! Я согласилась, плюнула, не стала стучаться в Гильдию, бывает… Но я не шлюха, Семь! — Я знаю, — присев, проверил пульс у двух других юных патрициев, — Девять, милая, мальчики живы, это главное. Всё можно решить, думаю. Девять, может, отпустишь? — Его? — Девятка оттянула голову ниже, не отпуская виброструну, потихоньку пляшущую на заложнике, уже расписав его кожу кровавой вязью. — Знаешь, почему те в отключке живые, а этот почти помер? Те-то просто оттарабанили меня вдвоём да выпороли перед тем, мать-волшебница, да и хрен бы с ними, не страшно. Вон, в клетке, водный дог, Семь, водный дог для меня. Водный дог двоякодышащий, он живёт на Гадре, всеяден, приручаем и просто мерзок внешне. Как любой экспонат частных кунсткамер, как минимум половины этих сраных зоопарков, водный дог легко обучается межвидовому сексу на потеху идиотов с кончеными дурами. По доброй воле таким занимаются только поехавшие башкой или истинные профи не особо художественной ебл… художественных сношений. — Я с Луны-5 Ожерелья, Семь, — хмыкнула Девять, — наш приговор не имеет лазеек. Ожерелье полыхало войной бунта три года, Ожерелье сожгли ОС, кнехты и неожиданно подключившиеся малкориан. Оставшимся дали пожизненное, без тех самых лазеек, что касается меня. О, да, чего тут молчать: Боевая Единица Судимая Эф многомногоцифр Семь имеет шанс выдраться из сливной ямы, куда меня занесло. Путь прост, украшен доблестью и инвалидностью, совершенно точно прописан и его ступеньки известны. Получение лица за серьёзный подвиг в рядах ОС. Получение имени за прыжок выше головы на благо Федерации. Получение свободного соцстатуса за нечто совершенно невообразимое. Если представить такой вариант маршрутом Транссиба из Мск, то я сейчас где-то в Казани, понимаете? Но и не в Рязани, уже хлеб. Но даже сам факт Ожерелья в прошлой жизни Девятки не так страшен, как реакция юноши в её коготках. Пацан, хорошо заметно, испугался, испугался и задёргался. А Девять давно точно львица на охоте, она чует страх и инстинктивно может ударить. Плохо… — Такие дела, Семь, — совершенно обречённо сказала Девятка, — ты уже всё понял, верно? Осталось только кивать, больше ничего. Девять, в самом деле, в своём праве, это только в дурных фантазиях люди готовы цепляться за жизнь во чтобы то ни стало. Если ты умирала, да не раз, больно и страшно, зная — нет в этой жизни смысла, чести, благородства и прочей красоты, то выбор, наверное, ясен. — Я не люблю убивать, Семь, — она пожала плечами, — но куда больше не люблю быть рабыней во всём. И не буду, мать-волшебница. Ни за что. Стоило что-то сказать, наверное. Стоило броситься к ней, остановить, все дела. Только логика подсказала всю глупость такого шага, наверное, стал умнее, что ли. Хотелось ли помочь Девятке? О, да. Почему? Из эгоизма, из привычки к этой дурной девке, отличной компаньонке, годной мастерице в шарпшутеризм, если надо. Спасать человечка, родившегося с золотой ложкой во рту, ведь я бес и должен? Вот они, парочка, у моих ног, и Девятка сделала мне шикарный подарок, просто немного покалечив ребятишек. Они живы и относительно целы, восстановят, они тут всё восстанавливают. А дёрнись к ней, пареньку и виброструне… мало ли, кто и что бы увидел при пересмотре, трансляция же ведётся. За спиной уже ощутимо топали безы, наконец-то определившиеся с местом преступления и желающие провести освобождение заложника. Ну-ну. — Прощай, Семь, — сказала Девятка, а я вдруг ответил почти забытое и чуть глупое: — Я запомню тебя, Девять. — Да, Семь. Я её ещё увижу, когда Девятку воскресят и начнут тиранить в специальной комнате из плитки и нержавейки, где легко смывается кровь. Её выпотрошат, воскресят, снова употребят в лесопилку и только потом, наигравшись, убьют настоящее тело с разумом, там, в космической тюрьме. Нет, я её больше не увижу, смотреть казнь не стану. Это последний раз. Больше никаких рыжих волос, зеленовато-кошачьих глаз и больших пальцев с чересчур короткими первыми суставами. Пока, дева-воительница. Она нажала на виброструну и развалила горло до самых позвонков, мерзковато скрипнувших в ответ. Её обдало кровью, стены обдало кровью, всё вокруг обдало кровью. Я слизал её с губ точно в тот момент, когда Девять провела струной по собственной шее. Глава 12 — Встать! Встаю, встаю. Цену себе понял на целом заседании, проведённом на Станции специально для всех заинтересованных лиц. Несомненно, меня признали виновным в отсутствии помощи погибшему прекрасному юноше. Надо полагать — стоило кинуться под виброструну Девятки, тупо явив жертвенность, а я стоял, болтал, не влезал, наблюдал и даже посочувствовал. Ая-я-яй, какой хреновый бес, ая-я-яй, подонок, негодяй и каналья, ату-ату его, снять кожу, посадить на кол, снять, зашить в мокрую воловью шкуру и бросить куда-нито на солнышко. Несомненно, отдай меня Гильдия родителям сдохшего подонка, случилось бы хуже. Бесы с тресами не личности, не живые существа, а тупо мясное имущество. Это была не она. Вернее, нет, как раз-таки она, но я-то знал её другой. Желтовато-бледная тощая лысая кареглазка с тонким длинным носом и такими же, только что бесцветными, губами. Какие-то типа клановые татуировки, начинавшиеся от лба и уходившие до ступней. Её вытащили из транспортного мешка, где имелась лишь дырка для воздуха. Девятка — Хельга Нордстрём, Луна-9 системы Ожерелья, военная преступница с запретом выхода из системы БЕС. Девятка не выдержала физического насилия и убила аристо с центральных систем. Девятка перенесла пять циклов пыток её тела после Процедуры. Дев… Хельгу, получив добро от Контроля, сварили заживо. Они закрыли её в огромный бак со стопорами, обычный бак для больших столовых, прорезав дырку под голову. Подали газ на форсунки и держали её в кипятке до смерти. Ввели сильные седативы с обезболивающими, чтобы не умерла от шока и сварили. Эти… Эти нелюди провели трансляцию и продали права на неё разным каналам. Разные каналы показали казнь онлайн и потом оставили в записи. Запись уделывала новое порно Эммы Хот почти целые сутки. Тело Хельги-Девятки спустили на компост. Прагматично, практично, логично, все дела. — Встать! Встаю, встаю, куда деваться? — БЕС Эф многомногомногоцифр Севен, вы обвиняетесь… Стандартным наказанием беса с бесовкой является спущенная шкура. Пяток горячих на пожарне по голой сраке? Я вас умоляю, мы тут так только разминаемся. На каждой Станции имеется в наличии статусная работёнка — специалист-экзекутор с помощниками и соответствующей базой. В моём противоречивом прошлом, включая отрочество в компании разнообразных книг, этих незаменимых специалистов стандартно звали палачами, временами и редко — катами, умно-исторически-военно — профосами, а вот экзекутор не встречался. Мне срубали кожу со спины с задницей и ляжками всего пару раз. Секли часто, но не так, чтобы потом проще добить, если есть очередь на Процедуру. Бич из водяного буйвола, плётка-семихвостка, она же кошка, кнут синтетический плетёный, хлыст-ус гигарака с Гадры, розги из красной ивы с Куолемы, палка резиновая, шланг поливинилхлоридный с вплетёнными кусками метеоритов, шомпол от ручника и… В общем, любую личность из БЕС неоднократно пропускают через самую обычную порку. Когда милостиво, когда жёстко, когда тупо калеча. Мы таскаем маски с напылением не только, чтобы прятать наши физиономордии, пугающие детей сильнее настоящих демонов в зоо. Мы носим маски ради искусственных постоянных улыбок, не сползающих с них. Мы не любим, когда наши хозяева решают поучить бесов с бесовками вежливости, для них вежливость с уважением то самое, что появляется после истязаний. — Боятся, значит, уважают… — эта мудрость стара как мир и вовсе не всегда правдива. В отсеках экзекуторов имеется немного свободного места. Это Станция, и даже если её габариты спокойно вписываются в границы небольшого городка, прагматизм всё равно стоит на первом месте. Подвесить обычного человека, чтобы сломать его волю через боль со страданиями, подвесить его на дыбе можно в небольшом закутке. И пусть сама дыба вовсе не несколько брёвен, верёвка и кустарный блок, а нечто высокотехнологичное, от того не лучше и не легче. Тем более, когда подвешивают на Станции, то тут в ход идут куда более страшные, чем хлысты с плетями, штуки. Тоже из прагматизма, с клещами развернуться в тесноте куда проще, чем с плетью, а отбить ливер можно куском арматуры. Прогрессорство и Дальний Поиск тут есть, только они не для бесов с бесовками. Да и вообще — просвещение, гуманизм, бла-бла-бла — для центральных систем, вернее, для высших классов, для рабочего люда Основного пояса, чтобы патриотизм, вера в Федерацию, общегалактические ценности с прочей мурой. А вот на Фронтире прогрессоров не найдёшь днём с огнём, тут в чести кое-что другое. Не говоря об отношении к нам, а, это уже говорил, точно. — Встать! Встаю, встаю, куда деваться? — БЕС Эф многомногомногоцифр Севен, вы обвиняетесь… Гильдия мною дорожила. Мой великолепный хозяин пропал с радаров, явно переживая насчёт занижения соцстатуса за компанию с моим. Проклятый трус, мать-волшебница. Гильдия мною дорожила, и фактом отношения стал адвокат, явившийся на Станцию чуть ли не по мановению волшебной палочки. Настоящий, не голограмма, а самый настоящий живой адвокат, да ещё и гусак. Не, на самом деле, конечно, к гусям-лебедям никакого отношения не имеет, но смахивает. Эдакий расплывшийся и ящерино-хвостатый двуногий Джа-Джа Бинкс из расы гальб. В трёх парах очков, явно доказывающих высокий статус среди родичей. Гальбы-гусаки — бюрократы от Бога, гальбов очень любят брать на работу во все федеральные учреждения, где те ровно рыба в воде. Ну, либо индоутка в пруду. Вся их пухло-пернатая натура с желейно-жировыми прослойками в минуты бумажно-волокитной работы преображается и гальбы даже смахивают на хищников. Попадись на нарушении пунктов законодательных актов и инструкций исполнительной власти, попадись в цепкие лапы гусака и всё, пиши пропало, утрахаешься отмазываться, отплачиваться, чуя чугунный кулак государственной машины прямо на загривке. И, вот ведь, они же — прирождённые адвокаты, бесподобные как в логически верных построениях защиты, так и в знании до запятой всех-превсех актов, касающихся дела. Остановить гальба-адвоката может лишь гальб-судья, подкреплённый гальбом-прокурором. А учитывая малочисленность вымирающих гусаков такое крайняя редкость. Гильдия ценила меня, как выяснилось, ценила до найма за свой счёт гальба, да не молодого только-только оперившегося, а солидного селезня под соточку с небольшим лет. Гальбы под триста — редкость, гальбы до двух с половиной веков — норма, из-за длительности жизни они и плодятся в час по чайной ложке. Мой личный гальб в богато переливающейся бисеромантии звался Кло-Кро, обожал дымить даггерским смоляно-крепким копчёным табачком из гнутой трубки и взял за рога сразу трёх быков — суд-тройку, сам случай и меня: — Открываешь рот по моей команде, сидишь, молчишь, не отсвечиваешь, временами киваешь, а крысюка с железякой и монашком я обведу вокруг своего бакулюма за пяток минут. Усёк, хомо? До ковырялки с булавкой тебе снова также далеко, как в первый день, но главное же сейчас не это, так? Можешь начинать молчать прямо сейчас, всё нужное видел на записях, потому разрешаю мотнуть головой, если согласен. Вай-вай, умничка. Ковырялка с булавкой — прямая аналогия к деревянным мечам гладиаторов Рима, получивших свободу. Всё верно, теоретически возможность пока не убежала, фактически же… Отсек капитанской палубы станции. Да, на Станциях есть капитан, хотя главное лицо, казалось бы, администратор. Но именно капитан отвечает за многое, включая силовую начинку и суды. Традиция, чего уж… Отсек капитанской палубы, небольшой, места за нашими спинами ровно на трёх безов, нужных согласно инструкции. Я пристёгнут к столу, адвокат сидит спокойно и грызёт чубук трубки. Курить нельзя, а вот грызть прокуренный янтарь правила не запрещают. Без, исполняющий роль пристава, разевает варежку и басит: — Встать! Встаю, встаю, куда деваться? — БЕС Эф многомногомногоцифр Севен, вы обвиняетесь… Все знают, в чём обвиняюсь и дело гальба вытащить меня из этого без аннигиляции, потери права Процедуры и совсем уж огромного штрафа. Хотя, конечно, как говорят ушлые прошаренные ребятки с родины Христа: — Спасибо, Господи, что взял деньгами. И разве таки они не правы, спрашиваю сам себя? Таки правы. Роско, Таффен, бывший аристо с центральных, киборгизированная железяка-ветеран и сестра-апостол из числа администрации Станции, всё верно, мой адвокат знает своё дело. — Можешь полистать новости, — гальб не слушает все обвинения, они ему и так известны, — тебе будет скучно. Всё оплачено, хомо, предоставь дело профи и не хлюзди. Я чуть было не открываю рот от удивления. Не хлюздеть, так держать, хлюзду на палочке катают. — Обожаю древнюю беллетристику, особенно вашу, бездна интересного, — делится гусак и переводит внимание на высокий суд, где Роско старательно смотрит на меня холодно и отстранённо. Новости, так новости. Капитан Лотар Грин оправдан за неимением улик, ранее представленные доказательства осуществления контрабанды признаны ничтожными. Транспортное судно «Морж», принадлежащее Лотару Грину лишено всех ограничений. Лихой парень этот Лотар Грин, честное слово. Экспедиция Дальнего Поиска, отправленная в сектор Мрака, вернулась без членов экипажа на борту корабля. Судно отправлено в карантин, федеральная служба Дальнего Космоса сообщает об отсутствии опасности ближайшим секторам. Для полного изучения ситуации сформирована специальная комиссия, чьей прерогативой станет изучение коллекции древних предметов, обнаруженную дроидами ОС. Среди заявленных членов археологической группы наибольший интерес вызывает скандально известный М. Смит… А почему мне вообще вылезли именно эти новости? М. Смит, надо же, скандально известен. ОС заявляет о наведении порядка и взятии под контроль выступлений бывших сепаратистов сектора Нова. Хм… Ещё вчера ни о каких сепаратистах никто ничего не знал, а сейчас уже под контроль? Ой-вей, просто, чего уж. Хм… — … таким образом явственным становится факт влияния подзащитного на поведение, равно как позитивный результат переговоров, ошибочно принятых за дружеское общение, с казнённой преступницей. Вот, высокий суд, письма от семей юношей, где они выражают благодарность моему подопечному, а также ярко выраженное беспокойство его судьбой в дальнейшем и просят принять во внимание уверенность в себе, приведшую к уже озвученному позитивному результату. Я явно пропустил самое вкусное, читая какую-то новостную ересь. Только что, судя по всему, мой адвокат меня практически оправдал. Так оно, впрочем, и вышло. Через час, получив в соцстатус все необходимые изменения, заплатив штраф в такую сумму кредов, что не по себе, отблагодарив от себя гальба-гусака и взяв контакт, стоял в бывшем «моём» коридоре у реквизированной ячейки, не особо горевал и читал самую важную почту. Кое-что, кроме заметного обнищания, изменилось. Да ещё как. Сменён владелец Эф многомногомного… цифр Семь Имя — закрыто Пол — закрыт Сумма контракта — закрыто Вступление во владение — после санитарного контроля Предварительная задача –волнения сепаратистов сектора Нова Фронтира Предварительная отправка — после санитарного контроля Капитан команды — Харальд Харальдссон Интересно, неплохо, обнадёживающе. Пожуём, как говорится, увидим, жить будем, не помрём. Хотя, конечно, быть проданным после суда — так себе занятие. Неликвидный товар, умный опасный ниггер, продайте Джанго отдельно, ну-ну. Входящий: Джеремайя… Мудак Принять Да/Нет Да — Здорово, Семь. Смотрю, не рад меня видеть, недовольная рожа, как говна поел. Я не стал снимать маску, теперь имею право. Маска пялилась на него своим нелепым смайлом и подмигивала, порой смачно облизываясь. Слюну попросил кровавую, та густо алела кармином и втягивалась в рот смайла с жутковато-тупым раздражающим хлюпаньем. Ничего-ничего, гнида, минимум уважения к гражданину соблюдён, порку не назначить при всём желании. А это вот дерьмо в человечьем обличье… — Я из-за тебя просрал кучу бабок, урод! Ты должен был отправиться на ещё одно сафари, сразу по сдаче отчёта о законченном! А ты решил отдохнуть, падла, отключился и потом впёрся с этой сволочной тварью, шлюхой Девять! У меня соцстатус упал на… Да я, мать-волшебница, сущий рентген, прозревающий само пространство, время и души человеческие аки ангел Господень, вот ведь. Не знаю, чего ко мне прицепилась девяткинская мать-волшебница, но, подозреваю, что-то вроде ПТСР и потом отвяжется, но это к слову. Что касается дела, то мне вдруг стало ясно — мой бывший хозяин дурачок явно чересчур высокого мнения о себе, о системе безопасности его мирка, явно из города на полпланетки и кучи производств. Сам-то он из так себе клерков, желал выжать максимум из удачливого бесёныша и немножко подняться, а тут… А тут не свезло. Но важнее не это. Он или совсем дурак, не умеющий тратить заработанное, или работает в порту, иначе ничем не объяснить буксир, заходящий на посадку прямо за его спиной в так себе окошке. Рёв атмосферных двигателей слышен даже через камеру, значит, у него вообще грохот. Почему он дурак? Да потому как мало кого мне хочется пристукнуть из хозяев, как эту гниль, амёбу с постоянными крошками на волосатом пузе и в так себе постриженной бороде. И он сделал мне сразу два подарка — показал порт, а все порты всегда разные, и назвал Девятку шлюхой. Мы не были друзьями, но я её уважал. Ну, что ж, поднимем маску. — Ты, сук… Он поперхнулся, с ходу проиграв гляделки. Ой-ой, родной, что ж так быстро сдаёшься? Был бы я красивой юной девой, прекрасной аки утренняя заря, сочной точно спелое яблоко с ветки, да все дела, то понял бы. А так… — Привет, — и не забыть ухмыльнуться, волчьим оскалом, с такой-то харей, как моя нонешняя такой фокус проще простого, — и я сказочно рад тебя видеть, говна ты кусок. — Я… я… я… — мой бывший масса, натурально едва не крякал, чего-то покраснев, — да тебя — Я, я, я, головка… от кумулятивного заряда, — хмыкнул я, постаравшись сделать действо с рыбье-мёртвым взглядом, — меня ничего, если ты посмотришь вниз, то увидишь интересное. Ну, давай, дружок, глянь, там не три квейдовских сиськи в галадрианской чуме, не мой личный стояк и не уведомление судебного квестора о твоём выселении. Ну! Он глянул и, клянусь, стал ещё краснее, залившись прямо-таки королевским пурпуром, точно испугавшись и воображая себе чёрт те что. А там всего лишь красовалось, межгалактическими светящимися буквами по темноте экрана, что мы точно «не-онлайн». А такое, вроде как, невозможно, если уж мы говорим. Ну, да, люблю деньги и они порой отвечают полной взаимностью, точно, как моя сетевая волшебница, спрятанная от всех. — Ты же понимаешь, жирдяй, что не сильно отличаешься от меня, если не считать соцстатус, да? Можешь не отвечать, просто корчи рожи, они у тебя потрясающе информативны и, несмотря на всю отвратность твой свинячьей хари, полезны. Хотя, чего это я сравнил тебя с милыми хрюшками, включая нормальных хряков. Ты, мать-волшебница, сущий боров, кастрированный чванливый бурдюк, без будущего, нормальной бабы и, судя по постоянно пожираемому разогретому или доставленному говну, даже без кухни. Зато с огромным запасом лени, смазки для рукоблудия и завышенного самомнения. Не отвечай, можешь даже не мотать башкой, просто моргни. Умница. Сейчас расскажу тебе кое-что интересное, познавательное и, совсем чуть, страшное. Ты готов, мой милый пупс? И не стоит пытаться вырубить меня, не выйдет, и помни — не я тебе, а ты мне позвонил, что верно, ясли до коней не ходят. Что? Не знаешь понятия «ясли»? Это специальная большущая кормушка, куда коняшкам сыпали всякое вкусное, включая пропаренное зерно с овсом, свежее сенцо для клетчатки и вообще… Мистер Джеремайя как-то-его-там поморгал. Ну, скажем честно, всё же глаза у него вполне себе глаза, чуток с мешками, немного обвисшие веками из-за недавней попытки похудеть и трёх недель на каком-то дерьме вроде болотной водицы с Гадры и пророщенных семян кинки. Но жирдяй, это правда. Но дело в его общей сучности, что стоит покошмарить, пользуясь случаем. Запись не ведётся? Неа, моя тайная фея туго знает своё дело, и вот ведь, как-то раз сделанный презент на такой случай — взял да пригодился. — В нашем теле около пяти литров крови, осуществляющей огромное количество функций, особенно — доставляя воздух куда требуется. При поражении артерий мы лишаемся крови крайне быстро, при этом болезненные ощущения в основном в самые первые тридцать секунд, потом начинается кислородное голодание, гипоксия и что-то вроде обморока, то есть, ты, если вскрыть тебе, скажем, сонную или, что мне нравится больше, паховую артерию, сдохнешь без помощи весьма быстро. При этом, свинья ты такая, даже будь рядом меддроид или дипломированный хирург, либо даже армейский парамедик, вовсе не факт, что тебя спасут. С твоим процентом жировой ткани нащупать и вытащить перерезанные части сосуда крайне тяжело. Но! Я снова хмыкнул и порадовался явному испугу в его глазах, продолжив и нагоняя жути: — В случае с таким упырём как ты, вот всего этого не хочется. Чересчур быстро, хотя и адреналин вёдрами, само собой. В твоём случае куда интереснее гипоксия, но каноничная, через сук, мыло и верёвку. А? Что⁈ Нет-нет, всё верно, не ошибаюсь, не вздыхай. И узел не сбоку, чтобы сломались позвонки, а сзади, и не резко сбросить, а потихоньку подтянуть. С твоим то весом в пару-другую многопудовых свиней, паскуда, ты обвиснешь за милу душу и, если бы она у тебя имелась, отдал бы её Господу Богу также гадостно быстро, но зато с совершенно другими спецэффектами. Этот аттракцион как раз для тебя, мой совершенно не друг, уж прости за напыщенность и пафос, не говоря о возможном несоответствии сказанного настоящей медицинской правде, это я про кровь в основном. Не хватает теории, зато практики достаточно. При повешении за шею мало кто любит доставать тело из петли, в основном из-за опорожнившихся мочевого пузыря с кишечником. А если оставить в скрытом месте, да с высокой температурой, то бактерии внутри твоих потрохов быстро поработают, превратив тебя в грёбаный воздушный шар и, такое вполне может случиться, тебя не снимут, а дистанционно перережут конопляную тётушку, ещё раз прости за много пафоса и непонятных тебе коллоквиализмов, то бишь, жаргонизмов… Так вот, её срежут дроном. Ты шлёпнешься вниз, что-то да лопнет и, клянусь, в том числе кожа на твоём брюхе, натянувшаяся точно кожа на барабане. Лопнет и всё разлетится в стороны. Ты какой конфессии, хоронят в гробу или жгут⁈ Эй, ты там блюёшь или падаешь в обморок? Тьфу ты, пропасть, впрямь ляснулся. Ну, да и ладно. Проверка показала полное отсутствие записи разговора. То, что надо. А уж как выйдет с нагрянуть в гости — время покажет. Что у нас тут? Санитарный осмотр в медблоке Солар-55 — через тридцать минут Проложить маршрут Да/Нет? Да Маар-4 — Ты бес. О, да, именно так. — Зови меня Фло. Помоги выбраться из тросов и будем уходить дальше. Яволь, мой генерал, их вайс йетцт, арбайтен унд орднунг. Виброструна всегда носится в РПС, разгрузочно-поясной системе, крайне полезной штуке. Небольшие блоки плечевых упоров, эдакие крохи экзы, экзоскелета, держат их лучше некуда. Виброструна занимает места немного, батарейка у неё крохотная, но когда экономишь место ради БП, то… Но никогда не оставлял виброструну на базе, не-не-не, эта жуткая вещь крайне полезна. — Заснул, бес? — Для чего мне тебе помогать, малко? Ответь и мне будет проще принять решение. Основы Основами, но у меня нет обязательных приказов о малкориан. Ты не человек, не гуманоид схожего типа из ОС или федеральной системы, не геноизменённый колонист с особым статусом, не мобилизованный житель Фронтира или члены семьи такового. Ты малкориан, старая раса, у тебя на защите вон скальпы, и, уверен, кости человеческие. — Кости — нет. — забрало шлема малко втянулось в шлем и светло-странные глаза уставились на меня. — Там бойня, один не пройдёшь снаружи, не сможешь. Придётся внутри, одному не выйдет. Договор? Говорят, ну, кнехты постарше, выжившие с полтора десятка циклов, говорят, мол, малкориан используют какое-то своё странное ведовство, создавая простые вещи. Не знаю, как насчёт ведовства, такое не встречалось, а вот высокие скрытые технологии у них ой-ёй просто. Мне, например, нужно перчатку снимать. Защита малко стекла к запястью, из защитных пластин вдруг став почти плёнкой. Я выставил кулак: — Не-не, карантин, всё такое, инструкции. Перчатка вернулась на место, забрало опустилось, шлем кивнул. — Пройдём по галерее третьего уровня подземелья. Виброструна жикнула на максимуме, развалила тросы, по ходу зацепив край нагрудника малко. Тот чуть хрустнул, след остался почти незаметный. Но остался, зарубочка на потом, мало ли. С малко нос держи по ветру, против ветра и вообще — держи. Протянул руку, помогая подняться и поняв, по скупым плавным движениям, всю крутизну малко в рукопашной. Скупо, мягко, бесшумно и с готовностью ударить. Да, малкориан, как говорят, в ближнем бою порой страшнее сущего зверья. Разобраться в половой принадлежности малко так и не вышло. Рост — около шести футов, броня лёгкая, по фигуре и совершенно ни о чём не говорящая. Точно имя для чужих ушей, сказанное мне, где нет ничего, кроме клана и почти позывного. Напыление-хамелеон повреждено, малко не сливается с ангаром, так, чуть размазывается, когда не двигается. Технологии малкориан так высоки, что невольно стыдишься имеющегося у самого. — Три отряда высадились у цитадели не-живых, наш погиб, два прорываются. Поможешь добраться до преобразователей, с нас замолвить слово в Контроль. Преобразователи? Теперь ясна цель малко и почему они тут вообще оказались. Преобразователи, ну, надо же, преобразуют тело и механизмы в нечто иное. И вроде бы принцип киборгизации должен соблюдаться, но Тех-Номад такие Тех-Номад, у них всё своё. Секрет Преобразователей интересен всем вокруг, но кочевники обычно держат аппаратуру не там, где воюют, просчитывая нужное количество солдат для удара и верно понимая простую истину — мясо они сделают сколько нужно, были бы пленные, железо и чипы, а вот искусственных матерей, штампующих кочевников, просто так не отыскать. Несомненно, даже съёмка этих штуковин окажется нужной, а если что-то взять с собой, то мало ли, как отнесётся к моей персоне Контроль? Хотя, конечно, доверять малко не стоит и все вот эти «договор-замолвим» так себе, лапша на ушах. Тут бы живым просто выбраться, уже хорошо. В проломе, ведущем из ангара наружу, виднелось чёткое понимание союза с малко. Там горел даже камень, полыхая из-за льющего и льющего огненного дождя. Тех-Номад, судя по всему, дождались основной части десанта ОС с наёмниками и ударили чем-то тактически-адовым, вплотную приблизившимся к стратегическому. Сложно винить их в такой воинственности, если разобраться, хотя сюда их точно никто не звал. — Я, потом ты, прикрывай спину, — малко вытянул из-под обломков что-то, смахивающее на ПЗРК, а не на личное стрелковое, — всё ясно? Запрос контакта системы квад Принять — Да/Нет Да Ого, как у них всё интересно… Малкориан объединяли в боевой системе СК, стрелкового комплекса с навигатором, не только тепло с эхо, визор с радаром дополняли указания воздушных потоков, тут же перекрываемых анализаторами газовой, радиационной с биологической опасностью. Курсор, начав работать в трёх режимах, проба-контакт-результат, пробежался по темноте коридора, выхватил из черного остывающие следы недавно прошедших и, соединившись с ультразвуком, убежал вперёд. Вернувшись — рассказал и показал схему прохода вниз. Ну, вернее — схему для прохода в нижние секции цитадели. Не сказать, что мне понравилось. Недавно оставленный за спиной дом Стажа, с его мясным паноптикумом, никак не настраивал на романтичный лад. Подсвеченный коридор очень узнаваемо отдавал недавними трофеями, полученными Тех-Номад при последних высадках десанта ОС. Только вот деваться было некуда, потому только вперёд! Кунсткамера неудавшихся уродов началась за первым поворотом. Тех-Номад практичны не менее, если не более, чем людишки, малкориан и прочие милые местные жители. Психологическая с моральной составляющие есть у всех, даже у кнехтов, любящих по пьяни горланить о никогда не виданных дукатах, горькой солдатской профессиональной доле и милке, либо трахаре, что не дождутся своих любовей с войны-войнушки, и никакое злато не искупит потерянную любовь, навсегда ушедшую в преисподнюю. А страх, он и есть страх. Нормальный коридор начался через добрых три сотни футов, не меньше. Вместо него по сторонам шёл камень с вырубленными нишами, разных размеров, глубины и освещения. Тех-Номад объединяют организмы с механизмами в жутковатое единое целое. Совершенно, как самый обычный пёс, насаженный на окаменевший корень, каким-то образом вылезший в ход. Пса практически мумифицировало временем, но металл, заменивший ему лапы и половину тела, металл, рыже-проржавевший, бросался в глаза. Горгон, вернее, горгонка, если судить по оставленной раскрытой щели там, где у нас пах. Странно окрашенная в серое чешуя, и нечто, напоминающее дополнительные глаза, три штуки — на лбу и по краям головы, змеино-вытянутой, глаза, уместившиеся ближе к затылку. У неё практически не имелось металла, если не считать дополнительного внешнего скелета из стальных лепестков, явно опробованных в качестве собственной брони. С ней-то не вышло, дыры от 45-того не просмотришь, если увидишь хотя бы штук десять. Тяжёлый штурмовик ОС, прошедший в своей жизни даже через генетический бодмод, нарастивший мускульный каркас, позволяющий таскать броню с самой слабой экзой. Штурмовик, разрезанный пополам, с непонятным механизмом, соединяющим эти половины, с вставками поршневых групп в ногах, с чем-то, отдалённо напоминающим бензопилу, сращённую с левой рукой. Правая, как тюльпанный бутон, раскрывалась несколькими стволами разных калибров, ленты от них уходили в массивный горб, выпячивающий наружу что-то вроде трубок системы охлаждения. Явно мертворождённый урод пугал посмертием, нависая сбоку точно статуя, слепленная сумасшедшим скульптором из всего, попавшего под руку, без понтов навроде: — Я беру резец с молотком и отсекаю от камня всё лишнее. Не-не, тут такого явно не требовалось, тут какой-то свихнувшийся мясник, считавший себя учёным, тупо рукоблудил с весьма неплохим исходным материалом. — Не блевани, с вами случается. — С нами? — С людьми. — А с вами? — Мы видели многое. Голос малко звучал из-за плеча, ведь это непонятно-опасное нечто двигалось впереди, перетекая с носка на пятку и, казалось, почти не касаясь пола. Многое они видели… Высокомерие, первое, что приходит в голову при мысли о малкориан. Мы и они гуманоиды, но на том сходство заканчивается. Мы, наконец-то, добрались до коридора, а все эти мясные аттракционы закончились. Наверное, датчики движения были в нескольких местах и разные. Во всяком случае, ничего не намекало на нарушение охранного периметра. Но мы его нарушили. Ударило взрывом сзади, направленным и скрытым. Взвесь сгоравшей части синткоралла и пыль бетонной крошки окутали нас с малко со всех сторон натуральным туманом. А-режим Воздушной смеси не требовалось, хотя бы что-то, а то у меня её почти нет. Респиратор не пускал всю эту дрянь, позволяя дышать. Во всём остальном нам несколько не повезло — ход назад завален, явно не раскопаешь, имеется лишь дорожка вперёд и проход, заваренный самой обычной решёткой с не самыми обычными и явно прочными прутьями сбоку. И каков у нас, спрашивается, остаётся выбор? Верно, нам с малко вперёд. Курсор, выхватив в глубине коридора, ещё весьма далеко, какое-то шевеление, последовательно покраснел-поалел-окрасился густым аристократичным пурпуром, говоря о нешуточной, мать её, надвигающейся опасности. Казалось бы — чем больше шкаф, тем сильнее падает, чем шире вражина, тем проще подстрелить, так-то оно так, верно. Только вот суха теория, мой друг Горацио, суха и безжизненна, а именно жизнь, даже в самых извращённых её проявлениях, опровергает многое типа каноничное. Вот прямо как с прущим к нам дерьмом на ножках, на многих ножках, а также ручках, хвостиках и прочим выпирающим частям огромного колышущегося мясного колобка. Хотя, так-то, мне эта дрянь чуть больше напоминала грушу, эдакую отвратно выглядевшую грушу, передвигавшуюся совершенно диким способом — перекатываясь, обтекая пару рухнувших колонн, снося унифицированные контейнеры. Из красновато-бледного бурдюка, перекрывшего проход, брызгало при каждом движении. Огромный желудок, переваривающий врагов в запасные части, радостно пёр к нам двоим, явно желая ещё немного свежей плоти. Курсор прыгал по головам, торчащим отовсюду, головам, выпучивающим глаза, пускающим слюни, свистящим ровно совсем заголившимся го-го стриптиз бара и вообще… Ну, прям точь-в-точь как водилы на перекрёстке, если проходившей студентке вдруг ветерком задрало сарафан чуть не по уши, явив миру загорело-крепкие ноги и девичье-сочные нижние задние полушария. Тьфу ты. Курсор, прокручиваясь и прокручиваясь, наконец-то замер и выдал базу, явно содрав её с блока данных малкориан. И даже преобразовал на общий, включая ТТХ. Туша — биологически-активная система защиты Тех-Номад 3 уровня Кибернетические импланты — 15%, доступны 50 калибру с усиленным БК Система — переработка и присоединение живых организмов на клеточном уровне Дах-дах-дах, мои остатки 50-го тонули в плотной мускулисто-жировой массе, защищающей мозговой центр почище навесной брони. Лишь брызгало умирающей физиологией, добавляя к коридорному зловонию новые смердящие нотки. — Отлично. Малко, вдруг сложив свою винтовку с узкую трубу, убирая ту за спину. Хамелеон зарябил, сливаясь со стенами, а наружу, подленько и обманув, явилась виброструна. Виброструна, которой вроде не имелось, виброструна, уже гудящая механической яростью. — Договор скрепляется рукопожатием, бес. Проклятые малко… Виброструна резанула по моему винту, отсекая ствол, часть крышки и чуть не срубив кончики пальцев. Нога влажно хрустнула от удара, отдавшись болью во всём теле, следом досталось второй, и, тут же и явно для результата, в крошку рассыпалась кость пониже. Потом пришла очередь рук, ведь верно, чтобы ни ножом, ни пистолетной пулей в спину. Если захочется по большому, так даже не вытрешь, чтоб вас, чёртовы малко. — Но ты выручил. Нет времени, нужно отвлечь. Живым ты ему интереснее. Удачи. Удачи? Медблок: применить анестетик Да/Нет Да Медблок: применить седатив Да/Нет Да Медблок: закрепить места переломов Да/Нет Да Холод разбегался из живота, холодок вколотой сильной смеси и ледок выделяемого адреналина. Ноги снова хрустели, стягиваемые шнурами и щитками, не сумевшими выполнить свою роль. Наверное, в защите малок есть экзоскелет, хотя и не заметил. Не может же эдакое субтильное нечто проломить композит, синтокольчугу внутреннего комбеза и даже кости только силой удара, верно? Не может же, а?!! Там, где стена, похрустывая, улеглась после взрыва, виброструна малко вовсю работала над прутьями, прячущими проход к жизни, свободе и маленькой личной победе малко. Аммоблок — 40% Ганблок — 53% Медблок — 26% Здоровье — 65% Так себе показатели. Туша мягко катилась из темноты, разбрасывая ошмётки подгнивших тел, пробирая вонью парного мяса и медной резью кровищи. Такое почти невозможно, но пальцы перчаток разошлись и гранит стирал кожу рук, тщетно старающихся спасти всего оставшегося меня от туши. Выходило так себе, но старался, выкладываясь на все сто. Хрена себе… Семь, ползи, ползи, Семь! Двести на сдохнет в полминуты Сто на выживет за пределами полминуты Триста на смерть в полминуты А… Синдикат в деле, онлайн, все дела, мои поклонники, обаяшки-очаровашки. Не стоит думать о трезвом уме и сарказме. У меня есть медблок, у медблока есть наркота обезбола, она-то сейчас густо пузырится в крови, подталкивая вперёд. С ногами, где каждая переломана паскудой малко в паре мест, такое себе удовольствие. Но попытаться стоило. — Позволь. Что? Рука малко метнулась змеёй, заграбастав мою виброструну. — Крепкий сплав, мёртвая батарея, а тебе — всё равно. Спасибо. Туша, влажно и мягко перекатываясь всё ближе, временами скрипела по камню осколками костей, металлом и композитом пряжек, стволов, ножей, брони и прочим говном. И, скорее всего, точно хамелеон за мухами язычище, туша выстреливала в меня какими-то щупальцами. Представлять — что они из себя представляют после переработки, не хотелось. Только туше было наплевать на мои пожелания, туша желала заполучить свежую плоть для игр с ростом, потому не отставала. Давным-давно, с месяц назад, спросил у кого-то из ветеранов насчёт ампулы с быстросмертью или там какой-то специальной машинерии. Ну, если уж прижали и точно не выбраться, хоть самоубиться как-то аккуратнее и чуть менее больно, что ли… Первая Процедура тогда меня уже коснулась и три ночи после воскрешения рыдал совершенно как ребёнок. От бесконечного страха, ледяной пустоты тьмы за последней границей и, в первую очередь, из-за жуткой боли. Первым разом выпало попасть в промышленную камнедробилку и не сказать, что сдох сразу, да уж… — Процедуры не будет, — получил ответ от Си-Пять, — хочешь помереть не в бою, так вспори живот, вышиби мозги или скинься с высоты. А простых способов не имеется. Когда меня сжало прямо у перелома, взвыл и даже потерял сознание. От того чуть не сподобился не помереть как задумал. Пришёл в себя от жидкого пламени, сожравшего ноги от пяток до коленей. Прямо в лицо, моргая варёно-белыми мёртвыми глазами, шлёпала губами половина башки какой-то рыжевласки. Или рыжевласа, понять особо не вышло. Туша, довольно подрагивая и мурча, катилась по коридору дальше, явно встав на след кого-то из прочих неудачливых атакующих. — Ну, уж шиш, — сказал я, сумев дотянуться рукой до пояса раньше, чем наполовину стал частью туши. Часть команды — часть корабля, угу. Стрелять в висок не особо правильно, можно не выбить мозги. Да и в рот если, то не стопроцентная гарантия, но всё же. Тем более, когда в обойме разрывные. Семь крутой! Это точно, упырь, а вот ты — задрот и мудак. Ну, пока всем, до встречи. Ауфвидерзее… Спасибо, блеванул, вот те и позавтракал. Минус балл соцстатусу сраного беса Глава 13 — Семь, задача почти готова, собирайся. — Харри, отечески сурово смотря с экрана капсульного визора, хмурился. — Эй, бес, ты меня слышишь, или тебе после суда предохранители отключили? Семь⁈ — Извини, кэп, — я сел, почесал затылок, — норм, собираюсь, спасибо. — То-то, смотри мне, — Харри прищурился точно оптический прицел винтажной снайперки из музея, — твой серж — Себастиан, он попросил дать ему тебя на поруки, цени, Семь. — Ценю. Не, точно ценю. Транспортник ОС выходил из прыжка, болтаясь в космосе у самых границ сектора. Нова на соседнем Радиусе, значит, нас перекинули от Врат, скорее всего — по диагонали, чтобы точно не заметили. Когда начинает бунтовать человеческий кусок Фронтир, так ищи происки кого-то из настоящих противников людишек — антропоидов, дино или антов. Ищи и не ошибёшься, точно вам говорю. Иначе и не выйдет, четыре свежие расы, готовые размножаться, делить космос и убивать друг друга, почти одновременно подошли к прорыву. Только не знали, что такое уже случалось, что Основы созданы не только ради нас, хомо, и что опыта старым соседям не занимать. И даже такие вот войнушки учитывались Основами, строго контролируемые тремя выжившими видами первых старых рас. Потому транспортник крался от Радиуса к Радиусу, обходя станции слежения и совершенно настоящих шпионов с резидентами разведки. Потому ОС снова наняли несколько частных армеек, включая терцию Харри и не торопились отправлять вместе с нами кадровых вояк с центра. А мы, чего мы? Мясо для разведки боем, делов-то, честное слово. Обосрёмся — сами виноваты, попёрли куда-то и огребли, чересчур выиграем — превышение полномочий кого-то из корпоративных игроков, а не Федерации. Дальше дипломатические игрища, поклоны с расшаркиваниями, запугивания под видом уважения, подкупы с подливой из миролюбия да гуманизма, в общем, стандартное политическое дерьмо на всю катушку. Со стандартными ограничениями, само собой. Связь локальная, РЭБ глушат всё, кроме переговоров внутри подразделений и управления дронами. Это плюс, меньше раздражения от выродков, желающих больше, ещё больше, как можно больше чужих кровищи, потрохов и смертей. Да, бонусы ниже обычного, но тут разрешены физические трофеи, а это, уж поверьте немало. Толкнуть на обычном рынке хорошую винтовку, запчасти коммуникационной системы, СК — стрелкового комплекса, анализаторы, медблоки с расходниками — нормальный плюс в копилочку. Да-да, так и есть, большая часть боевого барахла наших Озона с Али именно такого происхождения, чьи-то бывшие, чаще всего снятые с тела. Что с боя взято, то свято, так было, есть и будет. Жаль, только, порой продают совсем уж личное. Голопортрет девчонки там, или парня, детей, любимых кошек или уруруков. Вещички на счастье, эдакие сраные талисманы, украшенные гравировками, порой очень старые и переходящие из поколения в поколение. Гадом буду, как-то мне попался самый настоящий шотландский палаш с корзинкой, чуть перекованный по краям и в отличном состоянии. Нормально ушёл, за три штуки кредов, потом купил себе шлем. О, к слову, стоит проверить дубликаты, благо Барри в последний раз остался весьма доволен поступлениями на счёт и даже отвратная процедура почти банкротства после заседания не должна отразиться серьёзно. Можно, конечно, брать в кредит, но это как-то непрофессионально, что ли? В общем… Текущие параметры модификаций: Анализатор состояния здоровья (медблок) — 100% Анализатор состояния экипировки — 100% Анализатор состояния вооружения (ганблок) — 100% Анализатор состояния БК (аммоблок) — 100% Стрелковый комплекс — 100% Вывести данные склада экипировки, амуниции и вооружения — Да/Нет? Нет Доставка — Начать Спасибо, Барри, ты настоящий деловой партнёр. Койка сложилась в стену, растворилась и пропала. Рундук под ней, в целом, нужен как раз для доставки со склада транспортника. Бюрократия и практичность есть настоящие коньки местной социальной системы. Да-да, всё включено и все дела, особенно если, напомню, пользуешься стандартными штуками. Пусть и приобретёнными под себя, дело же в настройках. Данные сохранены — настройка идёт автоматом и к тебе прибывает уже знакомое, родное и удобное. Экипировка — 100% Вооружение — 100% Боеприпас — 100% Отлично. Начинаем собираться, впереди столько интересного, мать-волшебница. Капсульная система размещения — штука удобная, позволяет отстрелить тебя в случае аврала и, кто знает, даже спасти жизнь. Если повезёт, конечно. Вопрос места с площадью. В самом начале, когда оказался в такой ещё на бесовском курсе молодого бойца, подумалось, грешным делом, мол — как тут вообще развернуться⁈ Привык, обтесался. Самое главное, обожаемые и уважаемые, не забывать спустить в крохотном сортире. Оно сразу вакуумно убирается в гадюшник и всё ништяк. Если тебя аварийно отстрелят в капсуле и никто тебя не спасёт, так станешь болтаться в космосе дохлый и в говне. Фу… Термобельё. Любой боевой выход в термобелье, потому как регулировка хорошая, бесовский организм ещё и помогает искусственным здоровьем, а потеть и мёрзнуть, если что, две большие разницы. Плюс — комплект компрессионный, помогает сохранять нормальным людям сосуды в хорошем состоянии. Нам-то всё равно, мы мрём куда раньше признаков варикоза с лишним холестерином. Футболка с рукавом, рейтузы, чулки-гетры, всё знакомо и удобно. Не забываем нацепить шланг в пах и потом подключить его к ёмкости. Всё верно, не тратим времени на зассыв. И, да, желейные мишки у нас в ходу, самые модные штуки у кнехтов, бесов, нормальных парней с девками ОС и вообще. Почему? Потому как углеводы помогают приходить в себя, если голоден, а по большому с мишек долго не хочется. Всё, как водится, просто. Второй слой — защитный комбез, мой любимый дружок с небольшими вставками в нужных местах, частями экзы на важных поясах мускулатуры, турникетами для ранений, всей системой медблока с датчиками, иглами и тэдэ. Надеть, подтянуть, отрегулировать. Молодец, Семь, возьми с полки пирожок, там два, возьми средний. Капюшон-балаклава, сверху переговорник и наушники с интегрированием в шлем. Пояс, РПС, допслой корпусной защиты, тот, что от осколков поменьше и, такое тоже важно, игл всяких пакостников вроде стрелозуба. Медблок, основной на пояс сзади, сразу за подсумками для магазинов, дополнительные прокатываются магнитными застёжками по спине, замирают между лопатками и плечами. Ботинки, первые пластины защиты на руки с ногами, кирасу, ракушку, перчатки, защитные перчатки. Дополнительная система с креплениями клинка, виброструны, пистоля, гранат, пара мин-четвёрок, фонари, фляга с водой, бандольера для шрапнели, вторая под крупный калибр. Автоматический «кондор» на правое бедро, кинжал на левое, винт на его ремень, поперёк груди. Шлем на голову, СК… СК — совместить Тепловой режим — 100% Автомат наведения — 100% Автомат определения цели — 100% Эхо-режим — 100% Отлично. Можно идти воевать. Входящее — Себ Принять — Да/Нет Да Серж Себ, как всегда шрамировано-невозмутимый и не любящий писать или диктовать сообщения, смотрел точно Каа на бандерлога. Даже губы поджал ровно моя мама, когда её охламон за тридцать летом снова нацепил шорты вместо серьёзных льняных брюк. — Семь, ты в моём платуне. Вниз летим сразу на пташках, страхуемся от серьёзных ЗРК. Приземляемся и двигаемся на колёсах к шахтам. Наше дело — подавить огневые точки, согнать местных в склады, стараясь не положить больше нужного. Никакой информации о противнике, но в милицию, вооружённую дробовиками, не верю. Пташки — прикрывают с воздуха, вывозят раненых, потому на колёсах и своих двоих. Марин сзади, на передке только мы, кнехты, наёмники и бесы, великая честь от ОС и Федерации. Уяснил? — Спасибо, серж. — Не за что, Семь. Ангар пять-три, двадцать минут до первички. Жду. Серж Себ как премию получил целый платун, наверняка нацелившись на звание лейтенанта по окончанию этой задачи. Сам кэп Харри идёт вторым эшелоном, командуя и распределяя. Неплохо, неплохо, особенно за такой короткий срок. Пятый ангар третьего уровня, допуск пикнул, прилетев сразу по отключению сержа. Там первичный сбор, куда нельзя опоздать, моё опоздание — дезертирство, отключение модуля тюрьмы, настоящая смерть. Ну его, такое дело, жить хочется. Задача проста, ясна, логика понятна. На Фронтире много самых обычных хомяков-хомо, людишек с бывшего приграничья, втягивающегося в центр, ребят с центра, не сумевших там добиться чего-то, отставников ОС, бывших кнехтов и выпущенных каторжан. Народ где тёртый, где наоборот, но важнее другое — они люди, самые настоящие обычные люди, некоторые, в недалёком прошлом, коллеги пацанов с девчатами, носящих федеральную форму. Против таких выпускают всякую боевую шваль без сантиментов в душах — кнехтов, наёмников прочих присоединённых рас, бесов. Нам всем всё равно, с кем воевать, мы дерёмся за креды и мечты о воле. Креды — на счета, мечты — на контроль Контроля. Марин, морпехи, идут сзади. Всё верно, если что, так они тут специально за-ради агрессивных переговоров с взбесившимися частниками. А если что серьёзнее, так вообще грудь в орденах, а в случае похоронки федеральное правительство гарантирует пенсию, учебные заведения родственникам, обеспечение детей до совершеннолетия и даже войсковой паёк семье. Можно, конечно, наврать, типа как всё это лажа. Но, как кусок земли легионерам-мулам со времён цезарей, многое правда. Пусть и в половине случаев куча бумаг, свидетельства, подписанные и не подписанные командировки на боевые, прочее дерьмо. Прощай, капсула. С тобой точно с Мак-Даком дома, когда рабочие командировки, когда знаешь про вкус кофе и булку яйцо-свиная котлета поутру, если только приехал и все ещё собираются работать. Так и тут, капсулы одинаковы, привычны, холодно-гостиничны и всё же чем-то родные. Это же хорошо, когда так, верно? Транспортник ОС, виденный третий раз, штука серьёзная, большая и, само собой, практичная дальше некуда. Никаких излишек, всё по делу, место рассчитано до миллиметра, лишнего не впихнуть. Грузовые лифты, а они тут все такие, в концах коридоров-крыльев с капсулами, и по середине. Знаешь распределение мест уровней-этажей с двумя крыльями каждого, так знаешь все прочие транспортники. И тогда тебе немного проще попадать куда необходимо. Ангар нужного уровня гудел электромоторами погрузчиков с карами, низко ворчал стратосферные движки десятков «редхоук», готовящихся падать вниз, замирая в свободном полёте и, добравшись до границы космоса, врубать форсаж, доставляя нас вниз, к атмосфере. Рядом, готовясь следовать второй очередью, раскинулись широкими лапами-упорами транспортные «кондоры», несущие под брюхом трёхмостовые «носороги». Бронированные внедорожные грузовики не обладали исключительностью для федеральных сил, потому их пользовали все, особенно желающие не оставлять следов. — Дамы, господа, кто не знает — Семь, Семь, познакомишься с камрадами по дороге. Семь задержался из-за дополнительных процедур медиков, не стоит оскорбляться. По местам, капы в зубы, очко сжали, булки напрягли, до встречи на нормально-твёрдой земле. Вот и вся торжественная часть. Но я не против, с Себом воевать неплохо, Себ парень что надо. Ну, поехали, так поехали. Знаете, искренне ненавижу десантироваться на «редхоук», больше дерьма не придумаешь. Кишки в узел, трясёт мама не горюй, капы нужны ради зубов, а если по дурости пожрал перед такой красотой, так садись крайним и держи под рукой что угодно, либо блюй в собственный шлем. И никакой, совершенно никакой, имеющийся опыт особо не поможет. Не привыкнуть, как к качке на море, хотя, казалось бы… И там, и тут под ногами мили с километрами звенящей смертельной пустоты. Тут и там, если вдруг что, то смерть неминуема и неизвестно — какая окажется хуже. Звено, как всегда, три пташки, и всего их девять. Куда деваться, в гости мы решили наведаться по-взрослому, чтоб всем хватило, когда распечатаем коробку свеже-горячих звездюлей. Ну, или нам. Странное ощущение дежа-вю, вот-вот летели также, когда встретили ту парочку, шарп-стрелка и её любовь из освобождённых бесов. И даже состав платуна, как оказалось при посадке, почти такой же: Тридцать шесть пехотинцев, разбитых на пятёрки, как всегда — серж или капрал, четыре винта и один лёгонький ручник, плюсом неожиданно шёл барабанщик, упакованный как для стрельбы по механизированным стрелкам. Старые-добрые Апостолы, высоко ценящие работу на Харри, само собой — со своей гранд-ма и небольшой прибавкой состава: четыре пулемётчика, четыре шарпа с дальнобойными снайперскими стволами, тройка ребят с многоразовыми точными гранатомётами и помощниками-номерами, навьюченными по два комплекта выстрелов. Два пулемётчика с крупным калибром, в экзоскелетах и дополнительной бронёй, с каждым по подростку из кадетов Апостолов, но коробки дополнительного БК всё также прут мех-псы. Гранатомётчики, как оказалось потом, на своих мех-псов загрузили не только дополнительные гранаты, но и станки с короткими толстыми стволами на десяток залпов, настоящие ПТРК, но многоразовые. Не оказалось горгона с «вулканом», но никто не расстроился, его вполне компенсировали тройкой мех-стаффов, дистанционно управляемых бронированных дронов с двуствольными «гейзерами» и смешанной подачей ОФЗ с БЗТ. То-то Себ выглядел таким довольным, да-да. На самом деле, сержу наверняка утвердили следующее звание, а кнехт-лейтенант, скажу вам, дело серьёзное. Имеющейся огневой поддержки Себу хватило бы удерживать небольшой космопорт с два-три часа, не сдавая его батальону марин. Знакомая пара многоножек, девчонок, повелевающих РЭБ, таскаемой за ними целой сворой мех-псов. Эти не кичились, подмигнули всеми шестью глазами на двоих, помахали верхними парами лапок и что-то там похихикали, явно обсуждая меня. Девочки такие девочки. Сокольник, новый, явно парень, смахивающий на что-то вроде Чубакки, но с совершенно обычным лицом. Почему поклонники Ханумана обожают модифицировать себя до такого состояния? Да кто ж его знает, если честно. Вот уж как есть, так и есть. А это кто, курсор? Йоко Ну, надо же, она на самом деле существует, та самая адъютант Харри, вот ведь. Не знаю, как там насчёт её личной жизни с Харри, но мне понравилось всё, связанное с пятёркой мех-псов, навьюченных нашим БК, парой новеньких медроботов и эвакуационной проходимой низкой платформой, в общем, всем тылом, подчиняющимся этой, возможно и правда, легендарной бесовке, получившей свой виртуальный меч воли. И, само собой, обязательный Рой — его тощий пастух в шестилапом бронекресле, три бронеулья и сотни «ос», мех-камикадзе, добавляющих проблем противнику. Харри молодчина, тем более, сейчас всё оплачивает заказчик и Харри расстарался. «Редхоук», несомненно, не относились к Солар и за штурвалом не сидел Роско, тем более, ставший комэском. Хотя, вроде бы, комэски тут летают только в путь. Пташки были незнакомыми, таких эмблем ещё не встречалось. Пилоты сидели по местам, на общем канале не трепались, так что ничего о них не понял. Да и ладно. Молчание в эфире Несомненно, тут даже дураку станет ясно, что молчание при десантирование очень важно. Как заснуть, если не помогают овцы со слонами, как их не считай, хоть арифметическим способом, хоть методом проб и ошибок? Да всё просто, нужно думать о самом рутинном, выстраивая алгоритм чего-то постоянного, что можешь любить, можешь терпеть, можешь ненавидеть и пользовать по каким-то причинам. Если думаешь именно в ключе «а что у нас должно быть с утра понедельника по вечер пятницы», и думаешь подробно, то среда вдруг окрасится в цвета отпуска, бегемотиха в кокошнике шарахнет в лоб бенгальским огнём, рассыпающимся на фишки казино, что подарят всё-всё желаемое, включая лакея-японца, моделей из Виктория Сикрет, обеды на чистом животном масле, платиновые коронк… Ну, да, вся неприятная составляющая десанта на пташках заставляет пытаться забыться. Себ, сидя по диагонали, показал кулак. Я храпел, что ли? Мне повезло, напротив бортовая камера, подключиться к ней шнуром, чтобы никаких соединений в эфире, весьма легко. Мне, может, так спокойнее, на самом-то деле, мать-волшебница. Мне, вот ведь, падать через ледяную пустоту удобнее с картинкой полёта. Планета наплывала плавно, начав закрывать весь обзор. Не знаю, как будет с небом в месте высадки, но пока сверху всё виднелось весьма неплохо. Белые завихрения чистой легкой облачности, темнота чего-то, смахивающего на океан, посерёдке украшенный рыже-зеленым огромным пятном то ли континента, то ли огромного острова. Уплывающая из поля зрения огромная белая полярная шапка льдов, наверное, раза в полтора больше, чем у моей родины. Астроном из меня так себе, как из козьего зада геликон, но кое-какие воспоминания вроде бы остались. Многие планеты, открытые за века, прошедшие с прорыва, терраформировали. Процесс затратный, интересный, сложный и, как мне кажется, должный быть очень благодарным потом, ближайшими потомками. Но, как выяснилось, всё всегда как обычно — служи, дурачок, получишь значок, крохотную пенсию и небольшую конуру, подвиг твой не забудут, но оценивать его материально спустя десяток лет уже неинтересно. Потому на терраформирование шли разные личности, от отчаявшейся нищеты центральных систем и Фронтира и до прошаренной сволоты-вахтовиков, вроде «северян» моего давно пропавшего в ужасающе удалённом прошлом. Да, там хватало отличных людей, но не зря память о «пьяных» поездах с северов хранилась до моих годков здраво-возрастной памяти. Так и тут, честное слово, прямо по поговорке насчёт войны и матери родной. Времена идут, люди не меняются, чего уж тут поделать. Параллельным курсами шли остальные звенья. И шли весьма красиво, уже войдя в атмосферу. Да, точно вот и помогло наблюдение, страх даже пропал и капа почти не пригодилась. Здорово же! Одна из пташек вспыхнула, разлетелась раскалёнными брызгами, оставив только чёрный дымный след. Двигатель и топливные баки, точно, как разрез хирурга. Бах, и нет людей. Прав Себ, прав, если не верит в милицию, ополчение из хлеборобов с оружием с бору по сосенке. — Маневр, готовится к падению! Да ну⁈ Глава 14 А-режим! Бегом! Самая-пресамая любимая команда военных, что государственных, что частных, что пару десятков веков назад, что сейчас, что в недалёком будущем. Это как с ЗУ-23, мол, когда наши космодесантники начнут делить Марс с НАТО-2, то на бронированный марсо-ровер обязательно приклепают спарку калибра 23 мм. Также и с командой «бегом». С другой стороны — куда деваться⁈ Пташки сели с разбросом, но в заданных точках. Скинули нас, БК, мех-псов и медицину, и тут же взмыли вверх, начав вертеть хитрые петли и ворочая в стороны жадными жерлами орудий и остро-колючими кончиками ракетных контейнеров на пилонах. И чтобы не помереть из-за детонации любой из них, что при высадке, что из-за низкого барража, решение одно — бегом от машин, засранцы!!! А А-режим? Ну, кому война, кому больше, чем мать родна. Потому средства убиения личного состава разные, включая распыляемые или разлитые и испаряющиеся. Платун — сбор на девять часов Пока — рассыпаться звеньями, прикрывать транспорт Рою — разведка РЭБ — ждать Пехота — первые Мясорезки — вторые Начали Новый Сокольник помер вместе с полыхнувшей пташкой и пятёркой тяжелых штурмовиков. Наши глаза теперь состоят из Роя и его пастыря, бодро трюхающего прямо за многоножками, выставляющими дронов РЭБ. Нас взяли в хорошую вилку, добавив ещё одному «редхоук» дырок в бортах. Его посадили, Йоко немедленно отправила туда платформу и медробота. Похвальная забота о коллегах, что и говорить. Только толка не оказалось, кому выпало уйти в Вальхаллу, те и отправились, лишив нас ровно одну из снайпер-Апостолов, двух их же ребят с винтовками и второго пилота пташки. Последнее оказалось хуже всего, ведь из девяти машин эскадрильи, должных нас прикрывать, осталось семь. И хотя пока, как выяснилось, прикрытия вроде бы хватало, но что-то подсказывало о вредном влиянии этого сраного дефицита дальше. То ли интуиция, то ли просто чуйка задницей, впрочем, разве это не одно и то же? И, да, страшная секретность нашего десанта сама за собой влекла полное отсутствие всяких трансляций. Больше скажу — камеры не работали, никто не вёл записи и дело точно не в неожиданно одолевшей кнехтов совести. Ясен перец, сумей парнишки с девчатами записать и толкнуть дальше кадры, то у кого-то бы да работало, но… чу! Ни одной работающей, вот такие дела. И, к слову, на мысли эта фигня наводила весьма дурные. ОС не хочет огласки. А раз так, то кроме боёв с ополчением и наверняка нанятыми отрядами свеженьких наймитов, само собой свеженьких, опытные то все на нашей стороне, кроме таких боёв ждала нас впереди самая мерзкая дрянь из возможных. Хренова зачистка. Ой, да, можете считать меня сраным благородным лордом Байроном, но кошмарить мирняк, гонять пинками стариков с детьми да бабами, чьих мужей недавно добивал контрольным звонком в голову, то ещё моральное удовольствие. Души черствеют, вопросов нет, но такие дела отдают какой-то нечистоплотностью, что ли, хрен маму знает. В общем, я мыслю, ибо я существую, хотя порой от мышления одни проблемы. А так… А так всё вроде начало приобретать куда более приятные очертания. Эффект внезапности не сработал, нас ждали, но все подбитые пташки, а не только наша, подкинули козырей военным. В пузе транспортника-матки имеются «редхоук», «кондоры», «блэкрейвен» и «сильвероул», верно. А ещё там обретаются плотные угловатые чечевицы «бамблби». Шершни — закрытые силовыми полями и броневыми поясами артиллерийские катера поддержки, не садящиеся на поверхность, но зато утюжащие её сразу с нескольких калибров. Включая необходимые для уничтожения ЗРК, ждавших наших тушек внутри консервных банок. «Кондоры», несущие наших «носорогов», шли вторым эшелоном и для безопасности серж Себ разогнал нас прикрывать ребятишек и бронемашины, уже темнеющие в небе. Атмосфера — пригодна для дыхания Биологическая опасность — 0 Химическая опасность — 0 Радиационная опасность — 0 А-режим сохранять Люблю защиту своего комплекта со шлемом, спасибо инженерному гению. Но дышать нефильтрованным воздухом куда вкуснее. Вокруг ровные поля, терроформирование шло полным ходом. На горизонте темнеют горы, невысокие и мягко-ровные, без кривых вверх-вниз, без пиков с ущельями. Наша цель именно они, там рудники, там посёлки и шахты. Вот к трём огромным дырам в земле, между которыми последние десять лет вырос настоящий городок, нам нужно попасть. Именно где-то там как-бы нехорошие вольнодумцы желают по полной отсепаратировать Федерацию, само собой под лозунгами равенства, братства и борьбы против всего плохого всем-превсем хороши. Знаем, проходили, изучали историю. Если где растят там пшеницу с брюквой, или вообще только разводят коз с овцами, то в революцию ещё веришь. А вот ежели там же имеются редкоземельные металлы, кристально-чистые аквамариново-сапфировые медицинские топазы или сами собой наружу лезут вареники с вишней в упаковке по двадцать пять штук… То здесь явно в самый ненужный момент запахнет демократией. Ну, либо борьбой за свободу. Главное — найти выгодоприобретателя, угу. Рой поднимался в воздух, разлетаясь быстро пропадающими тёмными ручейками. Осы, минидроны, крохотные разведчики и камикадзе, рассыпались по округе сотнями. Пастырь, скрытый поднятыми камуфлированными лепестками кресла, темнел грибком огромного шлема. Говорят, пастырь всегда наполовину киборг, говорят, большая часть имплантов запрещены к использованию. Только без них никак. Сотни и тысячи картинок складываются в мозаику, обычным глазом не воспринимаемую вообще. В дело идёт код, импланты, накопитель с преобразователем, и потом инфа идёт нашу сержу. Рой чаще всего нужен один-два раза в сложных операциях и чаще всего как камикадзе. Если бы не погиб Сокольник, сейчас в воздухе темнели бы фальки. Фальком легко пользуется любой из нас, а если серж с его дополнительным инфоблоком подключится к Рою — он ничего не поймёт, а скорее всего, впадёт в припадок, схожий с эпилептическим. Да, именно так. Наш мозг не успевает за глазными нервами и сигналами, вуаля, пляска святого Витта, мокрые портки, судороги, прокушенный язык и не факт, что вернут ум. Вообще не факт. Звено на позиции Звено на позиции Звено на позиции Мы все на позициях, а смысла заявлять номер звена, когда Себ видит номера, нет. Среди нас нет новеньких, а молодёжь апостолов, дурно по-детски глупая на Станциях, на боевых оборачивается самыми настоящими профи. Не зря кашу жрут в своем почти спартанском раю. Вдали, согласно дальномера не менее чем в трех километрах, яростно рубились. Грохотало, трещало и заставляло временами ощущать себя неуютно. Хотя, конечно, вся возможная мясорубка в той стороне отличная штука. Главное в ней размер нанесённого критического ущерба. В смысле — живой силе противника. И все эти грохоты говорили об, максимум, выстрелах из башенных автоматических орудий. И, то есть, никаких ракет, никаких ударов тяжёлыми снарядами, никаких термобарических ленточных боеприпасов. Кто-то там да выживет. Нам бы так повезло. Хотя, конечно, если оторвёт чего-то, то тут тоже так себе вариант. По часовой — посадка Мягко и тяжело отдалось в ноги. «Кондор», зависнув над землёй, спустил бронемашину. Звено апостолов первое начало карусель, тут же оказавшись на ней и откатившись до остова комбайна и прикрывая свой сектор. Мы катимся на броне. Мы не забираемся внутрь. Мы точно знаем плюсы и минусы обоих способов, выбрав самый глупый. Он же — самый живучий. Да, тебя легко снять с обычного винта через СК, тебя легко снять даже с пистоля, просто хорошенько прицелившись. И, несомненно, можно спешить с осложнениями простым каменюгой, если попасть как, куда и когда нужно. Но оказаться внутри при попадании кумулятивного заряда — удовольствие ещё хуже. Мы садимся на броню через три посадки, мы распределяемся между стальных сетчатых наростов-лепестков, закреплённых на подвижных креплениях. Направляющие спрятаны в листах брони, движение за счёт аккумуляторов, автоматическая система спит на макушке башни, упрятанная в силовой кокон. Когда мы оказываемся сверху, «носорога» обегает серебристо искрящаяся голубая плёнка. Энергетическое поле первым встречает атаку, первым же сдаётся, мощность двигателя на него не распределяется, «носорог» не танк, у нашего броневика тупо аккумулятор, а он сдыхает быстро. Следующим приходит черёд лепестков, отбивающих дроны, беспилотники, малые ракеты и относительно крупные снаряды. Лепестки опасны передвижением, оно автоматическое, а в суматохе боя легко забыть про направляющую и оказаться на ней. Хруп — и твоя нога летит за борт, аяяй, выживешь, тут и вспомнишь доктора Айболита: — Я пришью тебе новые ножки И ты опять побежишь по дорожке Статистика безжалостна: самые лучшие протезы приживаются в восьмидесяти процентах. Казалось бы — чего там, оставшиеся двадцать, это мало! Ну да, если сам не попал в эти двадцать. Отрастить ногу? Вообще не вопрос, нас вон выращивают с нуля и полностью. Только сделать настоящую ногу стоит оёёёй, просто. Ну, что? Рыночная экономика, спрос, предложения и свободная конкуренция. Нас спонсирует Гильдия и правительство, а также всякие институты, ставящие опыты. Многослойный пирог броневых поясов «носорога» остаётся напоследок и, чаще всего, нам он не виден. Вернее, его применение. Потому как, если дошло до него, то ты либо уже сиганул вниз, либо помер. Себ разбил машины на три потока, пустив вдоль дороги, почти незаметной глазом. По ней самой пошла его тройка, где в середине шёл броневик, приютивший на себе кресло с пастырем. Рой роился над ним, выпуская щупальца вперёд и контролируя периметр, если можно было так сказать. Городок надвигался, становясь всё больше. Стандартные блочные дома, стандартные ангары-склады, стандартные черты пейзажа относительно законопослушных переселенцев на их новой родине. Почему-то, правда, решившихся бунтовать. Пятидесятый, два часа, серая крыша Часть Роя качнулась в сторону огненного цветка, распустившегося в оконце под кровлей. Трассера протянулись в сторону ближнего бронеавтомобиля, цапнули кого-то из наших. Со стороны смотрелось как-то игрушечно, вот фигурка в небликующей броне, вот она завалилась набок, плеснула красным и упала. Только курсор и опыт подскажет случившееся, где пятидесятый, выстреливаемый с адовой скоростью, почти перепилил бедолагу пополам. Рой влетел в крышу, в окно, на миг завис тучей возле окошка, пропал внутри. Пыхнуло белым облачком, добавилось несколько лениво-жирных серых языков дыма. И всё, подавлено. Вниз Мы посыпались горохом, разве только горошины катились, не как Бог на душу положит, а запланировано. Раскрылись кормовые люки, медплатформа выбралась наружу и важно потопала в сторону, прикрываемая мех-псом. Ути-пути, милота, ми-ми-ми, честное слово. Если бы не знал про стальной бунт, точно порадовался бы эдакому торжеству инженерной мысли. Со стороны городка потянулись светящиеся разноцветные линии. Милиция или наёмники дрались неплохо, заставляя вжиматься в землю и двигаться вперёд почти по-пластунски. Хорошо, хоть у нас не только лёгкое вооружение. «Носорог», встав освободившейся кормой к заводику, грохотал башней. Управляемый модуль со спаркой 30 мм, дополнительным 50-ым, пилонами с НУРС, по традиции красиво называли «драконом». В целом весьма смахивало, если оценивать всё величие выпускаемого огня. Нашим оппонентам немного не повезло, но переживать за них даже не думал. Хочешь стоять за принципы — будь готов стоять до конца и помереть. Иначе грош цена твоим взглядам на всё, а сам ты тупо балабол и пустобрёх. «Дракон» ревел, разбирая заводик на мельчайшие составляющие отдельных блоков, летела труха синткоралла, крошка полибетона и искры размолотой арматуры. Мы шли по флангам, не теряя времени и пользуясь двумя мех-стаффами, выделенными Себом от широты душевной. Вперёд Двинулись дугой, по краям вытягиваясь вперёд и охватывая район вкруговую. В нас огрызались из пока целых домов, мы давали сдачи. Знакомая интересная игра с высокими ставками, чего уж. Бронированные мех-псы со спарками на спинах, управляемые кнехтами, сеяли ужас, мрак, смерть и огонь. Робозверьё кралось, следуя приказам, замирало, находило цель и дальше перемалывало цель в труху. В густо брызгавшую красным труху. Работа у нас простая: пламя, сталь да свинец, знай, колошмать вражин и наполняй мошну. Рутина, что тут скажешь? Хотя в каждой хорошо знакомой операции, идущей по отработанному шаблону, всегда найдётся место импровизации. Точь-в-точь как сейчас. К шахтам, там прижали наших Четыре ближайшие пятёрки, «носорог» и медробот с парой мех-стаффов, двинулись туда. Мне тоже пришлось, хотя тут нравилось больше. Чуть просторнее, чем в паутине нескольких улочек, если судить по карте, сделанной Роем и сброшенной нам Себом. Не знаю, как там дела у наших, но мы добрались достаточно быстро. И без потерь. И с одной серьёзной перестрелкой. И, честное слово, мать-волшебница, всё это мне конкретно так не нравилось, отдавая душком какой-то гадости, ожидавше й впереди. Очень хотелось ошибаться. До зубовного скрежета хотелось. Только не вышло… Наших не оказалось. Вернее, броневики стояли, но пустые. Где-то тут, заметив засохший бурый след на борту ближайшего к нам, понял — мы наступили в конкретное такое дерьмище. И жопки то тут нам надерут. Прямо здесь и сейчас. Когда взревело — земля вздыбилась под ногами, когда меня подкинуло вверх, следом приложив о твёрдое, то не вырубился, но вот грогги поймал. Хорошо, хоть успел дать команду: А-режим Так, наверное, ревёт флейм-дракон, добираясь до намеченной жертвы. Не грохот, не взрыв, а что-то куда страшнее. Трясло от ушей до пяток, вибрируя всеми потрохами и раскачивая, когда попытался встать. Стоило бы посидеть, а лучше бы и прилечь, само собой. Но даже будь я шахтёром, а не бесом, вряд ли бы так поступил. Обвал на руднике не даст спокойно посидеть, надо двигаться. А уж если ты на во йне, то стоит ждать плохого. А хорошая вышла засада. Наверное, применили геозаряды, используемые при разработке шахт. Эдакий мирный вариант термояда, без радиации, без распыления химии, но от того не легче. Наушники и шлем сожрали сколько-то децибел, но лёгкую контузию точно заработал. Да? Медблок: перфорация барабанной перепонки Анестетик — применить: Да/Нет Да Стимулят… Да Применён гемоспрей То-то показалось — в ухе хлюпает. Звенит, гудит, но вроде приходит в норму. Хорошо. Сбор — север, два часа Хорошо, Себ, ты жив, уже нормально. Курсор бегает по сторонам, запущенный моим «свой-чужой». Курсор тыкается электронным чутким носом через оседающие серые клубы, через осыпающуюся землю, через расползающийся сизый пар системы отопления. Зелёных подсвеченных силуэтов мало, в два раза меньше, чем нас имелось снаружи. Красные рдеют остывающими телами, и, судя по всему, больше всего пострадали апостолы, всегда прикрывающие друг друга. Нас перемололи в фарш и почему-то не спешат делать котлеты из остатков. Интересно. Био! Био! Био! Значок биологической опасности краснел на забрале всё ярче. Почему-то совершенно не удивлял, почему-то это казалось чем-то правильным. Чуял же одним местом какое-то гадство и вот оно явилось за нами. Здорово, что сказать. Биологическая опасность — 100% Колония типа… Звуки и запахи накатили через очистившиеся фильтры. Сухая едкая вонь, и нарастающий сухой треск с шелестом. Как будто прямо на нас надвигалась живая волна, становясь ближе. В рыжих языках горящего «носорога» матово блестело много чёрного хитина. Гадство. Жуки. Глава 15 Ненавижу жуков. Больших, маленьких, средних, усатых, безусых, разноцветных и монохромных. Ненавижу. Когда первый раз столкнулся с местными, агрессивными, огромными, относительно разумными и очень опасными, чуть не расплакался. Не со страху, нет. От умиления. Такого-то сложно не убить, промазав. Захочешь — не выйдет. Точь-в-точь, вот как сейчас. Чёрная хитиновая волна солдат катила на нас, и стоило прикинуть БК, чтобы не обмишулиться. Аммоблок: Картечь — 20 45 — 300 50 — 30 Оборонительные гранаты — 2 Наступательные гранаты — 2 Термические гранаты — 3 Ещё у меня есть обожаемая мина-четвёрка, пистоль 45-го и 60 зарядов, нож, большой нож. Не густо. А-режим Наводка: движение/свой-чужой/тепловизор Справа шевельнулась непонятная хрень и если бы не курсор, врубил бы по своему союзнику. Мех-стафф, с покорёженной задней правой лапой, уцелел. И, куда важнее, уцелела турель на спине. А «гейзер» нам сейчас весьма пригодится. Я как в воду глядел. Двуствольная установка завелась точно тёща моего давно пропавшего в прошлом старшего брата — с места, с напором и хрен остановишь, пока не выкипит. Если не бы мех-стафф, хана нам всем, точно говорю. А вот его ОФЗ с БЗТ пришлись вовремя и кстати. Даже бронебойные, ведь его вычислитель, явно запущенный оператором посмертно, чётко выделил в наступающей орде совершенных чудовищ — медведок. Ну, само-собой, это мы их так называем, у учёных головастиков свои определения, а уж как они называются в жучиной среде, честное слово, совершенно накласть. Хватает понимания простенькой хрени — далеко не всегда их берёт пятидесятый калибр без усиленного сердечника, так что — чего уж говорить об обычных пукалках? Мех-стафф мигал сиреневыми датчиками с обеих сторон морды и на затылке, сиреневыми, потихоньку становящимися красными. Они и говорили о смерти оператора, своей ускоряющейся монотонностью напоминая о скором боевом самоубийстве легкобронированного лапчатого танка. Отголосок Стального Бунта, надёжный предохранитель, состыкованный с датчиками жизнедеятельности оператора и запускающийся в случае остановки функций организма. И, выходит, надо бежать. Бигбадабум из-за специальных батарей мех-стаффа будет лютый. А пока он нас прикроет. Семь — страхуй всех. Серж Себ быстро понял плюсы с минусами роботизированной пулемётной установки, свалившейся с нами. План отхода упал на забрала всем выжившим и… И пропал. Локальная сеть умерла, подавленная чем-то странным. Ну, теперь мы полностью сами по себе, наверх не выбраться и остаётся лишь запустить в пролом ракеты, авось кто заметит и явится на выручку. Загрохотал «гейзер» мех-стаффа, две кипящие трассы проткнули авангард жуков, прошлись вправо-влево, заткнулись, продолжились. Звенели разлетающиеся гильзы с звеньями, хрустело лопающимися панцирями и влажно чавкало жучиным нутром. И, конечно, воняло. Это подсознание, А-режим сейчас ничего не пускает, но почуй мясорубку с насекомьим племенем один раз, так будешь ощущать её всем собой всегда. Зелёные силуэты возникали справа, слева, уходили в темноту. В ней, если верить курсору, визору и СК, ничего не пряталось. Пока. Жуки-солдаты, восьмилапые чудовища, атакуют скопом не из-за собственной глупости. Принижать жуков как противника не следует, жуки мыслят другими категориями, вот и все. Долбаный зерг-раш применяется не задавить массой, а доставить на линию огня своих собратьев, эволюционно шагнувших немного дальше. Доставить без ненужных повреждений, доставить и прикрыть. Это знаем мы и они знают об этой нашей информированности, потому тут идёт самая настоящая психологическая партия в покер со смертельным исходом. Поди ка не начни стрелять, видя глазасто-матовые стаи, острые со всех сторон и желающие порвать тебя на десять тысяч маленьких бесов, верно⁈ То-то, что легко начнёшь раньше необходимого, спокойно плюнешь на экономию БП, с радостью хлебнёшь боевого безумия вместо расчётливой логики боевой работы. И тут-то тебе кранты, тут-то до тебя доберётся рыгало, бомбардир, огнечлен или кто-то ещё, до поры до времени скрывающийся за матово-чёрными панцирями своих товарищей, погибших ради полного тактического успеха. А где побеждает тактика, там стратегия выиграет минимум в пятидесяти процентов столкновений. Так что не стоит считать жуков глупыми насекомовидными мутантами-переростками. Про мутантов так вообще, бабушка надвое сказала, неизвестно, чья эволюция пошла по верному пути, если уж честно. Нас оказалось десять, всего десять людишек, прочно отжатых от пролома не пойми откуда взявшимися жуками. Было не до анализа, да и не мне этим заниматься, но что-то не состыковывалось даже на первый взгляд. Жуки не могут возникнуть просто так, они не появляются за один день, а если приходят из темноты космоса отельной ордой, то их определяют на подлёте. Раз так — колония-улей росла тут, но если в ней так много жуков и их видов, то всё ещё запутаннее. Почему? О, тут оно как раз просто ответить, да уж… Жуки убивают нас везде. Мы убиваем их повсюду. Взаимная ненависть к паразитам другого вида, иной цивилизации, чужой формы жизни. Колония, бросающая на горстку людей столько солдат и с десяток медведок, не стала бы прятаться под землёй. Всё просто. Начать отход двойками Семь — со мной Есть, серж. Мех-стафф, крутясь на сломанной лапе, не думал тупо отступать. Он отходил по паре-тройке дюймов с каждой пачкой из пяти зарядов залпа. Отходил, своим кастрированным ИИ просчитав риск гибели людей, скорость наступающих жуков и объём собственного БК. А также урон, наносимый снарядами. В каверне, куда мы ссыпались, имелось несколько ходов, а тот, куда мы отступали, не казался бутылочным горлышком, он им являлся. Мех-стафф, робот со спаркой, вёл самоубийственную игру, заманивая жуков в ловушку. Вот только жуки не желали упускать врагов и дали знать об этом весьма эффектно, продумано и технично. Турель уничтожила не меньше трёх десятков солдат и остановила медведку. Казалось бы — совсем немного, но попробуй сделать такое лично и сразу оценишь мех-стаффа. Точно также его оценили жучары. Скары, скарабеи, подбираются незаметно, совершенно не похожие на своих приснопамятных собратьев даже в круглых предметах, используемых в хозяйстве. Египетски-мифологические навозники катают те перед собой, собирая из чего придётся, включая, само собой, отходы жизнедеятельности скота. Скары лапами пользуются согласно техинструкций, передвигаясь почти по любой поверхности. Термобомбы, где пополам замешаны две кислоты, разъедающая и сжигающая, таскают на треугольно-широких спинах, сужающихся к хвосту. Он-то, больше напоминающий яйцеклад и раздваивающийся на конце, есть самая настоящая живая баллиста. И шар, запущенный с её помощью, всегда летит не один, а с боевыми товарищами, вроде как обманчиво неторопливо, такой весь из себя заметный, что… Верно, это отвлекающая ложная цель, пусть на неё потратишь время с БК, ведь сбить её нужно чуть раньше подлёта, больно уж далеко разлетаются кляксы липкого живого желе, смахивающего на напалстер. И пока ты занят этой самой увлекательной пальбой по волейбольным мячам, в тебя летит снитч, настоящая зараза, пускаемая одним из пятёрки скаров. Тёмный, с хитрыми финтами, полный совершенно адовой дряни навроде жидкой шрапнели. Мех-стафф почти справился, сбив три белых шара и сумев зацепить снитч, едва не шмыгнувший к нам. Робопёс ввалил в него прямое, почти над собой, совершив подвиг камикадзе раньше запланированного. И без всякого там «банзай!», все дела. Взрыв, само собой, не термоядерный, хотя иногда никто не отказался бы именно от него. Но уж точно не сейчас, сейчас такое совсем ни к месту. Но нам хватило случившегося. Рухнувшая часть потолка расплющило ноги кнехту и сложила пополам неизвестного беса. Хуже оказалось другое — серж Себ полностью пропал из поля зрения. А удача этого парня придавала храбрости мне самому любимому, а теперь придётся рассчитывать только на себя. И дальше наше тактическое отступление превратилось в почти самостоятельный драп, где нас раскидало на оставшиеся пары и одну тройку, если мне не показалось. Ну, нас-то точно оказалось именно трое. Единственный плюс от взрыва батареи мех-стаффа вышел с медведкой, рванувшейся к нему раньше, чем механическая зверюга, чья броня не справилась с жидким огнём, пропустив тот внутрь, от чего сгорели все-все цепи. Мех-стафф рванул, медведка оказалась рядом, приняла на себя всю кинетическую энергию, приходящуюся в ту сторону и, вот ведь, запечатала проход точно пробка. Думаете, нам от того пришлось проще да легче? Да хрен там ночевал. Солдаты полезли из трещин, проломов и открывшихся ходов с отнорками. Помог только их невеликий диаметр, хотя с жуками такие дела точно с кошками — пролезла голова, пройдёт остальное. На какое-то время жизнь слилась с винтом, БК, СК и отходом плечом к плечу. Аммоблок: Картечь — 10 45 — 200 50 — 20 Оборонительные гранаты — 2 Наступательные гранаты — 0 Термические гранаты — 3 Тут вам не игра, аптечки с патронами не разбросаны, трать с головой, целься точно, и если не жлобился на СК с встроенным аналитическим центром, так, глядишь, проживёшь дольше. Дольше запланированного тебе на брифинге командиров, если те, конечно, знали о жуках. Пессимист внутри голосовал за их знание и «пушечноемясоизбесов», брошенное на борьбу с ними под предлогом сепаратизма там и прочей туфты. Может, всё вокруг лишь разведка боем, где наша частная армия нужна как приманка для извлечения новой информации из колонии и тех, кто с ней связан из людей. Да, где-то вот тут это стало яснее ясного. Почему? Потому что позиция для обороны оказалась из части проходческого щита, нескольких грузовых каров под руду и самого обычного передвижного генератора. Целёхоньких, с явственно чистыми рабочими частями, пахнущих свежей смазкой. Их использовали для прокладки новых коридоров, тут же не шахта, тут улей, колония, огромный подземный муравейник, прикрытый толщей земли и человеческим поселением. Такового вроде не бывает, но вот, пожалуйста, мир не рухнул, шаблон порвался, а выжить показалось совсем несбыточным делом. Данг! Данг! Данг! Переключаться между основным и крупным легко на автомате. Сперва всё равно случится затык, но мне везёт, меня гоняли на бесовском КМБ, у меня опыт, у меня отличный, пусть и стандартный, винт. Данг! Данг! Данг! СК ловит цели, выхватывая их «боковым». Тепловая сигнатура жуков прячется за хитином и не всегда определяется визором, но хороший СК обладает именно боковым, различающим движение даже при самом лучшем сливающемся камуфляже. — Прорыв! Ба, да имеющийся апостол — девчонка? Прорыв на два часа, из вскрывшегося зёва большой пещерки. Ловите, сволочи! — Термо! Мои гранаты вспыхивают маленькими солнцами. А-режим! Фильтр! Там точно отвратно воняет, да и наплевать, коптить жуков прекрасно, мать-волшебница! Аммоблок: Картечь — 3 45 — 100 50 — 5 Оборонительные гранаты — 2 Наступательные гранаты — 0 Термические гранаты — 1 Ракоскорпион разорвал боковую каменную стену над только что заткнутым прорывом точно та из картона. Вот гадство!!! Ненавижу жуков. Больших, маленьких, средних, усатых, безусых, разноцветных и монохромных. Ненавижу. Но вот этих терпеть не могу даже чуть больше остальных. Два с половиной метра ненависти ко всему живому. Полтора метра в выпуклых плечах, прикрытых непроницаемо аспидным хитином, две пары клешней, побольше для металла, поменьше для композита с мясом. Острейшие пики семи пар лап, несущих гибкое смертельно опасное тело. Несколько блоков остро-вытянутых глаз, разбросанных на поверхности башки, прикрываемой мягко движущимися пластинами. Скорость, кажущаяся невозможной, точность, относящаяся к навигационным вычислительным машинами, интеллект машины убийства, не имеющей никаких целей кроме атаки, уничтожения, убиения и последующего пожирания. Всё в дело, ни одной калории мимо, фабрика воспроизводства затраченной энергии внутри трёхсекционного тулова, фабрика, вместе с несколькими железами вне земных аналогий, разгоняющая метаболизм этой твари до сущего сумасшествия. Главное её достоинство для слабых человеческих тушек — крайняя редкость, то ли в связи со сложностью воспроизводства, то ли ещё из-за чего. На том минусы в виде достоинств и заканчиваются, оставляя во рту непроходящий аромат горьких слёз саможалости пополам со страхом, медно-солёного привкуса крови после попадания в его мясорубки и прах с тленом смерти, накатывающей неумолимо быстро. Такую мерзопакость на моей памяти с обычных винтов убили ровно один раз. Втроём, используя пальбу разными калибрами и сумев соединить СК, курсоры и анализатор в одно целое. Моё единственное свидание с ракоскорпионом и танцульки, аки с дьяволом, в бледном свете Луны, завершились героическим самоубийством с применением огнеплюйки, разрешённой к таким мероприятиям и жуть какой болезненной. Грег, кнехт из старой пятёрки Себа, успел выстрелить из мясорезки, штатного пулемёта платуна, и даже добрался до склизких внутренностей скорпа. Где-то в районе перемычки хвоста с нижней третью тулова, касательным, не зацепив больше ни на йоту. На том Грег закончился. Большая клешня проткнула усиленную броню сбоку, развалив часть экзоскелета, проткнула, хрустнула металлом, композитом и рёбрами бедолаги-пулемётчика, вошла на четверть и поднялась, задрав орущего Грега вверх, под потолок. Малая парная клешня била куда быстрее, напоминая работу парняг из фастфуд-гриль жральни «Курочка Абу». Те точно также, неуловимо-профессионально быстро, ножницами кромсали коричневые тушки, блестящие от жира, кромсали на куски нужной порциональности с весом. Хлюп-тресь, хряп, скр-скр подавшимся позвоночником и тазом. Грег заткнулся, скорп выпотрошил-разрубил того за три секунды, раскидав ливер, недавно тренированный пресс с косыми мышцами, гибкие спинные диски и, наверняка, простату. В смысле — раскидав по сторонам, весьма обдав девчонку-апостола, визжащую ровно порось из-за свинокола. Орать-то она орала, но рефлексы с тренировками не отнять, палила она в это же самое время, прямо вместе со мной, стоя плечом к плечу с бесом. Только толка не вышло. Скорп, прикрывшись второй клешнёй, пожертвовал её нижней частью, оставив для нас волнистую косу с природным острейшим серрейтором по кромке. Отшвырнув Грега, выгнувшись загогулиной и протыкая стену невообразимо острыми твёрдыми концами лап, ракоскорпион рванул по наши душ… По наши тела, желая добраться и прикончить. Апостол оказалась не лыком шита, приберегая козырёк напоследок, рассчитав уровень защиты твари, расстояние, риск и прочие мелочи. Не знаю, что имелось в её последнем пятидесятого калибра, скорее всего ноу-хау этого ордена боевых ортодоксов-отморозков. Попав в головогрудь заряд сумел раскрошить хитин, пробить первую, вторую и третью защитные мембраны и только после этого ещё и разлететься. Мой СК ухватился за вариант и подсказал выбрать картечь, разбавив её трассерами обычного калибра. Отличная идея вышла, стальные шарики расширили пробоину, откуда хлестнуло густо-клейким тёмным и даже на глаз едким, а трассера, попав внутрь, сожгли к чертям что-то важное. Ракоскорпион, чёрная адова каракатица, приказал долго жить, замерев и воняя. Только нам с апостольшей от того особо легче не стало. Зазубренная коса ополовиненной клешни напоследок вошла девчонке между наплечным щитком и защитой шеи, вошла, ускорившись от падения хозяина, вошла, рассекая комбез, дополнительную защиту и плоть, вошла ровно нож в масло и развалила её пополам, точно приснопамятно-былинным баклановским ударом шашки с ртутью, залитой внутрь дола. Кровь ударила фонтанами в несколько струй, обдала стены, скорпа, порванного Грега и меня. Такая же красная, как моя собственная, отчего их смешение никак не бросилось в глаза. Откуда взялось так много моей собственной? Тоже мне, задачка на наблюдательность с логикой. Зачем ракоскорпиону хвост? Точно, чтобы добивать всё, что вне клешней с лапами и жвалами. Вот, прямо жестокой насмешкой над булавками энтомологов и их коллекциями бабочко-мокриц, этот самый хвост напоследок проткнул меня кривым клювом кончика. И, вот зараза, этот самый шип на хвосте ещё и раскрылся, развалив грудь и брюшину. И, значит, жить мне осталось… Медблок: Летальность кровопотери — 80% Гемоспрей — 100% Турникеты — 100% ИПП — 100% Летальность кровопотери — 80% Сука, опять… Умирать страшно. И больно. Я-то знаю, да-да. Я уже умирал. Доброго воскресного дня, уважаемые и обожаемые. Спасибо, что добрались сюда, спасибо за вашу поддержку в течение последних полутора месяцев, начавшихся в середине мая со слов «Умирать страшно. И больно». Эта книжка про Семь почти закончена. Где-то на неделю никаких выкладок, вычитка, добавления, всякие прочие ништяки и статус «Завершено». Закончена ли история Семь? Нет, она не закончена. Есть ли у меня что почитать для новых читателей? Да, в достаточном количестве. Будет ли что-то кроме «Топора и дубины» дальше? Конечно. Закроются ли какие-то незавершённые циклы? Обязательно. До скорой встречи. Оставайтесь с нами, будет интересно. Постскриптум Почему ничего не вижу? Где я? И… — Не нервничай, Семь, не стоит. Всё хорошо, ты в надёжных руках, впереди много. Самое цепляющее в ней при первой встрече — её голос. Он ниже, чем многим хотелось бы для женщины, он чуть хрипловат, и от этой хрипотцы по спине бенают мурашки, он глубокий и обещающий, а эти обещания, даже самые болезненные, голос оборачивает в фантик ядрёной сексуальности. Главное, конечно, не вестись, но у меня тотем, я, мать её, знаю всю суть хозяйки этого дьявольского голоска. И даже речевые обороты не удивляют, сказала «много», так, значит, тому и быть. А уж уточнения насчёт «много» последуют, к гадалке не ходи. — Отличные показатели физиологических параметров, отличные данные анализов, отличная реакция на опасность раздражителя в виде меня. Я, Семь, всегда подозревала в тебе нечто иное, отличающее тебя от всех прочих бесов с бесовками. И по этой причине, Семь, ты наконец-то мой. Ты ничего не видишь из-за подавления сигнала и опущенной крышки капсулы. Но говорить ты можешь и если пообещаешь не дурить, открою. — Обещаю. — Ты просто умница, Семь. Добро пожаловать, дружок, искренне тебе рада. Свет не ворвался внутрь, она знала — насколько восприимчивы глаза после Процедуры, свет мягонько прокрался в капсулу, чуть тронув веки, заставляя их открываться. Зажжужали приводы, капсула поднялась и зрительные нервы подтвердили решение слуховых — напротив, по своей привычке покачиваясь в кресле, сидела Клара Коралл. Высокая, подтянутая, если не сказать, мол, тощая. Короткая стрижка, форма, сапожи, самая настоящая повязка на глаз из её коллекции. Эту, вот ведь, украшала крохотная морда какого-то боевого селезня. Интересно, кря-кря, почему утка? Да-а-а, про её коллекцию наглазников ходят легенды, ведь сейчас, казалось бы, вырастить орган не так и сложно, если при бабле. Но! Клара Коралл, одна на сколько-то миллионов, если не миллиардов, имела жуткую аллергию на генном уровне, отторгающую попытки выращивания нового ока. Потому и смотрела на меня одним имевшимся, задорным, умным, ничего не выражающим глазом. Клара, мать её, Коралл, возможно — хозяйка и командир самой эффективной чатсной армейки Федерации с Фронтиром. Армейки, не банды, не бригады, не ЧВК, а именно самой настоящей армейки и не иначе. И дело не в численности, уж поверьте. — Семь, — Клара открыла портсигар, самый обычный серебряный портсигар без всяких цацек, достала сигаретку, вставила в мундштук, задымила и уставилась на меня, — Чтобы не было двусмысленности, объясню тебе всё с начала и до конца. Сейчас буду много-много говорить, ты слушать и делать выводы. И отвечать когда скажу. Хорошо? Есть ли у меня вариант? — Да. — Тогда слушай и цени моё личное внимание к твоей особе. Только не зазнавайся, многие парни с девками имели такую вот беседу. Моя терция набирается по вашим интересам, по целям, имеющимся у каждой отдельно взятой личности, мясо без мыслей в башке набирают вербовщики, и, уж поверь, им хватает работы. Ты мне интересен, Семь, у тебя есть цель, а бес с целью это драгоценность. Мне известно о желании отыскать дорогу домой и, думаю, есть что предложить, от чего ты не откажешься и что заставит тебя работать на совесть. Клара окуталась дымом, а её табак пах табаком, не синтетикой. — Ты не любишь меня, считая меркантильной стервой, плюющей на обычных людей, нелюдей и имущество вроде тебя ради выполнения задачи. Ты прав, Семь, я на самом деле законченная сволота, пробы ставить негде и не сказать, что это заставляет меня переживать. Даже наоборот, делает приятно, даря само осознание факта такой оценки со стороны окружения. Наше с тобой знакомство изрядно не задалось, и тут, возможно, моя вина. Тогда, ещё до твоегопервого десятка Процедур, ты закрывался сильнее, чем сейчас и мыслей о том, чтобы найти к тбе подход не имелось. То ли дело сейчас… Ну, говори. — Я не отсюда. — Ты не отсюда, — согласилась Клара Коралл, — не из этих координат, ни географических, ни временных. Ты плод очередного эксперимента каких-то высоколобых идиотов, не думающих о последствиях в виде попадания таких как ты к нам, точно слепого котёнка выкинули на улицу. Ну, ладно, не слепого, просто маленького. Но ты же выжил, Семь, выжил, смог стать хорошим бойцом и у тебя, думается мне, есть такая штука, запас удачи. Можешь смеяться над предрассудками, особенно когда они всплывают на Станции, болтающейся в парсеках от центра и висящей в ледяной пустоте космоса. Хочешь погоготать — да, пожалуйста, ничего страшного. Ну? — Я побочный результат и вряд ли выйдет найти дорогу домой. — Звучит очень весомо и верно, — согласилась Клара Коралл, — но вот какое дело — ты-то веришь в чудо, Семь, и это правильно. Когда люди подписали Основы, вера в чудеса не пропала и повела нас дальше, сделав доминирующим видом, сдерживаемым только Старыми расами и Основами, но именно вера в чудо заставила людей стремиться вне рамок, навязанных договором. И потому ты прав, нужно искать тех, кто пробует и у кого получается. И, как уже сказала, имеются намётки. Но всему своё время, и тратить что-то серьёзное на, пусть и крайне везучего, но всё же беса авансом — увольте. Да? — Моё имущество? — Всё тво остаётся твоим, Семь, — хмыкнула Клара Коралл, — не нужны мне твои креды на подставных счетах, твои связи с Синдикатом, ставки, бонусы и прочее. Я на обычной комиссии с охраны рудников Паломы заработаю куда больше, чем если начну трясти своих ребят по левым заработкам. Когда разрешу подключить канал — всё увидишь сам. И не доверяй Барри, он продажная гнида… Хотя, думаю, это ты и так понял. Заценил картинку, специально ради тебя сделала. Боевой селезень подмигнул, лихо поправив шляпу. Кря-кря, Барри, жадная паскуда ты, трус несчастный. — В общем, Семь, я очень ценю такие яркие индивидуальности, как ты или та свора, куда ты скоро отправишься. Я доверяю вам важные дела, даже если те кажуься простенькими, я не скрываю, что вы вовсе не преторианцы, а тупо кнехты высокого уровня, высокой степени доверия и высочайшего градуса оплаты. И на всех имеется свой крючок, потому на меня работают на совесть. Ты это поймёшь, дружок. А, да! Тебе нужно заново учиться воспринимать мелочи без встроенных программ, это полезно, приближает к вершинам пищевых пирамид в виже хищников. Ты же осознаёшь, что мегалодону не нужен медблок, чтобы прочитать изменения в организме. И, да, не благодари, это мой аванс в виде доброго отношения к тебе, бесу. Пока, дорогой, тебе скинут пирс, откуда отлетаем. Перспектива, что и говорить. Стоило ей выйти, как тут же посыпались данные. Но от них отмахнулся, направившись к крохотной санитарной капусуле. Там имелось зеркало. — Твою мать! Я смотрел на себя самого. Я забыл, какой я. Я потрогал зеркало, не веря. А потом коснулся себя. Собственного лица. И… после наконец-то отпуска: COMING SOON Nota bene Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги. Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом. У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах. * * * Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом: Безликий