#Бояръ-Аниме. Пожиратель II



Глава 1

Наступило первое сентября, и нас выстроили на площади перед администрацией академии. Теперь не только мы, пока что будущие первокурсники, стояли, но и все остальные студенты. Огромная толпа получилась.
И все ждали директора, который задерживался уже минут на десять.
Однако я не переживал. Мои мысли были заняты осознанием, что в Екатеринбурге сейчас точно так же стоит на своей линейке моя младшая сестра. И это чувство заставляло меня улыбаться.
Вообще, за прошедшее время всё было хорошо, и на самом деле поводов для приподнятого настроения хватало.
В академии я продолжил собирать заклинания. Благо делать для меня это было не сложно — достаточно пару раз увидеть, да потом отработать до автоматизма, чтобы затем уже на одном усилии воли применять нужное. И, надо признать, я ещё ни разу не сталкивался с тем, чтобы мне отказывали показать новое заклинание. Преподаватели академии как один пророчили мне светлое будущее боевого мага и с удовольствием со мной занимались.
Пришлось, правда, и с некоторыми курсантами вставать в поединок. Но это было уже чисто ученическое выяснение отношений. Как показала практика, когда я расширил количество заклинаний, мой источник позволял выстоять один на один против студента третьего курса. Однако если к нему присоединялся любой другой одарённый, я уже не успевал. Но результат всё равно был неплохой.
Конечно, всё это без учёта моей способности вытягивать магию у других, но её я по-прежнему старался не афишировать. С учётом того, что до сих пор ни о чём подобном я не слышал, оказаться уникумом, который может превратить самого сильного одарённого в простого человека по щелчку пальцев, было просто опасно. Это подрыв самих основ нашего общества, основанного на магии. Поэтому я не питал иллюзий — стоит посторонним об этом узнать, не только меня прикопают в лесочке подальше от цивилизации, но и всех Вороновых — исключительно ради того, чтобы этот чудовищный для магов дар не проявился в следующих поколениях.
Как бы там ни было, а благодаря этим поединкам я обрёл в академии кое-какую репутацию, и относились ко мне уже не как к победителю Лисицкого, который, прямо скажем, на фоне сокурсников не блистал никогда, а как к действительно сильному бойцу. К первому сентября я обрёл достаточное уважение студентов, чтобы никто больше не пытался против меня выступить. Так что в перспективе моё обучение в военной академии обещало стать довольно приятным.
Расширил я и набор целительских чар. Аня, с которой мы продолжали проводить время вне занятий, не только делила со мной приятные часы, но и поднатаскала меня на исцеляющих заклинаниях. К счастью, в военной академии хватало практики — ни дня не проходило, чтобы кто-нибудь не получал травму. И вот на этих студентах под контролем дежурных целителей я и отрабатывал получаемые по вечерам от Ани заклинания.
Дома тоже всё складывалось хорошо. Буквально накануне я разговаривал по телефону с семьёй. Отец устроился учителем истории, и пусть зарплата была не очень высокой, но это помогло отцу вновь почувствовать себя полезным и избавило его от ненужных переживаний. И я был этому невероятно рад — вид подавленного обстоятельствами отца меня крайне беспокоил. Не с его сердцем переживать такие стрессы.
— Волнуешься? — спросил меня стоящий рядом Орешкин.
Гриша серьёзно изменился за последнее время, он тоже не сидел без дела. Нападение Лисицких послужило отличной мотивацией, чтобы заняться собой. И мой друг, хоть и не мог, как я, видеть магию, но он усердно трудился, чтобы развить свои способности и нарастить физической мощи.
А ведь совсем недавно, в первый мой день в академии, он просто подыхал на тренажёрах. Сейчас же, пусть Гриша и не догнал нас с Фёдором, но остальных простолюдинов мог укладывать на лопатки без проблем.
— Чего мне волноваться? — переспросил я, не сводя взгляда с дверей административного здания. — У меня всё отлично.
— Надо будет отметить начало учёбы, — ткнув меня в спину, высказался Орешкин. — А то потом мне некогда будет. У меня на этот курс большие планы.
— Курсанты! — разлетелся над площадью голос капитана, принимавшего у нас финальный экзамен. — Смирно!
Двери администрации, наконец, открылись. Солнечный свет не проникал внутрь, и потому не сразу мы смогли рассмотреть фигуру директора. Владислав Степанович шагал долго, явно погруженный в свои мысли.
Но вот он пересёк черту, за которой на него попали солнечные лучи, и мне в глаза бросилось его осунувшееся лицо и залёгшие под глазами тёмные круги. И так от этой картины повеяло чем-то знакомым и неприятным, что настроение тут же опустилось, и улыбаться расхотелось.
Встав за трибуной, Владислав Степанович суетливым движением подвинул микрофон, затем взглянул на листы, лежащие перед собой. Очевидно, что там у него была написана речь, но сейчас директор их поспешно перевернул и отложил в сторону.
— Итак, господа курсанты, — заговорил негромко директор, и микрофон разнёс его голос по площади. — Час назад из Министерства обороны Российской Империи поступил приказ. Согласно новой доктрине, большая армия нашей стране не нужна. В связи с этим большинство учреждений, подготавливающих офицеров, закрывается. Останется лишь несколько академий.
Твою ж ты мать…
— К сожалению, наша академия закрывается, — продолжил Владислав Степанович, не поднимая глаз от микрофона, в который говорил. — Студенты, уже начавшие обучение, закончат его в течение года. Первый курс, к сожалению, мы уже принять не сможем.
В общем, всем спасибо, все свободны, как говорилось в одном анекдоте из моей прошлой жизни.
Мать оказалась права, когда говорила, что если уж завод отца закрыли, то дальнейшие сокращения в армии будут лишь вопросом времени. Да и сам директор не зря боялся, что его академию закроют — как в воду глядел.
Выдохнув, я посмотрел на ссутулившегося Владислава Степановича. Для нашего директора рухнул мир. Но для меня-то нет.
Там, за забором, местные девяностые, время действовать здесь и сейчас, а не ждать, когда пройдут четыре года обучения. Так что, несмотря на то, что расставаться будет не слишком приятно, но эпоха перемен — время важное и для меня, и для моей семьи. Сейчас важно на ноги подняться, и родных прикрыть.
— Круто, — услышал я голос Орешкина за моей спиной. — Получается, на законных основаниях домой еду! Гарик, это просто праздник!
А десять минут назад этот человек говорил, что всерьёз собирается учиться и у него большие планы на этот год.
Но кроме нас, похоже, никто из первокурсников больше не радовался. Расстроились все. Особенно заметно это было по лицам аристократов из нашей группы. Если Громов, как обычно, держал лицо спокойным и ничего не выражающим, то Самойлов, кажется, был готов взорваться.
— Ну вот и закончилась моя карьера, — с грустью произнёс стоящий рядом со мной Фёдор.
Учитывая, что вся его семья служила, парня было реально жалко. Мало того, что в глазах родственников окажется ниже остальных, так ещё и не исключено, что и его братьев на гражданку отправят, сокращая расходы на армию.
— Не переживай, — положил я ему руку на плечо и сжал пальцы. — Всё образуется. Главное, голову не теряй.
Фëдор обернулся ко мне, кивнул и сказал:
— Спасибо, Гарик. Хороший ты парень, я этого не забуду.
Тем временем ожил Владислав Степанович. Директор оглядел всё ещё стоящих перед ним студентов.
— Слушатели подготовительного курса, — заговорил он. — У вас есть время закончить все свои дела в нашей академии до завтрашнего утра. В девять часов вас будут ждать автобусы, которые доставят вас на вокзал. Билеты будут оформлены к этому времени. На этом у меня всё. Разойтись!
Студенты, пребывающие в шоке от ошеломляющей новости, действительно расходились. Впрочем, ни сотрудники академии, ни военные при ней ничем от нас не отличались. И это мы, первокурсники, просто домой вернёмся, а люди теперь ещё и работы лишатся. Тут они были при деле, а как дальше их судьба сложится? Тоже сократят?
Мы с Орешкиным тоже пошли, но не в сторону казарм, как остальные, а просто куда глаза глядят. Ноги сами собой привели нас на спортивную площадку, куда мы Гришей постоянно ходили по вечерам.
— Ну что, Гарик, чем теперь будешь заниматься? — спросил друг, когда мы остановились у тренажёров.
Вокруг не было ни души. А я ощутил, что мне будет даже немного не хватать этого места. Уж больно тут спокойно, никто не мешает.
— Домой поеду, буду искать, как денег заработать, чем же ещё заниматься в этой ситуации? Надо семье помогать, — пожав плечами, ответил я. — А у тебя какие планы?
Орешкин улыбнулся, подставляя лицо солнцу.
— Сначала отдохнуть, — сделал весьма типичное для себя объявление он, после чего добавил: — А потом тоже буду работу искать, не всё же у отца на шее сидеть.
Звучало, конечно, хорошо, но что-то не особо мне верилось, что Гриша вот так сразу заработает столько, сколько ему отец даёт. Впрочем, я ему желал в этом деле лишь удачи. Как показали последние полтора месяца, если Орешкин всерьёз возьмётся за дело, у него всё может получиться.
— Деньги Лисицкого, поди, кончились? — с сочувствием спросил у меня Гриша.
— Ещё немного осталось, держу как неприкосновенный запас, — ответил я. — А ты, небось, за неделю свои двести тысяч потратил?
— Обижаешь, — Орешкин гордо выпятил грудь. — За три дня!
Мы вместе рассмеялись.
Действительно, я и не сомневался в способностях Гриши с лёгкостью тратить большие деньги. Он, сидя в казарме, умудрился и номер в «Интерконтинентале» организовать, и даже проституток туда вызвать. Страшно представить, что он мог сделать, имея доступ ко всем благам цивилизации.
— Как-нибудь я к тебе приеду в твой Екатеринбург, — заговорил Гриша после того, как отсмеялся, — и мы с тобой покутим как следует.
— Я буду только рад, — ответил я.
Орешкин кивнул мне и пошёл в сторону казармы, заложив руки за спину и насвистывая какой-то весёлый мотив. Вот уж кто не скрывал своего счастья в сложившейся ситуации!
Улыбнувшись другу вслед, я ещё постоял какое-то время, а затем направился в сторону учебного корпуса, где у нас проводила занятия Васильева.
Однако не всё оказалось сегодня так уж радужно: по дороге в корпус меня поджидал Лисицкий. Он стоял на том самом месте, где мы впервые встретились.
— Что, Воронов, ещё не понял, что тебя ждёт на гражданке? — криво усмехнулся боярич, глядя на меня исподлобья. — Я тебя найду и отомщу за всё!
— Лисицкий, — совершенно спокойно произнёс я, — ты у родителей не интересовался, ты им родной?
— Что⁈ — оторопел боярич. — Что ты несёшь?
— Да я, когда с батей твоим общался, отметил, что он мужик очень умный, а вот ты дебил. Первостатейный, — с лёгкостью пояснил свою мысль я. — Вот я и подумал, может, тебя усыновили?
И пока он задыхался от гнева, я прошёл мимо. Ничего он больше мне не сделает, ведь, как ни крути, а все предпосылки для подачи заявления у нас остались, свидетели ещё как минимум год будут преподавать в академии. И даже тот факт, что глава рода Лисицких выплатил нам с Гришей по двести тысяч рублей, особо ничего не поменял. Мы всё равно можем подать в суд.
Впрочем, забывать о том, что Лисицкий — дебил и способен на что угодно, тоже не стоило.
У самого входа в учебный корпус, я заметил Сергея Валерьяновича. Верещагин сидел на лавке и, дымя сигаретой, щурился на солнце. Меня удивил расслабленный вид капитана.
— Сергей Валерьянович, — обратился я к нему.
— Да, Воронов? — опустив голову и вытащив сигарету изо рта, Верещагин стряхнул пепел. — Чего хотел?
— Да просто ещё раз сказать спасибо, господин капитан, — ответил я с улыбкой.
К этому человеку я относился с неподдельным уважением. Что говорить, не каждый бы решился рискнуть и полезть против своего же коллеги, чтобы добиться справедливости.
— Вы мне с самого начала помогали, — продолжил я свою мысль. — И с Лисицким поддержали, и к поединку приготовиться помогли. А главное, вовремя обнаружили нашу с Орешкиным пропажу. Если бы не вы, Гриша сегодня на линейке не стоял бы. Он своей жизнью обязан вам.
— Васильевой он обязан и тебе, — легко отмахнулся капитан. — Я так, просто курьером поработал.
— Нет. Если бы вы тогда не приехали… — покачал головой я. — Да вы же сами всё помните — время уже на минуты шло.
Верещагин лишь улыбнулся и спросил:
— Сильно расстроился, что академию закрывают?
— Думаю, не так сильно, как вы, — пожал я плечами.
— Да я вообще не расстроился, — вдруг заявил Верещагин, сминая сигарету в пальцах и метким броском отправляя её в урну. — Сейчас пойду заявление на увольнение писать.
— Но вы же ещё год можете работать? — не стал скрывать я своего удивления.
— Я вас хотел немного ещё поднатаскать, нормальные ребята в этом году собрались — даже среди аристократов избалованных папенькиных сыночков почти нет, — произнёс бывший куратор. — Но раз уж вас по домам отравляют, то и я здесь задерживаться не собираюсь. Старшие курсы и без меня выпустят.
Что ж, надо признать, такого я не ожидал. Мне казалось, что Верещагину искренне нравится его работа. Несмотря на довольно горячий приём в день, когда нас привезли, Сергей Валерьянович никогда не позволял себе перегнуть палку. Да, порой он действовал жёстко, подгоняя нас натуральной палкой, а то и электрическим разрядом, но старался-то он на совесть. И то количество людей, что дошло до линейки первого сентября, было таковым только по той причине, что капитан со своей задачей справлялся.
Заметив моё удивление, Сергей Валерьянович объяснил:
— Да я бы уже давно уволился, да не мог — четыре года назад два идиота из моих подопечных во время баловства с магией в казарме устроили пожар. Сожгли и казарму, и прилегающее здание вещевого склада, — поведал капитан, доставая новую сигарету из пачки. — Так как я нёс за этих недоумков ответственность, весь ущерб на меня и повесили. Директор пытался всё обернуть, как несчастный случай, чтобы ущерб списать, но приехала комиссия с заданием найти крайнего. Вот и нашли.
Он отвлёкся, чтобы подкурить, а я не торопил, дожидаясь продолжения.
— Пришлось брать кредит под гарантию заработной платы, чтобы всё закрыть. Четыре года отрабатывал, ещё три оставалось, — сказал Верещагин, выдыхая едкий дым. — А тут звонят на днях из банка и говорят: придите и подпишите документы, что вы нам больше ничего не должны. Удивился, пришёл в отделение, стал разбираться. Выяснилось, что в банк пришёл какой-то невысокий худой парнишка лет восемнадцати и закрыл весь мой долг наличкой. Орешкин не признаётся, но я же не идиот, всё понимаю. Правда, не понимаю, как он об этом кредите узнал. Это же вроде банковская тайна.
— Гриша ещё не то может, — улыбнулся я.
— Это я уже понял, — сказал Верещагин. — Но чувствую себя неловко, хоть и рад тому, что такое ярмо с моей шеи слетело. Слишком уж большая там сумма была.
— Поверьте, Сергей Валерьянович, для Орешкина это мелочь, а вот возможность отблагодарить вас за спасённую жизнь — бесценна! — заверил я бывшего куратора.
— Может, оно и так, — согласился Верещагин. — Ладно, беги, куда собирался, Воронов. И постарайся впредь избегать проблем. У тебя огромный потенциал, не растрать его впустую.
— Благодарю за совет, Сергей Валерьянович, — кивнул я. — Я же желаю вам успехов в ваших начинаниях. Надеюсь, если нам выдастся снова встретиться, у вас всё будет отлично.
Капитан усмехнулся и, поднявшись с лавки, пошёл по своим делам. Я проводил его взглядом, а затем решительно дёрнул ручку двери.
Да уж, а ведь Гриша буквально двадцать минут назал сказал мне, что просадил деньги Лисицкого. Выходит, потратил он их на благое дело. Умеет Орешкин всё-таки удивлять.
* * *
Я поцеловал Аню, разомкнул объятия и сел на многострадальном диване в красном уголке. Окинул взглядом помещение, в котором за последние два с половиной месяца произошло столько приятных событий.
Аня же лежала и улыбалась. И мне это нравилось. Мы с ней оба понимали, что наши отношения подошли к концу, но мы не стали делать из этого трагедию. Мы просто отдались страсти как в последний раз. Впрочем, это и был наш последний раз.
Красавица закинула на мои колени свои ноги, и я стал их поглаживать. Без намёка на ещё один заход, а просто делясь своим теплом.
— Что теперь? — спросил я, поглаживая Аню по бедру. — Будешь год дорабатывать?
— Могу здесь ещё поработать, могу сразу уехать, — с улыбкой ответила она.
— Куда?
— Может быть, в Москву, — подняв веки, она нашла взглядом моё лицо и улыбнулась, — а можно куда-нибудь подальше от столицы, в такую же академию. Ты же понимаешь, что жена Васильева может выбирать, где ей работать.
— Но ты не выбрала? — уточнил я.
— Пока нет, — дотянувшись до меня рукой, она перехватила мои пальцы и слегка их сжала.
— И от чего же будет зависеть твой выбор?
— От тебя.
Это было, скажем так, неожиданно.
— От меня? — удивился я.
— От тебя, — подтвердила Аня. — Я переведусь туда, куда ты поедешь учиться.
Видимо, очень уж у меня был удивлённый вид, Аня рассмеялась.
— Ты только не подумай, что я в тебя влюбилась без памяти и готова теперь хоть на край света за тобой идти, — проговорила она, как только перестала смеяться. — Но мне с тобой хорошо, а где жить и работать, мне без разницы. Так почему бы мне не поработать там, где ты будешь продолжать учёбу? Хорошие помощники по идеологической работе на дороге не валяются.
Она улыбнулась и, сев рядом, обняла меня за плечи и чмокнула в щёку.
— Да я, вообще-то, не собираюсь продолжать учёбу, — сказал я.
— Почему? — удивилась Аня, тут же убирая руки. — У тебя невероятные склонности к изучению магии! Такой талант просто грех губить, Игорь!
— Да хотя бы потому, что для этого надо заново куда-то поступить, а перед этим год ждать, — пояснил я.
— Ты это вот сейчас серьёзно? — спросила Аня и рассмеялась ещё громче. — Просто скажи, где хочешь продолжить учёбу.
— Нигде не хочу, — признался я. — Не до учёбы сейчас.
— Я так и думала. Но я должна была предложить, — со вздохом сказала она и снова улыбнулась, но в этот раз очень грустно, потом немного помолчала и добавила: — Всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Жаль, что иногда очень уж быстро.
Я молча кивнул, так как сказать мне особо было и нечего. Нам было хорошо вместе всё это время, она серьёзно выручила нас с Гришей, но мы оба с самого начала понимали, что будущего у нас нет и быть не может.
* * *
Прода завтра!



Глава 2

Екатеринбург, квартира Вороновых, Игорь Васильевич Воронов
За ужином собралась вся семья.
Моё возвращение хоть и крайне удивило родителей, но они были искренне рады. Всё-таки обстановка в Российской Империи была напряжённая, ожидать можно было чего угодно, и куда в случае чего могут заслать студентов военной академии, можно было лишь гадать. А так я дома, жив, здоров, а значит, всё будет хорошо.
— … вот так я и оказался отчислен из академии, точнее, даже и не зачислен толком, — закончил я свой рассказ, отряхивая ладони от крошек.
Конечно, всего я не говорил. Так, рассказал пару забавных моментов из жизни курсантов магической академии, да про преподавателей, отмечая их заслуги перед Российской Империей. Академия закрывается, так что путь лучше родители думают о том, как удачно они меня туда пристроили и что я в таком обществе успел немного повариться и кое-чему научиться.
Пустая тарелка из-под борща была тут же отобрана мамой. Она отнесла её в раковину, а на обратном пути сорвала полотенце с глубокого салатника, в котором лежали горкой румяные булочки с сахаром. Как я люблю.
— Сейчас ещё чайку сделаю, — сообщила она, ставя передо мной салатник.
— Да я сам могу, мам, — попытался отговорить её я.
— Сиди уж, дай матери за тобой поухаживать, — махнув на меня рукой, ответила мама. — Вон какой вымахал уже, скоро невесту себе найдёшь, и уже она тебя кормить булочками станет. Когда я ещё потом своего любимого сына угощу?
Я не стал спорить и доказывать, что женюсь ещё нескоро. Конечно, после расставания с Аней прошло не так много времени, чтобы я от тоски на стенку лез и думал о женщинах, однако и влезать в какие-то отношения сейчас, посреди всеобщего хаоса не собирался.
— Что будешь делать, сынок? — сменив тему, спросил отец, ещё только доедая свою порцию борща. — Куда поступать?
— В этом году уже никуда — поздно для поступления, — ответил я. — Годик поработаю, а там посмотрим.
Мама тут же отвлеклась от наливания мне чая и заявила:
— Если что, со мной в Турцию поедешь.
Какая-то навязчивая идея. Откуда только такая тяга к путешествиям?
— Ты ещё не оставила эту мысль? — спросил я.
— Ну а как её оставишь? — отозвалась мама, ставя передо мной горячую кружку с крепким чаем. — Деньги-то нужны. Отец работу хоть и нашёл, но что там учителям платят? А тех денег, что ты прислал, надолго не хватит.
— Но за гимназию-то вы заплатили? — уточнил я.
Всё-таки расходы на учёбу мелкой, конечно, были достаточно внушительными. Но денег должно было хватить с лихвой ещё надолго. Из двадцати тысяч, что я перевёл полтора месяца назад, всего восемь сто должно было уйти в гимназию.
— Конечно! — подтвердила мать. — Как ты и сказал, я сразу за весь год и оплатила. Но цены-то растут, и не похоже, что в скором времени это прекратится. Я вот масло своё всё продавала, не так, как ты, конечно, но в последний раз у меня уже за три пятьдесят пачку брали. Так что продукты тоже дорожают.
Я внутренне выдохнул: с учёбой всё хорошо. Но инфляция, похоже, росла стремительней, чем я предполагал. Или это конкретно Екатеринбургские барыги решили срубить лёгких денег, задирая цены в космос, просто потому, что могут.
— Ну, гимназия — это наша самая крупная трата сейчас, — произнёс я, — а её мы закрыли. На продукты и квартплату уж точно заработаем. Не проблема, ведь я теперь с вами и буду помогать.
— Да ты и так помог, Игорь, — заметил отец. — Ты лучше скажи, откуда такие деньги? Не связался ли ты часом с бандитами?
Этого вопроса я ждал с того самого дня, как Лисицкие перевели мне деньги на счёт. Всё-таки мои родители не те люди, которые махнут рукой на то, что у их сына появились очень крупные суммы.
И ответ у меня был давно готов.
— У нас в академии случилось чрезвычайное происшествие, — пояснил я. — Так вышло, что я спас сокурсника, а тот оказался сыном крупного бизнесмена. Вот его отец меня и отблагодарил.
Впрочем, первая часть моего объяснения была чистой правдой, так что не особо я и врал. А что не Орешкин оказался благодетелем, так семье об этом лучше не говорить. Отец волноваться начнёт, мать ждать беды.
— Ты так быстро повзрослел, сынок, — покачал головой отец.
Я видел, что ему немного неловко. Ведь это не он, глава семьи, решил наши проблемы, а сын. Но в то же время по его взгляду было заметно: он мной гордится. И, зная отца, я мог смело предположить, что гордится он больше не тем, что я сумел заработать деньги, а тем, что спас человека.
Всё-таки он у меня идеалист.
А вот Катька сидела весь вечер немного грустная. И ни моё прибытие, ни обсуждения за столом не могли заставить её улыбнуться. Мыслями мелкая находилась где-то далеко, и было очевидно, что у неё есть какая-то проблема.
Памятуя о том, как в прошлый раз она молчала до последнего момента, я решил сразу всё прояснить и спросил:
— Кать, ну а ты чего такая грустная?
— Всё нормально, — печально вздохнула сестра, явно не желая вдаваться в подробности.
Зато вместо мелкой ясность внесла мать.
— Да Лёшку её побили, — сообщила она.
— И ничего не побили, — заявила сестра. — Он тоже дрался, между прочим! И победил бы, если бы они по одному были. А они толпой, а это нечестно.
— Толпой нечестно, — согласился я и уточнил: — А из-за чего драка-то была?
— Да его постоянно Стас достаёт, — недовольно дёрнула плечом Катя. — Каждый день пытается Лёшку довести, а потом с дружками своими на него же и нападает. Ещё с прошлого года.
Лёшка был первой любовью мелкой. Встречал я его последний раз ещё до того, как ко мне вернулись воспоминания. И вроде бы нормальный пацан был, ровесник сестры. Семья у него, насколько я знал, тоже неплохая, и сам он воспитан был толковым малым.
— Ладно, не волнуйся, Кать, — сказал я, потрепав мелкую по голове. — Порешаем с этим Стасом.
Мать тут же всплеснула руками, не скрывая волнения.
— Не надо туда лезть, сынок! — попросила она. — Отец Стаса держит рынок и связан с криминалом.
— Я аккуратно, — пообещал я.
Рынок держит? Уж не тот ли самый Миша Кривой, о котором братки говорили? Будет даже интересно посмотреть, во что вылилась моя прошлая речь.
— А как у твоего Стаса отчество? — уточнил я.
— Алексеевич, а что? — удивилась сестра.
— Да нет, просто интересно.
Не тот рынок, значит. Или за полтора месяца передел произошёл. Что, впрочем, было бы неудивительно. Решительные господа в смутные времена не станут стесняться, чтобы сожрать более слабого.
После ужина я вышел на улицу подышать свежим воздухом. Пока сидел на нашей лавке, заметил, как из-за дома вышел Влад. Друг шагал с уверенным видом победителя по жизни.
Новая и дорогая одежда, прямая спина, золотые часы на руке. Такая разительная перемена стиля заставила меня улыбнуться. Как и большинство людей, получивших большие деньги, Влад в первую очередь решил приодеться, чтобы все вокруг видели, какой он преуспевающий.
— О, здорово, Гарик! — искренне обрадовался Влад, подходя ближе. — А ты чего здесь? Опять отпуск?
— Да закрыли академию, вот я и вернулся домой, — отмахнулся я. — А ты, смотрю, приподнялся прям. Издалека так даже и не узнать, такой важный перец стал.
Влад усмехнулся, с довольным видом засовывая руки в карманы.
— Есть такое, — стараясь выглядеть важным, кивнул он.
Всё-таки друзья у меня все ещё юнцы. Конечно, не помни я прошлого, считал бы иначе, считал бы, что Влад действительно стал крутым. Но сейчас я видел, что стоящий передо мной молодой человек ещё находится в детстве. Да, он дерётся за деньги, но при этом всё равно остаётся мальчишкой.
— Я же говорил, что меня ждёт успех, — заявил Влад. — А ты что теперь делать будешь?
Я пожал плечами и ответил:
— Работать буду, родителям надо помогать. А в целом как вы здесь поживаете? Как Саня?
Влад сел рядом и вздохнул.
— Да как-как? Саня вон в свои учебники зарылся, ты же его знаешь, — начал рассказывать он. — Считай, с твоего приезда мы виделись-то пару раз всего. Нет времени видеться: он днём бегает по учёбе и делам, а я в ночную работаю.
Друг показал мне свои кулаки.
Несмотря на то, что я набрал мышечной массы в академии, я всё равно проигрывал Владу в габаритах. А уж набитые кулаки размером едва не в полтора моих однозначно впечатляли.
— На бой-то теперь придёшь посмотреть? — спросил Влад с надеждой.
— Обязательно приду, — пообещал я. — Надо же посмотреть, во что ты вляпался, и насколько глубоко в эту жопу залез.
— Да нормально всё у меня, Гарик! — возмутился друг. — Я, знаешь, сколько сейчас денег делаю за бой? У меня теперь родители могут вообще не работать! А всё, что для этого нужно — всего лишь пару раз в неделю начистить морду какому-то уроду.
— Либо получить по морде, — добавил я.
— Не без этого, — согласился Влад. — Всякое бывает. Но в основном бью я, так что это лёгкие деньги.
Он взял паузу, задумался, окидывая меня взглядом.
— Ну, для меня лёгкие, конечно, — поправился друг. — Вас с Саней там бы переломали в три секунды.
Мне оставалось только головой покачать.
— Эх, Влад…
— Так на бой придёшь?
— Приду, — кивнул я. — Когда и где?
— Я тебе позвоню, как день и место назначат, — сообщил Влад. — Но всяко это будет не раньше одиннадцати вечера. У тебя, кстати, как с деньгами? Может, помочь? У меня есть.
Предложение было щедрым, и, что говорить, приятным. Влад осознавал, что не все вокруг живут припеваючи. И видно было, что он искренне хочет мне помочь. Но мне не требовалось.
— Спасибо, у меня есть, — ответил я, отклоняя предложение.
— Ну смотри, если что, обращайся, — серьёзно кивнул друг, после чего взглянул на часы, лишний раз их продемонстрировав. — О, я уже опаздываю. Всё, Гарик, мне пора. Давай, увидимся!
Мы пожали друг другу руки, и он едва не побежал в сторону дома. Проводив его взглядом, я подумал, что совсем недавно вот так же мы толпой бегали смотреть мультики. И, честно говоря, я не удивлюсь, если Влад сейчас мчался по той же причине. Была у него такая страсть — смотреть мультфильмы и кино. Мог сутками пялиться в телевизор, если что-то интересное показывали.
Посидев ещё немного, я поднялся с лавки и решил прогуляться по району. Хотелось посмотреть, что ещё тут изменилось, чтобы быть к этому готовым. Что всё будет становиться хуже, я и так понимал, но хотелось увидеть своими глазами, насколько.
Но не успел я даже со двора выйти, как ко мне из темноты подошли трое загорелых ребят лет двадцати, внешне похожие на цыган. Один в кепке, другой в шапке-петушке, а третий лысый.
Ситуация заставила меня мобилизоваться и приготовиться дать отпор. Нормальные люди в темноте не отсиживаются и дорогу резко не преграждают.
Но оказалось, это не гопари.
— Эу, паря! Расслабиться хочешь? — спросил лысый, сверкая рандолевыми зубами.
Господи, где он их только достал⁈ В какой выгребной яме выкопал? Не думал я, что увижу такое когда-нибудь в этой жизни. Да что там, я вообще забыл, что такое бывает.
— Да я, вообще-то, и не напрягаюсь, — ответил я, пожав плечами.
Такого ответа ребята не ожидали, поэтому продолжили по схеме. Видимо, дело своё они только начали, а потому действовали по согласованному сценарию.
— Есть афганка годная, — предложил лысый, явно главный переговорщик. — Но если желаешь, можем и белого организовать. Но недёшево.
— Нет, — отмахнулся я. — Я по-другому расслабляюсь. А вам я очень рекомендую на этом районе больше не появляться.
— Не суетись! — изрёк тот, что был в кепке, начисто проигнорировав мой совет. — Ну не торчишь, не торчи, твоё право.
И тут же без перехода озвучил новое предложение:
— Бабу хочешь?
— Какую ещё бабу?
Моё изумление было принято за проявление интереса.
— Это зависит от того, сколько у тебя денег есть, — с ухмылкой сообщил лысый. — За тридцать рублей нормальные девочки имеются.
— Но можем и за десятку подогнать, только там надо будет ей пакет на голову надеть, — добавил тот, что в петушке, и громко заржал.
Похоже, эти идиоты только начали, так сказать, заходить в бизнес и ещё до конца не определились, какой именно вид услуг они оказывают. И кто они сами: драгдилеры или сутенёры.
Впрочем, я их уже воспринимал исключительно как боксёрские груши. Мне очень не понравилось, что у меня на районе, да что там на районе — у меня во дворе ходят эти выродки. У меня уже и так кулаки чесались, а тут лысый ещё и выдал:
— А если соточку не пожалеешь, можем школьницу найти.
Было понятно, что про школьницу он ляпнул для красного словца и «торговали» эти дегенераты максимум вышедшими в тираж проститутками, но перед глазами сразу же встал образ Катьки в школьной форме. И я почувствовал, как меня охватывает бешенство. Я еле сдержался, чтобы не убить лысого сразу же, с одного удара, а пока брал себя в руки, тот, что в кепке, заявил:
— Да у него бабок нет по ходу на девочку, зря только время теряем!
— А может, ему мальчик нужен, — сказал третий придурок и снова заржал.
Это было настолько нагло, что я, признаться, даже немного растерялся.
— Вы бессмертные, что ли? — спросил я, решив, что начну с того, кто ответит первым.
— А… — раскрыв сверкающую жёлтым пасть придурок.
И тут же поймал прямой в челюсть. Он опрокинулся на спину и уже не помышлял ни о чём. Потерялся он ещё в полёте, а удар затылком окончательно его дезориентировал.
Схватив второго за руку, сунутую в задний карман джинсов, я сломал ему предплечье как тростинку. Укрепление тела работало на максимум, и приходилось смирять себя, чтобы не убить уродов. Хотя и хотелось рвать их на куски.
Третий всё ещё глупо моргал, когда второй его кореш рухнул на землю, визжа от боли в сломанной руке.
— Ты чё вообще⁈ — завопил последний оставшийся на ногах делец.
Ещё один удар в зубы, и он тоже оказался на земле. А я стоял над ними, сжимая и разжимая кулаки, чувствуя, что злость никуда не делась. Впрочем, нужно было брать себя в руки.
Обыскав стонущих, я отобрал у них пакеты с наркотой и, порвав их, высыпал содержимое на землю, втоптал в грязь для верности. Сколько хороших людей сгубила эта дрянь в мои прошлые девяностые, я помнил прекрасно. И никакой жалости к дилерам не испытывал. Пусть тот, кто дал им наркотики, теперь сам с ними разбирается за потерю товара. А может и ко мне прийти — и ему объясню, что в моём дворе не место для этой гадости.
— А теперь валите отсюда нахрен! — прорычал я, с трудом сдерживаясь. — Ещё раз на районе увижу, я вам ноги так переломаю, что ни один целитель не соберёт. Ясно⁈
— Ясно, — плача от боли ответил тип со сломанной рукой. — Уходим мы, уходим. Не трогай нас.
И они действительно поспешили убраться, кидая на меня полные страха взгляды. Видимо, мозгов хватило понять, что разошлись со смертью буквально в миллиметре.
А я стоял на месте, стараясь успокоиться.
Чёрт возьми, реальные девяностые, куда ни плюнь. Неприятно, но деваться некуда — придётся второй раз через это пройти. Но теперь у меня есть опыт и понимание, к чему это в итоге может привести.
Я взглянул на собственные кулаки и усмехнулся.
А ведь помимо понимания у меня есть силы и решимость этому противостоять. Как минимум у себя на районе я такой херни не допущу. Раз власть не может или не хочет поддерживать порядок, придётся брать всё в свои руки. Не будет в моём районе всего этого дерьма, я этот беспредел пресеку.
А там, кто знает, может, и во всём городе.



Глава 3

Чтобы хоть немного успокоиться, я ещё погулял по району. Пока, наконец, не пришёл в себя настолько, чтобы уже не бояться сорвать злость на первом попавшемся человеке. После чего отправился домой.
Подойдя к подъезду, увидел, что на лавочке возле него сидит одна из наших соседок. Сколько себя помню, она всегда была такой же седой бабушкой. И все в доме всегда называли её Петровна, будто имени у неё и вовсе не было. Но старушку это явно устраивало.
Милая старушенция. Любила посплетничать, но беззлобно: плохо ни о ком никогда не говорила, разве что могла немного поохать, что молодёжь уже не та. Но на злобных бабок, какие есть практически в каждом дворе, в каждом городе и как минимум в двух известных мне мирах, Петровна не походила.
А ещё она всегда была позитивна и часто выгуливала на поводке своего кота Спиридона. Тот был толст, ленив и очень не любил гулять на поводке.
Было странно видеть её на лавочке в такое время.
— Доброй ночи, Петровна. А вы чего не спите? — спросил я, подходя ближе к соседке. — Полпервого ночи уже.
— Да я бы с радостью, Игорёк, — вздохнула та.
— Бессонница? — предположил я.
— Да если бы, — отмахнулась старушка. — От бессонницы таблетки помогают, а от спортсмена окаянного нет таблеток.
— От спортсмена? — удивившись, переспросил я. — От какого спортсмена?
— От соседа моего нового, сверху. Лидия Кондратьевна месяц назад квартиру продала, в Пермь к дочери переехала. Какая прекрасная женщина была, и соседка — лучше не сыскать, хоть за солью к ней, хоть за советом. А спортсмен этот — хуже геморроя!
— А можно поконкретнее, что с ним не так? — уточнил я, присаживаясь рядом.
— Притон он устроил у себя, Игорёк! Настоящий притон! — запричитала старушка. — Круглосуточно музыка орёт, девки полуголые туда-сюда шастают и мужики вот с такими рожами!
Петровна на себе показала, насколько большие рожи у друзей её соседа.
— Страшно с ними в подъезде встречаться! — призналась старушка.
— Погодите, а как он это всё совмещает с тем, что он спортсмен? Каким спортом он занимается? — не понял я её логики.
— Да откуда ж я знаю? Но ходит всё время в спортивном костюме.
Ага, знаем мы таких спортсменов. У них один вид спорта — литрбол.
— А он вообще знает, что вам мешает? — спросил я. — Может, он думает, что в нашем доме стены толстые, и вам ничего не слышно.
— Конечно, знает. Я к нему несколько раз ходила, просила по-человечески. А он только смеётся. А вчера вообще сказал, что если я ещё раз приду, то он Спиридона удавит. Гад такой!
Петровна погрозила кулаком в сторону светящегося окна на пятом этаже.
— Ясно, — сказал я. — И сейчас у него вечеринка, и поэтому уснуть вы не можете?
— Не могу, — вздохнув, подтвердила Петровна. — Надеюсь, хотя бы часам к четырём перепьются ироды и сами спать завалятся.
— Минут через десять завалятся. Не обещаю, что спать, но завалятся, это точно, — пообещал я.
Поднимаясь по лестнице, я чувствовал, как только что успокоенное сердце гоняет кровь всё сильнее и яростнее. Как будто вселенная решила, что мало мне одних горе-дилеров, так теперь ещё и буйных алкашей подсунула.
Звуки музыки я услышал ещё на втором этаже. Даже странно, что родители ничего не сказали про такого соседа. Впрочем, между нашими квартирами три этажа, и они разнесены на разные стороны. Поэтому у нас могло быть и не слышно.
И ведь никто не пытается их утихомирить — видимо, Петровна не ошиблась, когда показывала размер морд друзей этого «спортсмена».
Но ничего, сейчас разберёмся.
Поднявшись на пятый, я нашёл нужную дверь и надавил на кнопку звонка. Оказалось, звонок не работает. Впрочем, это как раз неудивительно. Соседи, небось, его уже спалили, пытаясь до обитателей дозвониться.
Уже привыкнув к постоянному укреплению тела, я с силой ударил кулаком в дверь. Однако толку от этого не было, и пришлось стучать ещё трижды. Никакой реакции я не добился, понял, что дальше стучать бесполезно, и уже подумал о том, чтобы выбить дверь с ноги, но не успел — только приготовился, как открыли.
На пороге стоял запитый мужик моего роста, одетый в белый спортивный костюм. Точнее, когда-то белый. Сейчас этот костюм выглядел так, будто им уже месяц моют полы в подъезде. Недельная щетина, уставший, недовольный взгляд — мужик точно не походил на спортсмена. Но и на алкаша он тоже не был похож.
Было видно, что такой образ жизни мужик ведёт недавно — выглядел запитым, уставшим, но не опустившимся. И взгляд был каким-то уж очень умным для алкаша, хоть и потухшим. Возможно, у него что-то случилось в жизни, и мужик просто заливал это водкой.
Но как бы то ни было, соседей нужно уважать.
— Что надо? — спросил «спортсмен».
— Поговорить с хозяином квартиры, — ответил я, глядя ему в глаза.
— А ты кто?
— Представитель Добровольного общества содействия армии, авиации и флоту!
Мужик в спортивном костюме попытался переварить информацию, но выпитое не позволило ему это сделать.
— И чё тебе надо? — спросил он.
— Я же сказал, поговорить с хозяином квартиры, — повторил я.
— Ну я хозяин, и чё?
В этот момент за спиной мужика показались ещё трое. А вот эти были похожи на настоящих пропойц. Возможно, это были и не друзья хозяина квартиры, а случайные собутыльники, встреченные в очереди за водкой.
Один здоровый и толстый, похожий на заплывшего жиром борца. Видимо, его рожу показывала Петровна. С таким надо быть осторожным и не путать их с обычными толстяками-обжорами. Те на ногах еле стоят, а этот схватит и сломает.
Другие двое выглядели совершенно обыкновенными мужиками, уже не первый день забывшими, что такое просыхать.
— На вас поступила жалоба, гражданин, от соседки снизу, — произнёс я, глядя на хозяина. — Она утверждает, что своими постоянными вечеринками вы мешаете ей спать по ночам и вообще всячески отравляете жизнь.
Трое гостей хозяина резко заржали, а тот вообще никак не отреагировал.
Ладно, смейтесь. Смеяться не запрещено.
— Что-то ты не похож на участкового, — вдруг заявил толстяк.
— А я и не говорил, что я участковый, — пожал плечами я. — Я ваш сосед.
— Не видел я тебя раньше, — заметил хозяин квартиры.
— А я только вчера из армии вернулся. И вот хожу по квартирам, знакомлюсь с новыми соседями, объясняю им правила проживания в нашем доме, — ответил я. — Запомните или память от водки уже не та, и записывать будете?
— Да ты! — начал было толстый и ринулся на меня.
И я уже не сдерживался. Короткий удар в лицо опрокинул борца на пол, его дружки застыли, поражённые моментальной расправой. Толстяк лежал на полу и походил на труп, но всё же дышал.
Двое только что смеявшихся мужиков выглядели потерянными, и больше не чувствовали себя главными. Из стаи опасных волков они превратились в растерявшихся сусликов.
— Продолжим разговор? — обратился я к хозяину квартиры.
Тот ничего не ответил, словно не до конца ещё осознал, что происходит. А один его гость вдруг заорал:
— Да мы тебя сейчас порвём здесь!
— И в окно выбросим! — добавил второй.
Похоже, суслики оказались храбрыми. И очень глупыми.
«Спортсмен» же промолчал, продолжая задумчиво наблюдать за происходящим.
Я прошёл в квартиру и дёрнул дверь, закрывая её за собой. Первый из мужиков, собрав остатки собственного достоинства в кулачок, поднял руку, намереваясь нанести удар, но согнулся пополам, получив от меня ботинком в живот.
Сразу же я добавил ему по затылку, отправляя в страну снов. Затем перехватил руку второго и коротким тычком разбил ему нос и губы. Алкаш завыл, а я крепко схватил его за шиворот, ухватив одновременно за футболку и воротник куртки.
— В окно, говоришь? — повторил я его слова. — Ну, пойдём.
Волоча за собой подвывающего придурка, я прошёл в зал. Хозяин квартиры молча проследовал за нами, не проронив ни слова, будто до сих пор не понял, что происходит.
В зале находились три пьяные в хлам бабы самого затрапезного вида. Две сидели на видавшем виды диване, одна курила, стоя у открытого окна. Из магнитофона орала музыка.
— Концерт окончен! — объявил я, кулаком разбивая магнитофон.
Женщины тут же испуганно заорали — разглядели, что у меня во второй руке их истекающий кровью собутыльник.
— Чего вы орёте? — спросил я. — Люди за стеной спят. Скромнее себя надо вести.
Они заткнулись, как по волшебству. А я подхватил ноющего мужика и поволок его к окну. Баба с сигаретой застыла, выпучив от страха глаза, и мешала мне пройти. Сигарета тлела, пепел уже почти дошёл до пальцев.
— Вы мне тут дом не спалите, — сказал я и указал ей на окурок.
— Чё? — спросили подружка «спортсмена».
— Ничё, — ответил я и, забрав у неё окурок, бросил его в стакан с остатками вина, который она держала во второй руке. — Окурки, говорю, тушить надо вовремя.
После чего я вновь занялся мужиком, обещавшим выбросить меня в окно. Подтянул его вплотную к подоконнику и спросил:
— Значит, ты у нас любитель вышвыривания людей в окно?
Тот что-то промычал в ответ, но я не разобрал, что. Вложив больше магии в укрепление тела, я на одной руке вытащил придурка за окно. Мужик извернулся, вцепился в моё запястье и истошно завыл, боясь пошевелиться. Девки завизжали, позабыв о моей просьбе не шуметь.
Лишь хозяин квартиры следил за происходящим с интересом, ничему не удивляясь, будто такое случается на его глазах через день. Возможно, что-то принял.
— Ну что, девчонки? — спросил я. — Отпустить мне вашего друга?
— Отпусти, пожалуйста! — запричитали те.
— Не-е-ет! — заорал сам придурок, в отличие от девок, понявший, к чему я клоню.
— Ну как нет? — обратился я к нему. — Если женщина просит, как отказать? А тут сразу три просят тебя отпустить.
— Они дуры! — заорал бедолага.
— Ах так! — возмутилась одна из девок. — Не отпускай его!
— Не отпускай! — повторили за ней подруги.
Точно дуры, мне аж смешно стало. Тряхнул пару раз придурка в воздухе, будто собираюсь отпустить, чтобы уж наверняка проняло. Хотел ещё пару слов сказать, но начала трещать куртка, и я быстро вернул его в комнату — не хватало ещё реально уронить его к ногам Петровны.
Поставив придурка на ноги в комнате, я припечатал его легонько башкой о стену и наконец-то отпустил. Он сполз по стене на пол, а я подошёл к хозяину квартиры.
Тот стоял так, будто ничего не произошло. Забавно. Похоже, действительно на веществах. Или познал дзен.
Самое смешное, что я шёл его жёстко бить, сорвать злость за всё, что за день накипело. Но на троих его друзьях сорвал, а этого и бить как-то не получается. Вообще своим поведением не даёт ни малейшего повода. Стоит, смотрит с интересом.
— Я могу тебя покалечить, ноги-руки переломать, — произнёс я. — Веришь?
— Верю, — совершенно спокойно ответил мужик.
— Вечеринок по ночам ты устраивать больше не будешь, — объявил я. — Води к себе кого хочешь, но чтобы после десяти вечера была тишина. Понял?
— Понял.
— И если твои друзья или гости чего устроят непотребное в моём подъезде и доме, отвечать будешь ты. Ясно?
— Ясно, — ответил мужик.
У меня возникло ощущение, что он надо мной издевается. И снова заиграла кровь. Захотелось вмазать ему, но что-то сдерживало. Вот реально не давал повода гад.
— А сейчас мы пойдём вниз, ты извинишься перед соседкой и пообещаешь ей купить мешок корма для её кота, а завтра же этот корм купишь! — сказал я, уже окончательно разозлившись.
Бесило меня какое-то нечеловеческое спокойствие этого мужика. Я был готов надавать ему по полной программе, едва он начнёт мне хоть в чём-то возражать. Но тот лишь кивнул и сказал:
— Пойдём.
Я еле сдержался, чтобы ему сразу же не врезать. Но повода всё ещё не было.
Вместе с хозяином квартиры мы спустились к лавке у подъезда. Я указал мужику на Петровну, которая смотрела на происходящее с огромным удивлением.
— Извините, пожалуйста, — уже без всяких подсказок произнёс «спортсмен». — Этого больше не повторится. И я куплю вашему коту мешок корма.
Вот так вот просто. Извинился и пообещал купить Спиридону корм. Ох, как же мне хотелось ему врезать. Но уже точно было не за что — конфликт был исчерпан.
Я отпустил мужика, и тот спокойно, будто ничего и не случилось, отправился к себе.
Но как же у меня чесались руки догнать его и навешать.
— Ох, спасибо, Игорек, — поблагодарила меня Петровна, поднимаясь с лавки. — Я уж и не думала, что на него управа найдется. Хорошим ты мальчиком был, а вырос настоящим мужчиной. Спас старуху от бессонницы.
Я улыбнулся в ответ.
— Спокойной ночи, Петровна, — пожелал я старушке, и она засеменила в подъезд.
А я сел на лавку и, глубоко дыша, принялся заново брать эмоции под контроль. Да я в этой жизни за все восемнадцать лет так не бесился, как сегодня. И «спортсмен» этот меня подвёл, конечно, сильно — дал бы ему по морде, может, и полегчало бы.
Пока я успокаивался, во двор въехал чёрный представительский автомобиль с нарисованным на капоте и дверях гербом благородного рода. Что было удивительно само по себе — у нас такие не жили, и вроде бы интересов у аристократов в нашем доме быть не могло.
Машина остановилась метрах в двадцати от моего подъезда — дальше такой автомобиль просто не мог проехать, не вошёл бы в поворот. Водитель обошел автомобиль и, открыв дверь, подал руку сидящей на заднем сиденье женщине, и из машины вышла… Анастасия Александровна.
Вот это было неожиданно!
Настя что-то сказала водителю, и тот, вернувшись за руль, задним ходом покинул двор. Лишь после того как машина скрылась, наша соседка пошла в сторону дома.
— О, Игорь, привет, — первой поздоровалась она, как ни в чём не бывало, словно для неё давно было нормой приезжать домой ночью на таких машинах.
Впрочем, она могла не догадаться, что я видел, на чём она приехала.
— Здравствуйте, Анастасия Александровна, — улыбнулся я, разглядывая красавицу. — Что-то вы поздно.
Что ни говори, а выглядела соседка сногсшибательно.
— На подработке задержалась, — ответила она. — А ты чего не спишь так поздно?
— Да вот, решил перед сном прогуляться, — соврал я.
Не рассказывать же ей, что тут творилось весь вечер. Не её это проблемы, особенно если она домой по ночам возвращается на таких машинах.
Нет, понятно, что хорошие целители рано или поздно попадают на службу какому-нибудь влиятельному роду. Но быстро как-то Настя работу нашла. Она ведь ещё даже учёбу не закончила. Или её подработка не была связана с её лекарской деятельностью. Но опять же, кто я такой, чтобы её за это судить?
— Ну понятно, — кивнула соседка, после чего с немного виноватой улыбкой произнесла: — Ну, тогда я пойду. Спокойной ночи, Игорь!
— Спокойной ночи, — ответил я, провожая её взглядом.
Нет, что ни говори, а она хороша. И фигура, и лицо, и даже голос такой, что от него пробирает. Замечательная девчонка. Но не для меня — нельзя гадить там, где жрёшь, живёшь и работаешь. Это я усвоил ещё в прошлой жизни.
А вообще, женщину найти надо. Организм молодой и после трёх месяцев общения с Анной Леонидовной требует внимания со стороны прекрасного пола. Ещё и адреналин после драк всех зашкаливает.
Так, в конце концов, почему бы и не пойти прогуляться с пользой для тела?
Я поднялся домой и быстро, стараясь не разбудить близких, переоделся и, покинув квартиру, направился в центр города. Время было ещё не слишком позднее для ночных приключений, баров в центре хватало. Да и знал я там один кабак, который все наши парни считали самым крутым. Но у нас не было ни подходящего возраста, чтобы в него войти, ни денег — позволить себе в нём посидеть.
А теперь у меня всё это есть, и можно закрыть гештальт!
Добраться до нужного заведения удалось без проблем и даже быстро. Здоровенный охранник окинул меня внимательным взглядом, на секунду призадумался, но всё же пропустил внутрь.
В баре играла громкая музыка, не перекрывающая множество голосов и стук шаров — в дальнем от входа углу разместились бильярдные столы, и там, судя по всему, шло жаркое соревнование.
Заняв место на стойке, я кивнул бармену.
— Чего тебе, парень? — привычно перекрикивая шум, спросил он.
Оглядев стеллаж за его спиной, заставленный бутылками с алкоголем, я сделал заказ, остановившись на коньяке. Бармен тут же обменял банкноту в десять рублей на пузатый бокал, который ловко заполнил на треть.
Взяв коньяк, я сел вполоборота, наблюдая за тем, что происходит в заведении. В глаза тут же бросились профессионалки, явно ищущие своего клиента на час. Однако подходить к ним я не собирался — не настолько низко я ещё пал, чтобы цеплять венерический букет на ножках. Как я потом лечиться буду? К Анастасии пойду? Я не Орешкин, мне целителя больше взять негде.
Эта мысль заставила улыбнуться. Интересно, как там Гриша поживает. Уже отдохнул или ещё в процессе?
Смочив кончик языка в коньяке, я пригубил напиток, покатал его во рту. Так себе пойло, к сожалению, но вряд ли здесь могут подать что-то лучше. А вообще, было забавно. Я с прошлой жизни помнил вкус хорошего коньяка, хотя в этой ещё ни разу до сегодняшнего дня его не пил.
Снова оглядел зал. Мой взгляд зацепился за скучающую женщину лет тридцати, сидящую в углу с коктейлем. Белая блузка, золотой браслет на руке, короткая юбка-карандаш. Дама явно пришли сюда прямиком из офиса, чтобы расслабиться после рабочего дня. Было немного странно, что она одна, но мало ли какие были на это причины? Почему бы и не попробовать найти с ней общий язык?
Выглядела она неплохо, я тоже не урод. Приняв решение, я допил коньяк и, заказав ещё порцию, направился к столику. Сидящая за ним женщина подняла на меня взгляд и улыбнулась.
— Привет, — произнёс я, садясь рядом так, чтобы не оказаться напротив, но при этом и не слишком близко. — Как тебе здесь?
— Привет, — чуть качнув головой, она откинулась на спинку стула и, взяв со стола бокал с коктейлем, потянула его через трубочку, затем внимательно меня оглядела и добавила: — А ты, я смотрю, смелый.
— Ну а чего бояться? — пожал я плечами. — Ты красивая, я неотразим, нам суждено провести этот вечер вместе.
Женщина рассмеялась и протянула мне руку.
— Вика!
— Игорь! — представился я, изображая поцелуй руки. — Я смотрю, твой бокал уже пуст. Выпьешь что-нибудь ещё?
Из бара мы уехали на такси уже через полчаса, а ещё через пару часов я, наконец, почувствовал, как злость меня отпустила. Хорошее завершение вечера.



Глава 4

Проснувшись, я выбрался из постели, постаравшись не разбудить спящую хозяйку квартиры. Наскоро собрав свою одежду, разбросанную по спальне, я прошёл в коридор и принялся нормально одеваться.
До начала уроков у мелкой оставалось не так много времени, а я обещал помочь её Лёшке.
— Ты куда так спешишь? — спросила Вика, возникнув в проёме.
— В гимназию, — ответил я с улыбкой, заканчивая натягивать ботинки. — Прости, не хотел тебя будить.
— Только не говори… — с сомнением в голосе произнесла она.
— Ага, на контрольную опаздываю, — посмеялся я, набрасывая футболку на плечи.
Поняв по моему тону, что я всё-таки не школьник, она заметно расслабилась.
— Может, ещё как-нибудь встретимся? — предложила Вика, тут же изогнувшись так, чтобы продемонстрировать все изгибы фигуры. — Мне понравилось, всё было, как ты и обещал. У меня до тебя одарённых не было, и ты был та-а-ак хорош.
— Извини, много дел, не уверен, что могу сейчас назначить новое свидание, — честно ответил я.
— Погоди, — попросила Вика, и, порывшись в сумке, сунула мне в руки свою визитку. — Позвони, если возможность всё-таки появится.
Кивнув, я забрал визитку, вышел из квартиры и направился в гимназию. Катька говорила, что у них последним уроком стояла физкультура, после которой к Лёшке обязательно пристанут, и я ещё успевал, чтобы попасть в гимназию вовремя.
Когда я прибыл на место, учитель как раз уходил, за ним последовала часть учеников. Но большинство из класса оставалось на месте, явно намереваясь посмотреть, что же произойдёт дальше.
А произошло следующее: стоило преподавателю скрыться, как трое оболтусов подошли к пацану, которого я смутно узнавал. За прошедшее время Лёха подрос, раздался в плечах и был выше моей мелкой на голову. Отдельно к этой четвёрке вальяжно подошёл пацан с неприятной ухмылкой на лице — видимо, Стас. Шкет держал руки в карманах и наслаждался ситуацией.
Лёху обступили уже вчетвером, дело запахло жареным, и тут к ним устремилась мелкая. Встав так, чтобы прикрыть своего парня, Катька скрестила руки на груди, не давая никому подобраться к Лёхе.
Молодец девчонка, вся в брата.
Один из подпевал Стаса замахнулся на неё, и я успел подумать, что если он решится ударить, я сломаю ему руку. Не посмотрю, что малолетний — никто не смеет поднимать руку на мою сестру.
Но пацан не успел нанести удар. Катька сама его лупанула по лицу, но тот сдачи не дал. Не захотел с девчонкой драться, видимо. Что ж, правильное решение. Однако в сторону мелкую он всё же отпихнул — аккуратно, но решительно.
Конфликт медленно набирал обороты. Я подошёл на место как раз в момент, когда Стас пихнул Лёху в грудь. Тот попытался ответить, но его руку перехватил самый крупный подпевала Стаса.
— Стоять! — крикнул я, вставая рядом с Лёхой.
Хватка здоровяка на его руке тут же ослабла.
— Игорь! — заметив меня, воскликнула Катька. — Они опять за своё!
Я посмотрел на здоровяка, и тот не просто отпустил Лёху, но и отступил подальше.
— Вы чего творите, щеглы? — спросил я, оглядывая всю четвёрку внимательным взглядом.
— А ты кто такой? — нагло, ничуть не испугавшись, заявил мне Стас.
Пацан, видимо, привык к безнаказанности, раз отец бандит. Полагает, что может батей прикрываться в любом деле. Ему ещё невдомёк, что за такого сына самому отцу может неслабо прилететь.
Пример Лисицкого здесь показателен. Творил беспредел боярич, а расплачиваться пришлось его отцу.
— Это мой брат! — завила Катька гордо. — И сейчас он вам всем наваляет!
— Да пусть только пальцем меня тронет, — ответил ей Стас, после чего обратился ко мне: — Ты знаешь, кто мой отец?
Я ничего не ответил, демонстративно огляделся и сказал:
— Что-то я его не вижу, — с сомнением произнёс я.
— Так, его здесь нет, — немного растерявшись, пояснил Стас.
— Ну и как он тогда тебе поможет, если его здесь нет? — усмехнулся я.
— Он тебя найдёт, — пообещал теряющий уверенность пацан. — Он Восточный рынок держит!
— И что? — спокойно уточнил я. — Ты-то к тому времени будешь лежать в больнице с переломанными ногами или позвоночником. Не приходила тебе такая простая мысль в голову?
Похоже, Стас ни о чём подобном не думал. Он побледнел, попятился и чуть ли не заорал:
— Ты меня не тронешь!
— Да не ссы, не трону, — вновь усмехнувшись, сказал я. — Ещё я детей не бил. Просто поговорим.
— Не буду я с тобой говорить, — заявил вновь осмелевший пацан. — Отец мой с тобой потом поговорит. Вообще пожалеешь, что в мои дела полез!
— Надо будет, и с отцом твоим поговорю, не проблема, — ничуть не меняя выражения лица, кивнул я. — А сейчас ты мне расскажешь, за что до Лёхи постоянно докапываетесь?
Мне Стас ничего не ответил, зато презрительно бросил Лёхе:
— Жаловаться побежал, зассал?
— Это ты ссышь один на один выйти, постоянно толпой налетаете! — ответил Лёха.
— Нехорошо толпой, — влез я в разговор и, понимая, что выяснять причину старого конфликта смысла не имеет, перешёл к решению текущего и спросил Стаса: — А что, один на один слабо?
— Ничё не слабо, — ответил пацан, но даже таким же детишкам, что наблюдали за происходящим, было очевидно, что слишком уж он неуверенно это говорит. — Просто он нам четверым занозил, вот мы его вчетвером и решили проучить.
— Хорошо, — кивнул я. — Но даже если и занозил четверым, то не по-пацански вчетвером на одного. Чё вы, как шакалы какие-то. Деритесь по очереди. Но мы ещё будем разбираться, кто кому занозил.
Мне не хотелось подводить Лёху к тому, чтобы ему пришлось с ними драться, хотя я был более чем уверен, что перспектива выйти с Лёхой один на один, разве что здоровяка не напугает.
— А они ссыкуны! — неожиданно прервал все мои старания свести конфликт на ноль Лёха. — Я им предлагал раз на раз, зассали!
— Ты гонишь! — возмутился здоровяк. — Давай щас!
— Давай! — тут же согласился Лёха.
Похоже, ситуация начала выходить из-под контроля. Но куда было деваться, насильно, что ли, разнимать? И какая тогда у Лёхи будет репутация? Так моя помощь ему ещё и боком выйдет.
Нет уж, раз без драки на самом деле не разойтись, пусть делают это под моим приглядом. А я уж прослежу, чтобы не покалечили друг друга по дурости.
Катька молча встала рядом со мной, и оставшаяся посмотреть половина класса подошла поближе и замерла в предвкушении.
— Значит так! — сказал я, озвучивая своё решение. — Дерётесь не по беспределу. Между ног не бить, в глаза пальцами не тыкать. Просто до выявления победителя. Увижу, что кто-то правила нарушил, сам такого умника поломаю. Ясно?
— Ясно, — ответили четверо оболтусов хором, смирившись, что от меня так просто не избавиться.
И снова голос Стаса звучал не так уверенно, как пацан хотел.
— С кем будешь драться? — спросил я у Лёхи.
— Со Стасом! — ответил тот.
— Пусть с Генкой сначала дерётся! — заявил Стас и показал на здоровяка.
— А ты что, боишься? — усмехнулся я. — Своего пацана решил под кулаки подставить, а самому чистеньким остаться?
— Да плевать, — неожиданно заявил Лёха. — Сначала буду с Генкой. А потом с тобой!
Здоровяк тут же отошёл на два шага в сторону, Лёха повторил за ним. Они были готовы ринуться друг на друга.
— Погодите! — сказал я им. — Надо определиться, до чего драться будем. До нокдауна я вам не дам. Или до первой крови, или пока один не упадёт на спину или на пузо.
— Пока один не упадёт, — предложил Генка.
— Согласен, — поддержал его Лёха.
— Тогда начали! — скомандовал я.
Толпа одноклассников подошла ещё ближе, чтобы лучше видеть, и встала полукругом. А я положил руку мелкой на плечо и отодвинул подальше, чтобы ей случайно не прилетело в пылу драки.
Здоровяк атаковал первым. Обычным деревенским замахом, вся опасность которого в его силе. Но скорость…
Лёха тупо шагнул в сторону и за счёт длины рук зарядил Гене в лицо. Слабо, но обидно.
Здоровяк психанул и пошёл махать руками по очереди, пока не попал Лёхе в корпус. Но тот даже не согнулся, только поморщился.
Какое-то время они ещё лупили друг друга с остервенением детей, но я оставался спокоен. Лёха вёл, хотя у него и была рассечена бровь, Гена шмыгал разбитым носом и сплевывал кровь из разбитых губ. Нестрашные, просто обидные раны.
Наконец, Лёха поставил точку, опрокинув противника. И удар, не сказать, что очень уж сильным вышел, скорее, Генка просто потерял равновесие и упал на спину, раскинув руки. Но это была чистая победа Лёхи.
— Раунд! — громко объявил я, заметив, что Генка готов подняться и ринуться снова в бой уже безо всяких тормозов.
Встав между соперниками, я дал им время немного успокоиться, после чего обратился к здоровяку:
— Проиграл, Гена?
Тот шмыгнул носом, сплюнул наземь и кивнул.
— Проиграл.
— У тебя есть к Генке претензии ещё? — спросил я у Лёхи.
— Нет, — ответил тот, аккуратно щупая бровь.
— А у тебя? — спросил его соперника.
— Нет, — сказал здоровяк, утирая разбитый нос.
— Тогда пожмите друг другу руки в знак примирения, — велел я.
Генка решительно протянул здоровенную ладонь, которую Лёха крепко пожал. Здоровяк-то, похоже, Катькиного парня зауважал, раз сам первый полез мириться.
Наблюдатели принялись обсуждать бой, и столько в их голосах было энтузиазма, будто здесь какие-то бои без правил на их глазах произошли. Тоже мне, римляне в Колизее.
Зато Катька сияла от гордости за своего парня. Я видел, что она готова броситься его обнимать и поздравлять. Но Лёха бы от этого расслабился, и тогда уже вряд ли бы выстоял второй поединок. Пришлось мелкую придержать, чуть надавив на плечо, чтобы не дёргалась раньше времени.
— Теперь ты! — сказал я, указав на Стаса.
— Сейчас Демид! — нервно заявил тот.
— А чего сразу я? — возмутился один из оставшейся парочки оболтусов. — Ты его хотел избить, ты и бей!
— Тогда Родион, — «переобулся» сын бандита.
— Я тоже не буду, — заявил Родион.
— Ссыкуны! — сказал Лёха, сжал кулаки и, растолкав дружков Стаса, двинул на своего обидчика.
Стас немного попятился, насупился, тоже сжал кулаки, выставил их перед собой и… побежал. Да так быстро, что уже через несколько секунд скрылся за углом школы.
Со всех сторон грянул смех. Смеялись все наблюдавшие за шоу одноклассники, Лёха, Катька, даже Генка. Да уж, репутация у Стаса теперь в этой школе подмочена. А уж если рассказ о доблести Стаса дойдёт до его отца, кому-то точно станет очень весело.
Но вопрос мы до конца ещё не решили.
Все смеялись, а вот Демиду и Родиону было не до смеха. Они стояли и испуганно смотрели то на меня, то на Лёху.
— У вас есть к Лёхе претензии? — спросил я их.
Они оба отрицательно завертели головами, забыв от страха, что могут говорить.
— А у тебя к ним? — поинтересовался я у Лёхи.
— Есть, — ответил тот.
Эх, а ведь тут он мог бы поступить благородно, и отпустить их. Впрочем, чего ждать, они все тут школьники, ни мозгов ещё, ни умения драться и вовремя тормозить. Одна подростковая дурь в голове.
— Ну что, пацаны, придётся драться, — произнёс я и, дождавшись, когда эти бедолаги полностью побледнеют от страха, добавил: — Или можете попросить у Лёхи прощения.
— Прости, Лёха, пожалуйста! — первым пришёл в себя Родион.
— Прости, Лёха, это нас Стас заставлял, — добавил Демид.
— Ладно, проехали, — махнул рукой Лёха.
Всё же не дурак парень — понял, что не сто́ит усугублять там, где нет для этого особых причин. Его недавние обидчики выдохнули и тут же быстро отошли.
— Вы двое свободны! — сказал я этим двоим, после чего обратился к сестре: — А ты объясни зрителям, что концерт окончен, пусть расходятся!
Катька пошла разгонять одноклассников, а два оболтуса убежали. Я же посмотрел на разбитый нос Генки и обратился к здоровяку:
— Иди сюда!
Тот приблизился ко мне с опаской во взгляде. Наверное, подумал, что я его сейчас на что-нибудь загружу или вообще деньги вытрясу. А что, время такое, да и сами бы пацаны наверняка попытались у проигравших отжать что-нибудь. В назидание, так сказать.
Но вместо этого я дождался, когда Катька прогонит одноклассников. После чего сказал:
— Не дёргайся и не бойся! Больно не будет.
Я поднял ладонь, вспыхнувшую зелёным огнём, и лицо Гены быстро пришло в полный порядок — всё же не зря меня Аня учила лекарским заклинаниям. А останавливать кровь и убирать ссадины и мелкие раны было самым простым.
Пацан в шоке ощупал нос и губы, смахнув с лица засохшую кровь.
— Всё, свободен, — кивнул я ему. — Лёха, твоя очередь.
Но Генка уходить не стал, оставшись наблюдать за тем, что произойдёт дальше. Гнать его я смысла не видел — не мешал особо.
Катька же сияла от счастья ничуть не меньше, чем моя рука, под которой срослась без единого намёка на шрам рассечённая бровь Лёхи. Парень при этом стоял и, кажется, старался даже не дышать, чтобы не спугнуть свою удачу.
Это мелкая радовалась, что её парень отбился. А вот сам Лёха прекрасно понимал, что если бы не я, валяться бы ему тут в крови, и, скорее всего, с переломами. Никто бы ведь не разнял их, а вчетвером его превратили бы в отбивную. Вошли бы в азарт и не подумали остановиться, пока не стало бы слишком поздно.
Убедившись, что со всеми всё хорошо, я, обняв Катьку, сказал ей напоследок:
— Я тебя в обиду никому не дам, мелкая.
— Спасибо, Игорь, — прижавшись ко мне, ответила та.
Потрепав её по волосам, я оставил троицу гимназистов и пошёл к выходу. Генка тоже уходить не спешил, и они уже о чём-то втроём общались. Кто знает, может быть, из этого ещё получится неплохая дружба?
Хорошо всё-таки, что я приехал. Мелкой уже помог, и родителей в обиду никому не дам.
* * *
За ужином Катька хвасталась родителям, что Лёху теперь больше не трогают. И что Генка оказался не таким уж и отморозком, и что во всём виноват был только Стас. Но главное, она рассказала, каким я оказался на самом деле крутым, что меня там все боялись. А уж когда рассказывала, как я обоих драчунов вылечил, у неё и вовсе слова кончились, чтобы описать, как это было круто.
Отец слушал её с плохо скрываемой гордостью. Хотя и не упустил случая пожурить меня.
— Зря ты, сынок, им драться позволил, — сказал он. — Раз уж так получилось, нужно было решать конфликт законным путём. А не пускать всё на самотёк. Завтра кто-нибудь из Катиных одноклассников расскажет родителям, и что будет?
— Директор гимназии вместе с преподавателями будут писать объяснительные и рассказывать, как они вообще допустили такую ситуацию на своей территории, — легко парировал я. — Гимназия обязана защищать своих учеников. Мы, между прочим, за это платим. Услуги охраны входят в стоимость обучения.
— Да, пап! — сразу же встала на мою сторону Катька. — Мы за это платим!
Отец лишь головой покачал, но улыбка всё равно на губах проступила.
— Ох, молодёжь…
По телевизору, который мы до этого держали лишь в качестве белого шума, началась криминальная хроника. Ведущий перечислял, сколько уголовных дел в стране заведено, сколько обвинительных приговоров вынесено. Ситуация вырисовывалась неприятная, но чертовски знакомая.
— Вот до чего довёл император Михаил страну своими реформами, — покачала головой мать, вынимая из духовки пирожки. — А теперь Временное правительство её добьёт окончательно.
— Его императорское величество, да упокой господь его душу, хотел, как лучше! — возразил отец. — Он же не знал, Наташ, что на местах его реформы будут саботировать!
Мать водрузила поднос на плиту и бросила полотенце на столешницу.
— Ну да, ну да, — всплеснула руками она. — Никогда такого не было, и вот опять. Кто бы мог подумать, что будут саботировать⁈ Твой император — совсем дурак был? Он в России никогда не был? Не знал, как здесь всё работает?
— Наташа! Не надо так про императора! — возмутился отец и аж побледнел.
Я испугался, что ему опять станет плохо, поднял ладони и громко сказал:
— Не ссорьтесь! Всё равно толку с этого никакого. Что есть, то есть. А кто виноват — сейчас уже не важно. Императора уже не вернуть, реформы не отменить. Надо жить с тем, что имеем.
Отец выдохнул, и по его лицу было понятно, что в целом он согласен и с мамой, и со мной, но очень уж ему стало обидно, что об императоре плохо отозвались. А когда он взял чашку с чаем и отхлебнул из неё, я понял, что сердечный приступ отменяется.
Взглянув на часы, я торопливо допил свой чай и поднялся из-за стола. Обняв и поцеловав мать, произнёс:
— Спасибо за ужин. Всем пока!
— А ты куда это на ночь глядя? — спросила мама, когда я уже направился в коридоре.
— Да Влад помочь попросил, — ответил я, уже обуваясь. — Буду поздно, не ждите меня.
— И сегодня не ночевал, — услышал я голос матери, открывая дверь. — Смотри, Вася, скоро внуков будем нянчить. А там и Катя со своим Лёшей уже свадьбу играть будут.
— Ну, ма-ам! — возмутилась мелкая смущённым голосом.
Усмехнувшись, я закрыл дверь квартиры и побежал по лестнице.
* * *
Место для проведения поединка выбрали достаточно далеко от нашего района, но оно очень подходило для такого мероприятия. Снаружи — заброшенный склад, а вот внутри расставлена дорогая мебель, возведена клетка, внутри которой разместили большой восьмиугольный ринг.
Вокруг клетки стояла охрана — мрачные ребята в форме без опознавательных знаков, зато с оружием и дубинками. Хмуро глядя не на идущий в клетке поединок, а на гостей, они прохаживались по периметру.
К потолку поднимались трибуны в четыре ряда, с которых гости наблюдали за происходящим на ринге. Моё место было на верхнем ряду, и я протиснулся сквозь возбуждённую толпу.
По рядам ходили девушки в купальниках, разносящие гостям напитки и принимавшие ставки.
— Не желаете поставить на Кувалду? — обратилась одна из них ко мне.
— На Кувалду? — на автомате переспросил я.
— Влад Кувалда — фаворит главного боя, — пояснила девушка. — Но на него коэффициент маленький. На Хардкора больше.
— Давайте в другой раз.
— А попить что-нибудь возьмёте?
— Нет, спасибо, — ответил я, и девушка тут же потеряла ко мне интерес и пошла дальше.
В помещении царил запах алкоголя, пота и крови. Идущий бой не был первым, и ринг был уже местами покрыт разводами плохо затёртой крови.
Распалённая толпа кричала и вопила, но грани не переходила, ни драк, ни какой-либо нездоровой суеты я не заметил. Поэтому сосредоточился на ринге.
А там один мужик буквально забивал другого в сетку. Прижав его локтем к ограждению, бил и бил уже разбитым кулаком в лицо. Его противник уже даже не пытался защищаться, его руки безвольно висели вдоль тела. Он вздрагивал от ударов, но даже остановить избиение не попытался.
Жесть.
— Давай! Давай! — скандировали трибуны, подбадривая победителя.
Тот, наконец, отступил в сторону и вскинул руки, крича от переполняющих его эмоций на потеху толпе. А его противник пошатнулся и рухнул лицом вперёд, даже не выставив руки.
Пока толпа продолжала орать от возбуждения, клетку открыли, внутрь нырнула пара человек. Избитого подхватили за ноги и потащили, оставляя кровавые разводы на ринге.
Надеюсь, у них здесь есть лекари, и мужика вылечат. Иначе это уже совсем какой-то беспредел получается. Одно дело, если позволяют так калечить участников на потеху толпе, и совсем другое, если после этого не окажут никакой помощи.
Победитель тоже ушёл с ринга, и двое человек с вёдрами и швабрами символически протёрли поверхность, залитую кровью. Не столько смыли, сколько размазали, добавляя антуража происходящему.
Как же мне всё это не нравится.
— А теперь гвоздь нашей программы! — объявил ведущий, выпрыгнувший на ринг с микрофоном в руке. — Фаворит сезона! Вла-а-ад Кувалда!
Толпа заорала в исступлении, и я увидел, как на ринг выходит мой друг.
В боксёрских трусах чёрного цвета и красных кедах он поднял руку и, довольно улыбаясь, описал почётный круг по рингу. Намазанный маслом торс блестел, какие-то дамы завизжали, приветствуя Влада.
— И против него, — продолжил ведущий, поворачиваясь в самом центре, — наш непобедимый, неудержимый и несокрушимый Гарри Хардкор!
Крики людей стали ещё громче, и на арену вышел просто огромный мужик в белых трусах и чёрных кедах. Лысый, с широкой челюстью он не стал размениваться на приветствие толпы, а сразу же указал на Влада пальцем, после чего со зверским выражением лица провёл себе пальцами по горлу.
— Бой! — объявил ведущий.
Влад ещё улыбался, когда в челюсть ему прилетел кулак противника. Друга швырнуло на сетку клетки, и он рухнул на пол ринга, разбросав руки в стороны.



Глава 5

Я даже привстал на месте, не сдержав эмоций.
Гарри прошёлся по рингу, вскидывая обе руки и свирепо крича, разбрызгивая слюни. Похоже, праздновал победу одним ударом. Толпа неистовствовала, приветствуя его.
Но Влад зашевелился, упёрся кулаками в пол и выпрямился. Мой друг приподнял голову, сплюнул кровь на пол и под радостный рёв трибун встал на ноги. Подняв руку вверх, он покачал ей, приветствуя толпу.
— Я могу начинать⁈ — закричал он, заставив Гарри вздрогнуть и обернуться.
Хардкор стукнул кулаком об кулак и пошёл на Влада. А тот усмехнулся и, сделав шаг навстречу, поднырнул под руку противника и врезал ему такой апперкот, что здоровяка подняло в воздух примерно на метр, где тот завис на секунду, прежде всем своим немалым весом рухнуть на ринг.
Несмотря на то, что в боях участвовали лишь одарённые, на ринге было запрещено использовать атакующие заклинания. Однако ставить усиление тела и добавлять при помощи магии силу своим ударам не воспрещалось. Второе даже приветствовалось — это лишь добавляло зрелищности поединку.
Влад попрыгал на месте, с наслаждением слушая крики с трибун. Шоу продолжалось, люди были рады. И мой друг купался в этой славе, не спеша добивать противника.
Гарри тем временем встал на колено и, тряхнув головой, стал разгибаться. Его глаза налились кровью, на шее и висках вздулись вены. И без того огромное тело вздулось напряжёнными мышцами. Он выглядел крайне злым и очень опасным.
Влад махнул рукой, подзывая соперника, и Хардкор, как бык, ринулся вперёд. Мой друг легко оттолкнулся от ринга и ударил ногой с разворота. Но из-за разницы в росте его нога пришлась не в лицо соперника, а в шею.
Набравший скорость Гарри потерял ориентацию в пространстве и влетел головой в сетку. А Влад подобрался ближе и с бешеной скоростью заработал руками, колотя соперника по спине и почкам. Хардкор резко повернулся, игнорируя удары более лёгкого противника.
— А-а-а-а!!! — заревел он, молниеносно хватая Влада за голову.
И с силой впечатал друга в сетку лицом. Влад в последний момент подставил руки, и я со своего места услышал, как захрустели его суставы. А Хардкор нанёс свой удар в почку противника, и Влада скрутило от боли.
Он упал на колено, и только чудом его затылок разминулся с кулаком Гарри, который едва не прорвал рукой сетку. Хардкор отступил, баюкая рассечённую о металл руку. И это дало время Владу подняться.
Выпрямившись, он сделал несколько шагов в сторону и, резко сократив дистанцию, всё ещё шатаясь от боли, выплюнул струю крови прямо в лицо здоровяку. Тот озверел вконец, зарычал, вслепую размахивая руками.
А Влад, танцуя вокруг противника, выждал момент и, когда повреждённая рука Хардкора оказалась в досягаемости, перехватил её и, напрягшись от усилий, переломил локоть в обратную сторону.
Зал содрогнулся от страшного рёва боли, люди вокруг меня впали в какой-то экстаз. Мой взгляд зацепился за мужика, у которого аж пена изо рта пошла, так его переполняли эмоции. Чёрт возьми, куда я, мать его, попал⁈
Гарри развернулся на пятках, стараясь достать Влада, но тот не стал разрывать дистанцию, а вместо этого рухнул на колени, пропуская огромный кулак над головой. И тут же зарядил Хардкору в брюхо, выбрав момент, когда тот расслабит корпус. Здоровяк шагнул назад, сохраняя равновесие, и Влад бросился на него, нанося удар за ударом.
Хардкор даже с одной рукой умудрялся исправно лупить по моему другу, но тот принимал удары на плечи, не давая попасть в голову. От каждого замаха Гарри воздух стонал, но Влад не сдавался.
Рука друга повисла вдоль тела, отбитая гигантом. Но он добрался до противника, нанеся ещё один апперкот. Хардкора повело, но он не упал на этот раз, а упёрся в сетку клетки.
И Влад вновь оттолкнулся от ринга, чтобы ногой в развороте свалить противника на пол. Хлёсткий удар прозвучал, как гром. Гарри дёрнул головой в сторону, выплёвывая изо рта кровь вперемешку с осколками зубов. Его руки повисли вдоль тела.
Влад отскочил назад, разрывая дистанцию. А Хардкор всей своей тяжёлой тушей грохнулся на ринг без сознания. Секунду ничего не происходило, две, три…
Зал замер в ожидании, он надеялся, что несокрушимый и неудержимый сейчас вспомнит о своих громких титулах и поднимется.
Но Гарри Хардкор остался лежать, он не подавал признаков жизни, даже когда его потащили за ноги из клетки. Ворвавшийся на ринг ведущий вскинул руку моего друга, который к этому времени уже смотрел на мир плывущим взглядом.
— И-и-и-и Вла-а-ад Кувалда доказал своё право зваться чемпионом нашей арены! — объявил ведущий. — Поздравляем победителя!
Толпа снова взорвалась криками, на этот раз хватало и тех, кто был недоволен исходом поединка. Похоже, они ставили на Хардкора, а тот так их подвёл.
Тем временем Влад вышел из клетки и двинулся, пошатываясь, куда-то за трибуны. В него с верхнего ряда прилетел белый бюстгальтер, и мой друг ловко его поймал. Осмотрел, улыбнулся, увидев написанный красным маркером телефонный номер, и изобразил жестом, что обязательно позвонит. Трибуны от этого взревели ещё сильнее. Да уж, мой друг научился делать шоу.
Я уже сошёл с трибун и двигался к Владу, но пока обходил периметр, друг уже скрылся. Зато мне встретился Олег, при виде которого сразу же захотелось дать этому уроду в морду.
— О, Игорь! — неискренне обрадовался мне Олег. — А ты куда?
— К Владу.
— Погоди, его сейчас подлечат, и он сам выйдет, — Олег придержал меня за рукав. — Не переживай, будет как новенький. Не в первый раз. Пойдём к запасному выходу, оттуда бойцы выходят.
Ещё раз глянув в коридор, куда увели Влада, я всё же решил не прорываться за другом, а последовать за Олегом. Он явно лучше меня знал, что и как здесь устроено. Мы вышли на улицу и, обойдя здание склада, остановились у старых мусорных баков.
Олег вытащил из кармана смятую папиросу, набитую явно не табаком, и смочил её кончик слюной.
— Будешь? — предложил он мне, доставая из кармана зажигалку.
— Не употребляю, — ответил я.
— Ну, как скажешь. Моё дело предложить. А я вот люблю после тяжёлого денька как следует расслабиться.
Это у него-то день тяжёлый? Мы пахали, я и трактор.
Через некоторое время железная дверь со скрипом распахнулась, и к нам вышел совершенно невредимый Влад. На нём висела худая блондинка с накрашенными алой помадой губами и непропорционально большой грудью, едва прикрытой чёрным топом. На плечах Ольги болталась куртка Влада, та, в которой я встречал его возле дома.
— Гарик! — воскликнул Влад, аккуратно снял подругу со своей шеи, приблизился ко мне и крепко обнял. — Видал, как я этого бугая отделал, а?
— Видал, как тебя самого в фарш чуть не превратили, — покачал я головой. — Но ты, конечно, молодец. Я уж думал, всё с первого же удара и закончится.
Влад рассмеялся, хлопая меня по спине.
— Да ладно тебе, Гарик, ты же не думаешь, что я просто так ту плюху получил? Людям нужно шоу, они хотят видеть красочный бой, — пояснил друг. — Да, риск был, не скрою, рука у Хардкора тяжёлая. Но ведь я победил! Да и все травмы в качестве бонуса всё равно победителям исцеляют. Поэтому я всегда побеждаю. Не хочу, как все проигравшие, в больничке месяц лечиться.
Да уж, хорошая мотивация для бойцов выкладываться по максимуму. Если ты знаешь, что в случае победы вернёшься домой целым и здоровым, ты не станешь сдерживаться. Так и бои красивее, и крови проливается больше, людям нравится, они платят деньги охотнее.
— Ну что, поехали в бар, отметим мою победу? — весело предложил мне Влад, после чего повернулся к Олегу с Ольгой.
В этот момент его девушка как раз возвращала Олегу папиросу и выдыхала густой белый дым. У меня аж кулаки зачесались выбить из обоих всё, что они скурили.
— Лучше бы домой поехал, отдохнул, — покачал я головой, глядя на Влада.
— Фу, какой ты скучный! — заявила Ольга, взглянув на меня с нескрываемым презрением. — А вот Влад у нас не такой!
Она обняла моего друга и крепко поцеловала в губы. Демонстративно, старательно изображая страсть, которой явно не испытывала. Да уж, нашёл Влад, с кем связаться — такая высосет всё до копейки и бросит. Шваль, одним словом.
— Да ладно тебе, Гарик, — шлёпнув подругу по тощей заднице, повернулся ко мне Влад. — Поехали с нами, оттянемся хорошенько. В хороший бар заглянем, глядишь, найдём тебе там какую-нибудь девчонку…
— Не, я не поеду, Влад, — отмахнулся я. — Отойдём на пару слов.
Олег хотел было к нам присоединиться, но мне хватило взгляда, чтобы он остался стоять с глупой улыбкой обдолбанного человека. Ольга надула губы, всем своим видом демонстрируя, как ей не хочется ждать.
— Влад, давай только быстрее, ладно? А то чё мы из-за этого ботаника скучаем? — заканючила она.
Мы с другом отошли от Ольги и Олега метров на десять, и я высказал всё, что у меня накипело:
— Влад, ты дебил? Я понимаю, тебе лекари раны убирают и кости сращивают, но, похоже, отбитые мозги они тебе вправить не в силах. Ты не понимаешь, что Ольга просто тебя использует, чтобы ты оплачивал все её хотелки? А этот ублюдок Олег просто хочет отдохнуть за твой счёт.
— С Ольгой у нас всё серьёзно, брат, — искренне веря в то, что говорит, заявил Влад.
— Того, что она серьёзно в тебя вцепилась, я и не отрицаю, — покачал я головой. — Но она бросит тебя, как только ты начнёшь проигрывать.
— Вот поэтому я и не начну, Гарик, — самоуверенно заявил Влад и рассмеялся.
— Да я тебе вообще про другое пытаюсь сказать, — махнул я рукой.
Объяснять что-либо было бесполезно. Влад пребывал в состоянии эйфории, он поймал волну, и его несло к крутому будущему. И сколько ни предупреждай, что это крутое будущее — обрыв, он не услышит. Сейчас-то всё отлично, так о чём переживать?
— Ладно, хрен с тобой. Поезжай куда хочешь. Если есть желание спустить за один вечер заработанные кровью деньги — кто я такой, чтобы тебе мешать?
— А ты точно не поедешь с нами? — уточнил друг в последний раз.
— Точнее не бывает. Я в принципе с твоим Олегом за один стол не сяду, и уже тем более в такой ситуации, — честно ответил я. — А ты постарайся хоть часть заработанных сегодня денег сохранить.
— Погоди! — сказал Влад и полез в карман. — Я сегодня ещё и поставил на себя кое-что. С учётом платы за бой очень много вышло.
Он достал из кармана толстую пачку денег. Не считая, меньшую часть из них положил назад в карман, остальное протянул мне. Даже на беглый взгляд за сегодня Влад получил никак не меньше двадцати тысяч.
— Возьми на всякий случай, пусть у тебя полежат. Заберу на днях. Пропить я всё не пропью, а потерять могу, — признался Влад.
— Ладно, заберёшь потом, — кивнул я, сворачивая купюры в трубку и убирая их в карман своей куртки. — Удачи тебе.
— Она всегда со мной, брат, — улыбнулся Влад, прежде чем хлопнуть меня по плечу и пойти обратно к Олегу с Ольгой.
Я постоял ещё немного, наблюдая, как они удаляются, а потом направился домой.
* * *
Домой я всё-таки успел вернуться не слишком поздно. Родители как раз садились пить чай, так что я пристроился к ним третьим.
Мать выглядела грустной, отец — задумчивым. Явно в моё отсутствие их спор не прекратился, и накрутили они себя порядочно. Но хоть без приступов обошлось, и то хлеб.
— Что случилось у вас, пока меня не было? — спросил я, когда мать поставила передо мной кружку с чаем.
— Да что-что, — вздохнула она, придвигая ко мне блюдо с пирожками. — Рассказывала отцу свежие новости. Завод наш тоже сократить хотят. Купить его кто-то собирается, вот нас и разгонят скоро, скорее всего. Говорят, что перепрофилируют под что-то другое. А как молочный завод перепрофилировать? Водку будут выпускать, вместо молока, сметаны и масла? А есть-то люди что станут? Так, скоро на лебеду перейдём. И куда это Временное правительство только смотрит?
Вопрос был риторическим, но отец всё равно за него зацепился.
— Никуда оно не смотрит, Наташ, — сказал он, глядя в свою кружку. — Пока новый император за дело не возьмётся, никакого порядка и не будет.
— Да что-то не торопятся эти временные нового императора на престол сажать, — отмахнулась мать. — Как бы князь Борис сам туда ни надумал сесть.
— Не имеет он такого права! — возмутился отец. — У его императорского величества остались наследники!
— Так ведь не прямые.
— Два племянника! — возразил отец, размахивая надкусанным пирожком от эмоций. — И уж у них-то точно прав на престол побольше, чем у этого Бориса!
— Да что там с тех племянников? — возразила мать. — Один малой ещё, а у второго ветер в голове. Уж лучше вообще без императора, чем с таким.
— Да что ж ты такое говоришь, Наташенька? — всплеснул руками отец. — Да как же Россия, да без императора?
* * *
Москва, Кремль, кабинет председателя Временного правительства
Очередное собрание Временного правительства затягивалось. Хозяин кабинета помешивал чай в чашке, не обращая внимания на спорящих за столом.
— Нам нужно сокращать расходы, экономика разваливается! — отстаивал свою позицию князь Курляндский. — Ещё чуть-чуть, и придётся из собственных средств страну содержать. Решать надо, господа, этот вопрос. И решать кардинально!
— Идея замечательная, Сергей Владиславович, — усмехнулся князь Туркестанский. — Давайте действительно на ваши деньги станем страну содержать. И так уже все сократили, как завещал покойный император. Дальше-то что делать?
— Ну, положим, деньги я могу найти, — закончив размешивать сахар в чашке, заговорил Борис Николаевич. — Возьмём у англичан несколько кредитов, у немцев. На первое время нам хватит, но сокращать расходы всё равно придётся. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше будет всем.
— А отдавать мы эти кредиты за счёт чего будем? — возразил князь Уральский, нервно поглаживая седую бородку. — Может, ещё землю продавать начнём? Давайте уже во все тяжкие пустимся.
— Вы, Святослав Георгиевич, не переживайте, — глядя на самого старого среди членов Временного правительства, заговорил Борис Николаевич. — Вы у нас за экономику отвечаете, вот и посчитайте, сколько нам нужно, чтобы не рухнула страна. А отдавать мы эти кредиты будем с помощью нефти, газа и леса. Россия огромная, запасов хватает, перетерпеть сложный период мы вполне сможем. Так что с вас нужны трезвые цифры — сколько брать, на какие проценты соглашаться.
— Я как министр экономики и промышленности с вами категорически не согласен, Борис Николаевич, — возразил Святослав Георгиевич. — Вместо того, чтобы идти в Европу с протянутой рукой, нужно вводить государственный контроль над рынком, не закрывать, а перезапускать предприятия. Мы же почти всё производство с господдержкой уже либо продали, либо сократили! Неудивительно, что у нас экономика трещит по швам — вместо того, чтобы аккумулировать деньги, мы сами рубим сук, на котором сидим! Торговать надо с Европой, а не деньги у них занимать!
— Так если эти предприятия без государственной поддержки не могут выстоять, — вмешался в разговор князь Сибирский, — зачем они тогда нужны? Никакой самоокупаемости — это прямые потери для казны Российской Империи. Мы содержим, получается, убыточные заводы.
— Некоторые отрасли необходимо поддерживать, Илья Николаевич, — возразил ему Святослав Георгиевич. — Иначе то, что происходит сейчас, уже в скором времени покажется нам блаженными временами!
— Что же тогда вы, наш дорогой министр экономики и промышленности, допустили всё это? — с улыбкой спросил князь Сибирский. — Отчего у вас заводы закрываются?
— А что же вы, министр внутренних дел, допустили, чтобы по стране выросла преступность как на дрожжах и творилось беззаконие? — не остался в долгу Святослав Георгиевич.
— Однако именно у вас на Урале это всё происходит, — покачал головой князь Сибирский. — На остальных землях хоть и сложно, но такого разгула бандитизма и откровенного беспредела нигде нет.
— Так, потому что вы на моей территории ведомства обезглавили! — разозлился князь Уральский. — Это же по вашему приказу на моей земле полицию сокращают!
— Не по моему, — возразил Илья Николаевич. — Мы все здесь согласились сокращать штаты. Я следую общему решению.
— Но именно на Урале вы сняли всё полицейское руководство — самых лучших специалистов перевели в другие места!
Князь Сибирский на это лишь улыбнулся и нанёс удар в самое больное место:
— А может, вы просто уже не способны поддерживать порядок на вверенных вам государем землях? Как так, Святослав Георгиевич, вы же были первым сторонником его императорского величества? Может быть, пора уже на покой?
Князь Уральский сжал кулаки, но ответить не успел.
— Хватит, господа! — чуть повысив голос, хлопнул по столу Борис Николаевич. — Эти споры ничего не решат и никому не помогут. Расходы нужно сокращать. Это очевидно. По-хорошему нужно и медицину перевести на платную основу, и образование бесплатное отменить.
— Так-то оно так, да только народ взбунтуется, — заметил Азамат Батырович. — И без того уже разговоры ходят, что мы нового императора не представили, потому как власть себе забрали и теперь хотим на место монарха претендовать сами.
— Императора они хотят нового видеть? Возмущаются, что до сих пор на престол никто не взошёл? — с ехидной усмешкой произнёс Борис Николаевич. — Ну пусть спасибо Михаилу-реформатору скажут. За то, что закон о престолонаследии изменил.
* * *
Екатеринбург, квартира Вороновых, Игорь Васильевич Воронов
Зазвенел дверной звонок, и я поспешил открыть — время позднее, мелкая уже давно спит. Глянув в глазок, я отворил дверь и окинул взглядом Саню. Лицо его было напряжено.
— Что случилось? — спросил я, выходя в подъезд и прикрывая дверь, чтобы не тревожить голосами родителей.
— Мне сейчас Влад позвонил, — сообщил наш будущий юрист, — попросил приехать в «Медведь». А перед этим деньги какие-то у тебя забрать. И всё это срочно. Я спрашивал, что случилось, но он не ответил.
— А чего он мне сразу не позвонил? — спросил я.
— Понятия не имею, — ответил Саня.
— Ясно, — кивнул я. — Жди здесь.
Наскоро одеваясь, я подумал, что был прав, когда говорил Владу, что добром его поездка в бар не закончится. Друг вляпался в какую-то историю, а мне звонить не стал, чтобы я ему нотации читать не принялся. Дебил он у нас всё-таки, но свой дебил.
Взяв деньги Влада и добавив сверху своих на всякий случай, я вышел из дома.
— Ну, поехали в «Медведь», — сказал я Сане и первым побежал по лестнице.



Глава 6

И как, спрашивается, Влад из бара попал в один из самых дорогих ресторанов Екатеринбурга? Там в хорошие-то времена собиралась публика, далёкая от соблюдения законов, а теперь, наверное, и вовсе на каждом посетителе пробу ставить некуда. И чего его туда потянуло? Неудивительно, что он вляпался в неприятности.
Мы с Саней уже видели вывеску «Медведь» с оскаленной пастью зверя, сияющую в ночи. Пройти оставалось метров триста, когда друг решил поговорить.
— Не нравится мне это, Игорь, — произнёс будущий юрист. — У этого места не самая добрая слава. Мне отец рассказывал, какие тут порядки на районе.
— Мы не будем здесь задерживаться, — ответил я, — заберём Влада и домой, мне тоже не улыбается здесь долго торчать.
Охраны у входа не было, так что мы спокойно вошли, просто толкнув двери.
В лицо сразу ударил яркий свет, заставив поморщиться. Ноздри уловили запах табака, пролитого алкоголя и дорогого парфюма. Народ отдыхал вовсю. Я ещё толком не успел оглядеться, а уже заметил разбитое зеркало на стене и несколько переломанных стульев, сложенных возле гардероба.
Пройдя через зал, мы увидели сидящего в углу Влада. Он был побит, всё ещё пьян, смотрел на всех исподлобья и вытирал тыльной стороной ладони разбитый нос; а рядом с ним стояли наготове пара дюжих молодцов с не менее побитыми рожами. Рядом ошивался, видимо, администратор заведения — худой, высокий и очень нервный мужчина.
А вот ни Ольги, ни Олега, разумеется, рядом не наблюдалось.
— Где директор ресторана? — громко спросил я, когда вся троица мужиков уставилась на меня.
Тут я заметил в руках худого ствол, который тот держал в руке так, чтобы его не было заметно издалека. Похоже, это не администратор, а начальник охраны. И ведь даже не прячет особо пистолет. Да уж, слава ресторана себя оправдывала. Хорошо ещё, во Влада стрелять не стали.
Спрашивать, кто мы такие, мужики не стали: знали, что Влад про деньги говорил по телефону. Один из охранников по жесту вооружённого отправился в подсобку, и через пару минут вернулся с ещё одним мужчиной — невысоким крепышом с пышными усами, завитыми кончиками кверху.
Судя по всему, это и был директор заведения.
— Вы, так полагаю, принесли деньги за дебош своего друга, — довольным тоном произнёс он, едва не потирая руки от предвкушения заработанной премии. — Отказался оплачивать счёт, разбил зеркало, мебель поломал, подрался с охраной. Так что давайте решать по деньгам, или придётся привлечь полицию.
Я его слова проигнорировал, вместо этого встал возле Влада и обратился к нему:
— Магию не применял?
Тот покачал головой, отчего у него, похоже, даже небольшое головокружение случилось.
— Не-а, — пробурчал друг. — Не совсем же я дурак.
— Уже хорошо, не переживай, сейчас всё порешаем, — кивнул я. — А чего в драку-то полез вообще? На хрена вы вообще сюда попёрлись? В бар же хотели?
— В баре нам показалось неинтересно, — признался Влад.
— Вам? Или Ольге твоей? — уточнил я.
— Ты к ней предвзят.
— Охренеть, какие слова ты вспомнил по синей лавке, — восхитился я и хлопнул Влада по плечу. — Рассказывай, как всё было.
— Ваш друг отказался платить по счёту… — начал было директор ресторана.
Я резко поднял руку прямо перед носом у мужика, дав ему понять, что его пока ни о чём не спрашивают. Со стороны это, наверное, выглядело феерично — как ни крути, а мне всего восемнадцать лет, и для пацана я вёл себя очень нагло. Но опыт прошлой жизни подсказывал: иначе с таким нельзя.
— Да нормально всё было, — произнёс Влад, вытирая кровь из разбитого носа. — Заказывали, пили, ели. Всё в порядке было, а потом Ольга с Олегом ушли покурить…
— А здесь курить типа нельзя? — перебил я друга, кивая в сторону ближайшего стола, на котором стояла металлическая пепельница.
— Ну ты же понимаешь, о чём я, — пожал плечами Влад. — Так вот, они пошли покурить, а ко мне девка какая-то подсела. Принесла шампанское с собой. Поболтали. Я даже и не помню, о чём. А потом мне говорят, что она заказывала это шампанское.
— Но она заказывала! — влез в разговор директор ресторана. — Самое дорогое! Две бутылки! И вы вместе его пили.
— Я не помню, чтобы она что-то заказывала, но даже если и так, с чего я должен оплачивать её заказ? — налившись кровью от злости, возразил Влад, повышая голос.
— Потому что она заказывала всё на ваш столик! — предусмотрительно встав за спиной мужика со стволом, ответил директор. — Но речь сейчас не об этом! А о том, что вы устроили драку и избили охрану!
— Судя по всему, не так уж и сильно он их избил, — сказал я, кивнув на охранников.
— Этих — да, несильно, — согласился директор. — Но третий у меня в кабинете лежит, и у него, похоже, сломана нога.
Ну, хоть не убил, уже хорошо, а то с пьяного мага станется. Тем более, когда он не просто маг, а, можно сказать, профессиональный боец без правил.
Я глянул на Влада — тот выглядел, как побитая собака, понимающая, что нахулиганила и придётся понести наказание.
Но одно дело — драка, здесь Влад виноват, и другое — подстава с шампанским. Я такие приколы ещё из прошлой жизни помнил.
Сидишь себе в кабаке, нормально отдыхаешь. И тут к тебе ни с того, ни с сего подсаживается сногсшибательная красотка. Заказывает шампанское, пока ты рот открыл от радости, что на тебя такая девушка повелась, затем она выпивает с тобой пару бокалов и растворяется в толпе. А потом тебе приносят счёт, где эта бутылка шампанского стоит как банкет на двадцать человек. Ты возмущаешься, тебе приносят меню. И в нём именно такая цена. Твои проблемы, что не углядел за своей «знакомой».
Безусловно, если отказаться, вызвать полицию и написать заявление на неустановленную гражданку и ресторан, обвинив их в мошенничестве, то тебя тут же «простят». Однако на такие действия не все идут, ведь обычно одного только вида грозной охраны с большими кулаками хватает, чтобы заставить граждан раскошеливаться и оплачивать чужое шампанское.
И, похоже, Влада решили развести на этот трюк. А Влад решил устроить драку.
— Могу я посмотреть на счёт? — спросил я у директора ресторана.
— Да, пожалуйста, — ответил тот, протянул мне длинный исписанный листок и добавил: — Это копия.
— Боитесь, что я оригинал порву и съем? — усмехнулся я и принялся изучать счёт.
Неплохо, очень даже неплохо. Почти на шесть с половиной тысяч. Четыре из которых — как раз за те злосчастные две бутылки шампанского. Но даже если и без него смотреть, то неплохо мой друг посидел — на две с половиной тысячи. Примерно десять зарплат моей матери. Мощно присосались к Владу Олег с Ольгой.
Кстати, где они? Сбежали, как жареным запахло?
— А Олег с Ольгой так и не вернулись, да? — спросил я, снова обернувшись к Владу.
— Да вроде бы… — начал было друг, но после махнул рукой.
А я снова посмотрел на счёт.
— Не забудьте про остальные убытки, которые причинил ресторану ваш друг, — напомнил директор, — за зеркало вместе с мебелью две с половиной тысячи и на лечение охранникам пять на троих.
Похоже, кто-то сказал этим уродам, что у Влада есть деньги. На шару они не стали бы первого попавшегося парня так разводить.
— Или мы всё-таки вызываем полицию? — вставил усач.
— Но вы же откровенным криминалом занимаетесь — подставой с шампанским, — улыбнулся я в ответ. — И при этом хотите полицию вызывать?
— Он избил троих! — заявил директор ресторана, указывая в сторону Влада.
И тут впервые с момента нашего прихода заговорил Саня.
Стоя между мной и Владом, он вдруг выпрямился, расправил плечи и, как никогда раньше, стал походить на своего отца. Я легко мог представить Саню в форме прокурора, который зачитывает обвинение.
— Драка может быть классифицирована, как административное правонарушение, — уверенным тоном заявил он, — и, скорее всего, так оно и будет, даже несмотря на перелом ноги, который ещё и освидетельствовать надо. И мы ещё не говорим о том, что пока следствие не установило, не оказался ли Влад вынужден избивать вашу охрану исключительно в целях самообороны. В руках вашего человека пистолет, — и друг просто указал на мужика со стволом пальцем. — Одного наличия оружия в руках вашего человека хватит, чтобы суд признал действия нашего друга оправданными. И мы ещё не знаем, на каких основаниях ваш сотрудник так спокойно расхаживает по общественному месту с оружием в руках.
Директор как-то резко вспотел и сглотнул слюну. А стоящий с пистолетом мужик убрал оружие за спину, под пиджак.
— А вот подстава с шампанским, в отличие от драки — это гарантированное мошенничество, — продолжил Саня. — Учитывая, что действуете вы всё заодно, группой, это уже статья Уголовного кодекса, и пойдёте вы не пострадавшими, а обвиняемыми и получите от пяти лет каждому. А автору этой задумки накинут ещё лет пять за организацию преступной группы. Мне назвать статьи, по которым ваше дело будет рассматривать суд?
— Не надо нас пугать полицией! Мы её не боимся! — заявил директор ресторана, но как-то неуверенно. — Вы должны оплатить счёт. Это дело принципа!
— Дело принципа? — усмехнулся я. — Помимо того, что мы вас самих закроем, мы ещё и кабак этот прикроем. Адвокаты за такое дело возьмутся с радостью. Так что будете потом хозяину этого ресторана объяснять, какие вы принципиальные.
Директор вдруг побледнел. То ли хозяина испугался, то ли дошло, что я не шучу.
— Так что там насчёт полиции? Вызываем? — спросил я, демонстративно оглядываясь. — О, вон и телефон на барной стойке. Набираем?
— Погодите-погодите, — запричитал директор. — Давайте решим проблему без посторонних. В конце концов, вы же ради этого и приехали, верно?
— Считай, что уже решили, — ответил я, после чего обратился к Владу, хлопнув того по плечу:
— Вставай, мы уходим!
— Но как же счёт за еду? — возмутился усач. — А за зеркало?
Его охранники серьёзно напряглись, высокий потянулся к пистолету за спиной.
— Считайте, что это компенсация за причинённые нам и нашему другу моральные страдания, — ответил я. — Идём, Влад!
— Но оплатите хотя бы лечение охранникам! — воскликнул директор ресторана.
— Тут царапины, — указал я на мордоворотов. — Они даже не морщатся и готовы продолжать. За что платить-то?
— У Игната сломана нога! — напомнил усач.
— Где он? — спросил я.
— Пойдёмте.
Директор завёл меня в свой кабинет, из которого недавно вышел. Там на диване лежал ещё один бугай с задранной штаниной. Перелом, похоже, действительно имелся, здоровый мужик едва не плакал, когда касался ноги.
— Ща посмотрим, — сказал я и взялся за ногу.
Переломы ног я ещё не сращивал, но пальцы и руки приходилось. Разница не большая, разве что магии нужно влить побольше и поднапрячься посильнее. Управился минуты за три. Разбитые нос и губу, ссадины и вывихнутое плечо трогать не стал принципиально — не благотворительностью я сюда пришёл заниматься, а друга забрать. И перелом срастил не из жалости, а чтобы в случае, если дело дойдёт до полиции, на Влада не повесили нанесение особо тяжкого вреда здоровью.
— Тут только ушиб, — сообщил я, отряхивая руки. — В следующий раз будет думать, на кого прыгает. Всё, мы пошли.
И больше не говоря ни слова, я вернулся в зал, кивнул парням на выход и бросил директору ресторана:
— Счастливо оставаться, господа!
Охрана не стала нас останавливать, так что мы без препятствий выбрались на свежий воздух.
Стоя на крыльце, Саня напряжённо выдохнул, а Влад расплылся в улыбке.
— Спасибо, парни, выручили, — произнёс он, обнимая нас с Саней за плечи. — Что бы я без вас делал⁈
— В полиции объяснительную писал, — ответил будущий юрист.
— Хорошо, что ты магию применять не стал, а они наряд не вызвали, — заметил я. — Из участка тебя было бы сложнее вытаскивать.
— Это было бы невозможно, — вставил будущий Саня.
— Отовсюду возможно, даже из тюрьмы, — ответил я, — просто сложнее и дороже.
Саня рассмеялся, решив, что я пошутил. Хороший он парень, но тяжело ему придётся в ближайшее время. Впрочем, я рядом.
В этот момент к ресторану подлетели две затонированных в ноль машины. Из одной тут же выскочили три здоровых бугая в дорогих костюмах, и оглядевшись по сторонам, уставились на нас. И как-то нехорошо уставились, мне аж неприятно стало. Подышали свежим воздухом, твою мать.
Тем временем из второй машины, с переднего пассажирского сидения, вылез ещё один такой же амбал, он подошёл к задней двери и открыл её.
Все эти мужики в пиджаках не держали на виду оружия, но вряд ли оно им вообще было нужно. Я настолько мощных одарённых даже в академии не видел. А тут они простая охрана. Кого же они охраняют?
Долго гадать не пришлось — из второй машины медленно выбрался хорошо выглядевший худой, высокий мужчина слегка за пятьдесят. Волосы полностью седые, подбородок гладко выбрит, холеное лицо, несколько золотых колец на пальцах — не родовые, но крайне недешёвые. И невероятно хищный взгляд — от такого сразу становится неуютно, если ловишь его на себе.
И по сравнению с ним даже я со своим невероятно сильным даром был лишь мальчиком для битья. Кто же это приехал поужинать в «Медведе» на ночь глядя? И почему его охрана так на нас смотрит?
Седой обвёл нас взглядом и усмехнулся.
— Это вы мою охрану поломали? — он покачал головой и продолжил: — Еду я ужинать, не спешу, а мне звонят ребята и говорят, что в моём ресторане какие-то залётные малолетки устроили беспредел: зеркало разбили, охрану поломали, управляющего построили. Пришлось поднажать, и вижу, едва успел.
Ситуация окончательно перестала быть томной. Этому мужику будет плевать на ущерб и на охрану, он нас просто в бараний рог скрутит исключительно ради того, чтобы другим не повадно было у него в ресторане права качать.
А ведь могли уйти. Нет же, решили подышать воздухом на крыльце.
— Откуда вы, такие борзые? — спросил седой.
— Мы не борзели, — ответил я. — Просто не дали себя развести.
— Да нет, — седой покачал головой. — Борзели. Ты знаешь, кто я?
— Не знаю. Вы не представились.
— Вообще, страх потеряли, — вздохнул мужчина и обратился к одному из своих охранников: — Переломайте им ноги и выбросьте в канаву.
Охранник кивнул, и я понял, что шанс попасть в канаву велик. Четыре одарённых охранника и сам мужик, от которого магией веяло во все стороны. Здесь у нас вообще никаких шансов. Саня, считай, не боец, он не одарённый, выходит, двое против пятерых.
Тут даже моя способность пожирать магию не поможет. Ну, одного опустошу, максимум двух — остальные за это время нам наваляют.
Первый же мужик хрустнул костяшками пальцев и… не думая сдерживаться, хлестнул Водяной плетью в мою сторону. В последний момент меня оттолкнул Влад, чтобы прикрыть, и заклинание опутало его, разрывая на клочки укрепление тела.
Вот это поворот!
Я думал, эти парни нам просто набьют морды и переломают ноги, используя свою мощнейшую магию, чтобы усилить тела до состояния непобедимых машин, а они вообще не парились — они в открытую использовали боевую магию на улице, в общественном месте, ни сколько не переживая, что за это каждый из них должен сесть минимум лет на десять.
Запрет на использование боевой магии в обычной жизни был одним из главных в этом мире. Его нарушение каралось всегда и очень строго. Даже самые влиятельные аристократы не могли себе этого позволить. В качестве самообороны — да, но это надо было ещё доказать.
А тут простые охранники использовали атакующие заклинания прямо у входа в ресторан, где ужинала толпа народа. Кем же был их хозяин?
Впрочем, кем бы он ни был, сейчас меня больше волновало другое.
С моих ладоней в сторону охраны седого мужика разлетелись Воздушные кулаки вперемешку с Огненными снарядами, но противники легко отразили атаку, действуя слаженно, как будто читали мысли друг друга.
Они не спешили меня атаковать, но пробиться сквозь их защиту я не мог. Вчетвером они просто дождутся, когда я опустошу источник, и без нервов и рисков повяжут.
Влад зарычал, разрывая сковавшую его Водяную плеть и ударяя в ответ Ледяными копьями. Его соперник выставил Ледяную стену, прикрываясь от удара, но и закрыв себе обзор. Завершив атаку, Влад тут же бросился в сторону, оказавшись под лучом уличного фонаря.
Седой тут же рявкнул:
— Стоять! Всем!
Охрана тут же отошла на два шага от нас, исполняя волю своего хозяина. Пока Влад осматривался, готовый к новому раунду, я встал так, чтобы в любом случае прикрыть Саню.
— Кувалда? Влад Кувалда? — с удивлением произнёс седой. — Ну и дела! Сначала ты приносишь мне деньги на ринге, а потом громишь мой ресторан.
Влад опустил руки, не понимая, о чём он говорит. А я начал догадываться, что попали мы ещё хуже, чем мне думалось раньше. Если ринг принадлежит этому человеку, для него ничего не будет стоить не просто сломать нам ноги, а вообще стереть с лица земли.
Седой тем временем усмехнулся и сказал амбалам:
— Это мой боец. Какой маленький у нас город.
После чего он дал им знак уйти к машинам. Когда те выполнили приказ, мужик обратился к нам с Саней:
— А вы кто такие?
— Это мои друзья, — сказал Влад.
Седой подошёл к Владу и похлопал его по плечу.
— Хорошо ты сегодня дрался, молодец! — сказал он, и на гладко выбритом лице появилась искренняя улыбка. — Пойдём-ка отметим твою победу. И вы идёмте с нами!
Последняя фраза была адресована нам с Саней.
Будущий юрист такой перемены не понял и стоял с выпученными глазами, я же таких ребят, как этот седой мужик, в прошлой жизни встречал достаточно.
Минуту назад он собирался тебя убить, потом вдруг выясняется, что у вас общие друзья или интересы, и вы вместе выпиваете, а через полчаса он находит новый повод проломить тебе голову. И при этом он будет всегда искренен.
С такими нужно себя вести как можно осторожнее. И ни в коем случае не отказываться, если предлагают выпить. Уж лучше пропустить с ним пару рюмок и потом аккуратно свалить, чем отказаться и вернуться к варианту с канавой. А третьего нам было не дано — слишком слабы мы с Владом были против этой бригады.
Судя по глазам директора ресторана и его охранников, они были в полнейшем шоке, когда увидели, как седой, держа за плечи Влада, входит в ресторан и весело обсуждает с моим другом подробности боя.
Однако выучке персонала это никак не помешало. Нам организовали лучший стол, с кухни тут же принесли закуску — явно по вкусу хозяина заведения.
— Пётр Петрович, — склонился перед седым официант, — шампанского изволите или водки?
— Давай водочки, Степан, — распорядился тот, после чего обернулся к нам. — Ну что, братцы-акробаты, неплохо вы сейчас оба выступили. Ты, Кувалда, я так думаю, в высшую лигу мечтаешь перейти?
Влад кивнул, не отводя взгляда от Петра Петровича.
— Шансы у тебя есть, потенциал неплохой, — с улыбкой заявил седой. — А тебя как звать, боец? — обратился он ко мне.
— Гарик, — представился я, чуть наклонив голову.
— Вижу, что учили тебя на совесть, армейская школа? — уточнил хозяин боёв и ресторана, но тут же заговорил сам, не дав мне ответить: — Мне такие бойцы нужны, Гарик.
— Благодарю вас, Пётр Петрович, за предложение, но вынужден отказаться.
— Не хочешь славы и денег? — усмехнулся седой. — Ну так мне бойцы не только для ринга нужны. Видел, какие у меня ребята в охране? Все из спецподразделений, лично каждого проверял. И твой талант вижу. Но его надо доработать, и тогда из тебя такой маг получится…
— Благодарю, но я пока сам, — улыбнулся я, как можно шире, чтобы не показаться этому криминальному авторитету неблагодарным.
— А ты мне нравишься, Гарик, — заявил Пётр Петрович. — Дерзкий, сильный. Далеко пойти можешь, если правильную поддержку найдёшь. Может, ещё и встретимся мы с тобой, маленький у нас город.
Тем временем Степан разлил нам водку, и хозяин ресторана, подняв свою рюмку, произнёс:
— Ну что, за победу?
— За победу! — сказали мы с Владом почти хором, взяв рюмки.
Саня было дёрнулся отказаться, но я, придерживая его за локоть под столом, чуть наклонился к нему и шепнул:
— Пей, иначе нам не выйти. Вообще не выйти, Сань.
Будущий юрист побледнел и взялся за рюмку.
Мы выпили, и тут к седому подошёл один из его охранников.
— Пётр Петрович, — он протянул хозяину спутниковый телефон.
Старик взял аппарат, выслушал собеседника и выдал ему указание:
— Пусть проходят ко мне, на третий этаж. Там поговорим.
Передав охраннику трубу, Пётр Петрович оглядел нас и улыбнулся.
— Ладно, пацаны, вы можете отдыхать, заказывайте, что захотите, я угощаю, — заявил он, обводя рукой стол, — а мне пора. Ты, Гарик, подумай над моим предложением! Мне нужны самые лучшие!
Охрана вместе с ним ушла наверх по лестнице, а мы остались втроём.
— Ну вы, конечно, ребята, — вздохнул Саня с возмущением, — я же не пью! А тут впервые, и сразу водку!
— Ты думал, твой первый раз будет другим, что всё будет по любви и без принуждения, понимаю, — пошутил я.
Влад посмеялся и раскрыл меню, оставленное официантом.
— Ну что, парни, что будем заказывать? — спросил он. — Я проголодался от всей этой суеты.
— Заказывать? — удивился я. — Валим отсюда и побыстрее! Пока никто не вернулся. Пожрёшь в другом месте!
И, подавая пример, я первым встал из-за стола.
Минут через двадцать мы брели втроём по ночной улице. Влад в какой-то круглосуточной забегаловке купил хот-дог и теперь с аппетитом жевал его.
— Парни, вы реально меня извините, что я вас в такой блудняк втянул, — повинился он после очередного укуса. — Столько проблем вам создал.
— Что, хмель отпустил, стыдно стало? — усмехнулся Саня, после чего отобрал у Влада остатки хот-дога. — Жрать охота, вот проблема. А с тебя, Влад, чего взять? Ты Кувалда и есть — тупой, но сильный.
— Главное, чтобы ты всё осознал, — добавил я, шагая рядом.
— Я осознал, Гарик, — подтвердил Влад. — Больше так надираться не стану.
— Но бои не бросишь, — дожевав остатки хот-дога, произнёс Саня.
— Да как бросить? — удивился Влад. — Меня сам хозяин заметил, парни! Это такие перспективы открывает. Он и Гарику предложение сделал. Если Гарик не затупит, тоже при деньгах будет.
Я на это лишь покачал головой.
— Бабки можно делать и другими путями, ребята, — сказал я. — И хорошие бабки, вы уж мне поверьте. Сейчас время такое — время возможностей.
Когда я добрался до дома и рухнул в постель, даже не сразу поверил, что всё закончилось.
— Время возможностей, — повторил я собственные слова, сказанные ранее друзьям.
Сегодня у нас была возможность отъехать куда-нибудь в сторону городской свалки и отъехать там среди гор мусора и хлама. Но завтра будет новый день.
И я постараюсь, чтобы он прошёл лучше.



Глава 7

Прошла неделя, как я вернулся домой. Вроде бы и немного, но событий за это время произошло немало. Однако ответа для себя, как заработать денег, я пока так и не нашёл. Ходил, осматривался в городе, можно сказать, изучал родной Екатеринбург заново. Привыкал к тому, как изменилась жизнь вокруг.
Понятно, что та же автомойка сейчас не вариант. Нужно что-то более прибыльное. Деньги Лисицких ещё оставались, и если слишком не шиковать, их хватит надолго. Но всё равно они конечны. А значит, нужно как можно быстрее вложить их в какой-нибудь бизнес.
В моей памяти сохранились прошлые девяностые. Повсеместный передел собственности, когда вообще всё приобретало и меняло хозяев. Разворовывалось и растаскивалось государственное имущество, на этом делались бешеные состояния. Был период дикого капитализма и накопления капитала особо наглыми и смелыми.
Но здесь всё немного иначе — основные блага давно поделены между родами, государству принадлежало хоть и много чего, но всё же сильно меньше, чем в моём прошлом мире. Оттого и накал борьбы за эти лакомые кусочки между древними благородными родами был намного сильнее, чем между новыми русскими моего прошлого мира.
А защищать имущество империи после гибели императора было некому. У Временного правительства была другая забота — удержаться у власти любой ценой. Поэтому имперские заводы, фабрики, принадлежащие государству земли, рудники и скважины сразу же стали предметом делёжки сильных этого мира. Да и каждый член Временного правительства в частном порядке был не прочь поучаствовать в разделе имперского имущества.
Что же касается императорской семьи, казалось, гибель Михаила Романова словно выбила у правящего рода зубы, и они уже не думали о государстве — их волновало, как сохранить активы семьи и поделить то, что осталось после Михаила.
В общем, были, как и общие черты с моими прошлыми девяностыми — например, использование криминала для достижения своих целей, так и различия. Но в любом случае я был готов к происходящему в стране, как никто другой. И это стоило использовать. И мыслить нужно было шире. Однозначно не категориями автомойки.
Конечно, лезть в драку за самые лакомые куски пирога и пытаться подвинуть в этом деле влиятельных и богатых аристократов, для простолюдина — самоубийство. Даже один Пётр Петрович легко бы прикопал нас за рестораном, а благородные и задумываться не станут, сметут. Уж если я для бандита никто, то для аристократов вообще пыль.
Но это не значит, что нужно свесить лапки и позволить себя перемолоть. Надо с чего-то начинать восхождение к тем самым кускам пирога. Пусть пока с крошек, но уж точно не сидеть на месте. Но, к сожалению, ничего стоящего в голову никак не приходило.
А ещё после встречи с Петром Петровичем и его личной охраной я всерьёз задумался над тем, что мне делать с моими магическими способностями. Их следовало развивать, тут без вариантов. Несколько боевых заклятий и возможность к лечению — это, безусловно, замечательно, но этого недостаточно даже для самозащиты. Любой конфликт вот с таким Петром Петровичем — и ищите Гарика в канаве.
Да, у меня был мощный дар с огромным потенциалом. Даже два: я мог видеть магию и мог выкачивать её из других. Но вне стен академии развиваться как магу — сложно. И не просто сложно, а вообще непонятно как. Репетиторов по магии, которые тебя натаскают на новые заклинания, не существовало. И эту проблему тоже следовало решать — как маг я должен развиваться. И пусть до сих пор мне хватало моих навыков, но это ненадолго.
Когда я столкнусь с очередным Петром Петровичем, а это неизбежно, если не хочу прозябать и смотреть, как голодает моя семья, мне потребуется намного больше, чем есть сейчас.
В общем, проблем и нерешённых задач было предостаточно, но на время о них стоило забыть. И уделить полчаса семейному завтраку. Сегодня была суббота, поэтому завтрак был поздним, и за столом собралась вся семья.
Никто никуда не спешил. Однако мелкая всё равно сидела за столом с учебником, прихлёбывая чай и листая страницы. Мать смотрела на это со смесью гордости и неодобрения одновременно — не любила она, когда мы от еды отвлекаемся, но была рада, что Катя учится.
А вот отец был спокоен. С тех пор как я вернулся, он всё увереннее себя чувствовал. В самом деле, вся семья в сборе, работа у него есть, дочке гимназию оплатили, так что уж точно по миру не пойдём.
— А ты чего это с учебником в выходной? — спросил я, обращаясь к сестре.
— Да материал сложный, не успеваю, — отмахнулась Катя, и тут же бросила взгляд на родителей. — Но я нагоню. Мне и Лёшка помогает, и я его подтягиваю немного. Так что не переживайте, справлюсь.
Отец хмыкнул, прожевал булку с маслом и произнёс:
— Хорошо, что Игорь смог оплатить учёбу, и ты в гимназии осталась, Катя. А то вон в моей школе ученики уже до того дошли, что друг из друга деньги выбивают. С одного мальчишки вообще шапку модную с ремнём сняли.
Мать вздохнула, откладывая кусочек масла в маслёнку.
— Ремень — это, конечно, плохо, — произнесла она. — Но вот у нас Анастасия Александровна три дня уже как пропала. Никто ничего не видел и не знает. Родители уже и заявление в полицию написали, а всё без толку. Не хотят полицейские шевелиться, мол, дело молодое, ещё вернётся, все студентки — вертихвостки. Но Настя-то не такая! Александр Витальевич уже подключился, но всё равно пока всё глухо.
Признаться, от этих слов я испытал лёгкий шок. Нет, я понимал, что наша соседка-целительница — красотка, каких ещё поискать. Но раз дело до похищений дошло, это уже совсем за чертой.
— Найдётся Настенька, — произнёс отец, кладя ладонь поверх руки матери. — Не переживай, Наташ, всё образуется.
Понятно, что он и сам вряд ли в это верил, но не успокоить жену не мог. Ведь сейчас, если что-то случится, мать в первую очередь будет искать способ помочь с очередным приступом, а соседка, которая могла бы выручить, исчезла. А я без достаточного опыта к сердцу лезть не рискну.
А ещё я представлял, что могло стрястись с пропавшими людьми в девяностые. И ничего хорошего пропажа в такие времена не предвещала.
Хорошо, если её просто к аристократу какому-нибудь приставили в срочном порядке — умелых целителей не так просто найти, и за каждого благородные роды готовы глотки друг другу рвать. Могли аристократы попросить у вуза талантливого студента, или у главврача больницы, в котором у Насти практика была. А учитывая всё, что происходит вокруг, обменять студента на покровительство благородной фамилии — дорогого стоит.
Но верилось в такое с трудом — уж сообщить семье девушки, что главврач, что преподаватели бы догадались. Да даже сами аристократы в таких случаях сообщали, что такой-то целитель подписал контракт на служение. Да и Настя — человек ответственный, родителям бы обязательно сообщила.
Я сразу вспомнил один случай. Ещё когда я учился в шестом классе, в Екатеринбург к родне приехал из деревни один дальний родственник — светило целительства. Подписал договор на служение уважаемому роду. Так, его в машину усадили со всем почтением, семью чуть не золотом осыпали и увезли мага в особняк к Уральскому князю, у которого тогда как раз какой-то серьёзный недуг случился.
Служит теперь тот мужик при самом князе и везде его сопровождает, а родня, к которой он ехал погостить, давно в столицу перебралась и детей своих в лучшие вузы пристроила.
Для аристократов не заплатить — всё равно, что признаться в нищете. Свои же уважать перестанут и дела любые иметь с такими. Так что нет, никакого контракта у Анастасии Александровны явно нет.
Зазвонил телефон в прихожей, и Катька бросилась к трубке. Ей Лёха чуть ли не каждый день звонит, так что мы даже и не подумали на звонок отвечать, всё равно ведь мелкую придётся звать.
Однако в этот раз всё оказалось не так.
— Эм, Игорь, — не слишком уверенно произнесла Катька, — это тебя. Из твоей академии.
Удивился не только я. Родители также напряглись, похоже, уже выработали привычку ко всем новым событиям относиться с подозрением.
— Игорь Воронов у аппарата, — произнёс я, взяв у сестры трубку.
Та не спешила отходить, явно желая подслушать, о чём я буду вести разговор. Пришлось прогнать её обратно на кухню.
— Здравствуй, курсант Воронов, — услышал я голос, которого никак не ожидал услышать.
— Анна Леонидовна?
Аня тихонько посмеялась, прежде чем заговорить дальше.
— Не забыл ещё свою преподавательницу, я рада, — явно улыбаясь на другом конце провода, сказала она. — Я воспользовалась служебным положением, чтобы залезть в твоё личное дело и узнать номер телефона.
— Вот как? — усмехнулся я.
— Да. Я завтра буду в Екатеринбурге проездом. Не хочешь увидеться? — спросила она немного игривым тоном.
Почему бы и нет? Расслабиться не помешает, к тому же я успел соскучиться. Всё же она стала для меня не самым последним человеком.
— Во сколько и где? — уточнил я.
— Я забронировала люкс в гостинице «Урал», — сообщила Аня. — Скажем, в четыре тебя устроит?
«Урал» находился в центре города и был самым дорогим отелем. Неудивительно, что она выбрала именно его. Да и навеяло кое-какие воспоминания.
— Значит, в четыре, — согласился я.
— Ну, тогда до завтра.
И Аня положила трубку.
Так, до завтра время подготовиться у меня есть. Раз уж мы снова встречаемся в отеле, стоит приодеться. Не в своей же джинсовке в такое заведение идти, меня просто швейцар не пустит. Да и не солидно к такой женщине в простой одежде.
Значит, нужно опять брать костюм напрокат. Или уже просто купить, чтобы был? Имело смысл приобрести, ещё пригодится.
Задумавшись на эту тему, я вернулся за стол. Родители несколько секунд терпеливо ждали, когда я сам расскажу, кто и зачем звонил, но, так и не дождавшись, переглянулись. При этом Катька смотрела на меня с хитринкой, будто в чём-то подозревала.
— Что-то случилось, Игорь? — первой нарушила молчание мать.
— Да нет, всё в порядке, — ответил я. — Просто завтра у меня будет встреча.
— Угу, — уткнувшись в учебник, усмехнулась мелкая.
Отец взглянул сперва на дочь, затем на меня и по-доброму улыбнулся, ничего не говоря. Мать, наблюдавшая всю эту сцену, чуточку покраснела.
— Совсем ты у меня уже вырос, Игорь, скоро невесту в дом приведёшь, — вздохнула она. — Тоже мне, навели тут интриги, из академии ему звонят…
— Ну а вспомни нас в его возрасте, — посмеялся отец, вновь взяв ее за руку. — Не помнишь разве, как тайком на свидания бегали?
Мать отмахнулась, но посмотрела на него с любовью. Прекрасная у меня семья, за столько лет совместной жизни не растратили чувств друг к другу. Это дорогого стоит.
* * *
Ближе к обеду в дверь позвонили, я открыл.
На пороге стоял Саня — мрачный, напряжённый. Одного взгляда на него мне хватило, чтобы ощутить дежавю.
— Опять⁈ — спросил я вместо приветствия.
— Да вообще жесть, — поняв, что я догадался о причине его прихода, кивнул друг. — Мне кажется, Влад теперь туда раз в неделю стабильно попадать будет. Перешёл в высшую лигу, называется. А там через раз проигрывает. А проигравшего не лечат.
Хотелось ругаться матом, но делать было нечего. Надо навестить этого балбеса.
— А чего без меня ездил? — спросил я, уже обуваясь.
— Так, тебя дома не было, — пожал плечами Саня.
Да уж, отсутствие постоянной связи — это проблема. Если мобильников нет, так хотя бы пейджеры пригодились. А то что за девяностые без пейджеров?
— Ладно, сейчас съезжу, поговорю с ним, — озвучил я своё решение, выходя из квартиры.
— Я с тобой, одного меня он даже слушать не хочет, — покачав головой, признался Саня.
Добраться до больницы много времени не заняло. Как и найти палату с нашим другом. Ступая по коридорам, я подумал о том, что такими темпами буду ходить сюда, как на работу.
Влад действительно в этот раз оказался крайне серьёзно перебинтован. Весь в гипсе, одна нога подвешена, руки согнуты в локтях, а сам он лежал, даже не в силах поднять голову от подушки.
Но самое забавное, что рядом с ним сидела Ольга.
— Ты у меня чемпион! — уверенно произнесла она, гладя Влада по забинтованной голове. — Ты ещё восстановишься и всех их размотаешь по рингу! Я в тебя верю!
Заметив нас с Саней, она сразу вскочила и, мазнув по нам неприязненным взглядом, заявила:
— Я ещё к тебе зайду, поправляйся.
Чмокнув Влада, Ольга тут же выбежала из палаты. А я сел на соседнюю койку, Саня занял место с другой стороны.
— Ну вот скажи, Влад, ты совсем идиот? — заговорил я.
— Я прошёл в высшую лигу, Гарик, — едва слышно ответил друг. — Там платят больше, но вообще нет правил. Не рассчитал силы, бывает. Но скоро привыкну и опять начну выигрывать. Ты же знаешь, я сильный.
— Куда тебе ещё больше денег? — спросил я. — Ты и так хорошо зарабатываешь!
— У Ольги проблемы. Ей нужны деньги.
— Это точно, — подтвердил я. — Ей нужны деньги, а не ты!
— Ты неправ! — возмутился Влад и попытался пошевелиться, но не вышло.
— Прав, прав, — покивал со своего места Саня.
— Но даже если и прав, то мне и без Ольги нужны деньги, — с трудом повернувшись к нему, заявил Влад. — Мать уволили, отца могут в любой момент тоже уволить. Кто ещё, если не я, моей семье тогда поможет⁈
— Деньги мы как-нибудь заработаем, — сказал я.
— Как? — вспылил Влад. — Люди скоро голодать начнут. И надо действовать, а не сидеть на жопе ровно. Я жилы рву, кровью своей зарабатываю, чтобы родителям помочь. Как ты денег заработаешь, Гарик? Ну вот как? Ты не видишь, что вокруг происходит, что ли?
— Вижу, — ответил я. — Вокруг возможности. Но не для всех. Ладно, на эту тему мы позже поговорим, когда у тебя с башки повязки снимут, и она соображать начнёт. А до этого ты лучше подумай о том, чтобы свалить, пока тебя там не убили.
Я похлопал его по загипсованной ноге, подвешенной на бинтах.
— С живым тобой я денег заработаю, а вот мёртвому они уже ни тебе, ни твоим родителям не помогут. Подумай об этом.
Мы покинули больницу и шли молча. Я думал, что мог бы существенно облегчить состояние Влада и подлечить его. И мне очень хотелось это сделать, но нельзя. Пусть полежит так несколько дней. Может, что умное и придёт в голову.
Через какое-то время Саня заговорил — негромко, было заметно, что тема ему неприятна.
— Знаешь, Игорь, я через отца тут выяснил, — начал он, но прервался, собираясь с мыслями. — В общем, про бои эти. Там всё очень серьёзно, и люди в этом замешаны такие, что их даже взять просто так нельзя. И я не представляю, как Влада оттуда теперь вытаскивать.
— Конечно, там всё серьёзно, — подтвердил я. — Ты этого Петра Петровича помнишь? Он хозяин, но и клиенты у него ведь такие же, как и он сам. Влада надо вытаскивать, но правильно. Надо к Олегу ехать.
— Зачем? — удивился Саня.
— Затем, что он знает человека, который Влада на бои привёл, — пояснил я. — Не будем же мы идти к хозяину арены, чтобы сказать, что мы у него бойца забираем. Этот Пётр Петрович, Саня, нас за такое сразу в порошок сотрёт. Поэтому нужен Олег — он сведёт меня с нужным человеком, и я всё сделаю так, чтобы и самому уйти со встречи, и Влада с этой арены вытащить.
Идущий рядом друг кивнул и некоторое время продолжал путь молча. Наконец, Саня не выдержал и заявил:
— Тогда я с тобой, Игорь!
Я улыбнулся и покачал головой.
— Нет, Саня, тебе со мной нельзя. Это будет не тот разговор, на который следует ходить толпой. Если мы придём вдвоём, Олег сразу всё поймёт, и ничего мы не добьёмся, только Влада подставим.
— Уверен?
— Да, Саня, уверен. Нечего тебе там делать. Это грязь, и в неё окунаться раньше времени не стоит. Тем более студенту юридической академии.
— Просто одному опасно.
— Не переживай, Сань, я же в военной академии учился, — подбодрил я друга. — Недолго, но кое-чему меня там научили. Так что ничего со мной не случится, и с Владом порешаем.



Глава 8

Где живёт Олег, мне было известно — всё-таки сложно не знать соседей во дворе, когда ты в нём вырос. Олег был старше нас года на три-четыре, поэтому у него была своя кампания, и мы с ним практически не пересекались. К тому же он был довольно неприятным парнем, и это было известно всем во дворе.
Олег вечно влипал в какие-то мутные истории, старался прибиться к тем, кто посильнее, и зачастую проводил время вне нашего дома. Причём из всех этих историй он, как правило, умудрялся выходить без потерь, а вот всем, кто был вокруг него, обычно доставалось.
Когда Влад с ним, так сказать, сдружился, мне это очень не понравилось, но что я мог сделать? Тем более раньше, когда у меня самого жизненного опыта было, как у Влада. Это теперь, с учётом вернувшихся воспоминания и накопленного опыта из прошлой жизни, я считывал многие ситуации на раз и таких, как Олег, видел насквозь, но прошлый я не сразу осознал, к чему приведёт Влада дружба с Олегом.
А Владу всегда хотелось быть крутым, и общение с ребятами постарше поднимало моему другу самооценку. И хоть мы держались всегда втроём: он, я и Саня, Влад частенько проводил время в компании Олега. В итоге это закончилось тем, чем закончилось: Влад не вылезает из больниц, а мне надо как-то вытащить его из той задницы, в которую он залез.
Войдя в нужный подъезд, я поднялся по лестнице на четвёртый этаж. Дверь в квартиру, где жил Олег, даже визуально отличалась от соседских. Если другие жители дома старались ухаживать за своим жилищем, то наш знакомый, когда его родители переехали в другой район, за доставшимся ему имуществом не следил. А многочисленные подозрительные контакты и вовсе превращали его квартиру в подобие притона. Ещё не как у «спортсмена», но рядом.
Обшарпанная дверь, обитая дерматином, когда-то глубокого вишнёвого оттенка, теперь казалась облезлой и блёклой. Дверной звонок давно не работал, косяк рассохся и в одном месте даже вышел из стены, обнажая гвоздь, который ранее держал раму.
Пришлось постучать трижды, прежде чем хозяин квартиры соизволил открыть.
— Не понял, а тебе чего? — не слишком приветливо буркнул Олег.
Вид у парня был крайне непрезентабельный. Взъерошенные, торчащие в разные стороны волосы, какая-то грязная футболка, которую не стирали, кажется, с момента покупки. Семейные трусы в клеточку и носки со сланцами. А ещё мне в нос ударил крепкий запах перегара.
Что касается квартиры, то даже из подъезда было видно, что без обуви ходить по ней опасно — был риск прилипнуть к грязному полу. Вдоль коридора, насколько я видел, стояли рядком пустые бутылки.
— Соли не одолжишь? — спросил я, глядя на помятое лицо собеседника.
— Чё? — опешил тот и даже отступил в сторону от неожиданности.
— Поговорить надо, — пояснил я, делая шаг в сторону прохода.
— Ты на часы смотрел? — предпринял Олег очередную попытку отвязаться от меня.
Я демонстративно поднял руку с часами, посмотрел на циферблат.
— Одиннадцать ноль семь, — спокойно сказал я, после чего убрал всякий намёк на шутки и добавил: — Время для серьёзного разговора.
— Время спать, — недовольно пробурчал Олег, но, похоже, сон у него уже прошёл. — Что тебе надо?
Я хотел было приступить к делу, но мне помешали.
— Оле-е-ег! — донеслось из комнаты.
Голос был женским, и он показался мне очень знакомым. Предвкушая самый лучший исход из возможных, я решительно отодвинул неспособного к сопротивлению Олега и прошёл в квартиру.
— Э! — воскликнул тот мне вслед. — Ты куда?
Не обращая внимания на хозяина квартиры, я сразу же пошёл в зал.
Когда-то обстановка здесь была пусть и не самой лучшей, но однозначно уютной. Однако отсутствие ухода превратило висящие на стенах ковры в тёмные пыльные тряпки, паласы на полу были протоптаны грязными ботинками настолько, что их цвет угадать уже не представлялось возможным.
Деревянная оконная рама облупилась, краска ссыпалась прямо на пол. На потолке виднелись следы старого протёка, который никто не удосужился замазать. Но мой взгляд был прикован к дивану.
На постели лежала блондинка с длинными волосами. Худая. Лицом в подушку. То-то голос показался знакомым.
Я подошёл к девушке и перевернул её лицом вверх.
— Ты кто такой⁈ — заорала незнакомая девка. — Олег, кто это?
Она тут же закуталась в одеяло и со страхом смотрела на меня, пока Олег обалдело молчал, застыв на пороге зала.
Жаль, что я обознался, но такое случается, чего уж там.
— Полиция нравов, гражданка! — заявил я ещё не пришедшей в себя блондинке. — Проверяем, чтобы всё было по согласию. У вас по согласию?
— Чё? — нахмурив густые брови, переспросила она, не отойдя от шока.
А вот Олег опомнился.
— Ты что творишь? — вскрикнул он, стараясь звучать грозно.
— Решил проверить, не занимаешься ли ты здесь растлением малолетних, — ответил я первое, что пришло в голову.
Ну не признаваться же ему, что рассчитывал обнаружить в его постели Ольгу. Это был бы одним из лучших подарков прямо сейчас, но раз уж нет, то нет.
— Ладно, не будем мешать даме спать, — предложил я, отворачиваясь от девушки.
Я вытащил за руку Олега в коридор, свернул на кухню, ничем по своему состоянию не отличающуюся от остальной квартиры, и, усадив хозяина на табурет, сам встал на пороге.
— Короче, ты Влада втянул в очень опасное дело, — заговорил я, скрестив руки на груди. — Он пошёл на эти бои по твоей наводке, Олег, и теперь проводит времени в больнице больше, чем дома. Ты же понимаешь, что добром это не кончится?
Олег усмехнулся, откидываясь спиной на кухонный гарнитур, заставленный грязными тарелками с остатками еды.
— Да ты же, небось, просто завидуешь! — заявил он с самодовольной улыбкой. — Влад при бабках, у него крутая тёлка. У него есть перспективы и возможности. А ты даже в своей академии доучиться не смог. И что тебя теперь ждёт? Вагоны разгружать пойдёшь?
Я выслушал его тираду, никак на неё не реагируя, и Олег предпринял ещё одну попытку показать, кто из нас двоих здесь серьёзный пацан, а кто так, погулять вышел.
— Может, тебе тоже протекцию составить? — сделав вид, будто его осенило, предложил он. — Денег подзаработаешь, если драться умеешь. А там, глядишь, тоже какую-нибудь кралю подцепишь.
— Протекция мне не нужна, но мыслишь ты в нужном направлении, — ответил я, опуская руки. — Организуй мне встречу с тем, кто стоит над Владом.
— Тебе зачем? — тут же нахмурился мой собеседник.
— Не твоё дело.
— Ты же сам сказал, что бои тебя не интересуют, — всплеснул руками Олег.
— Не твоё дело! — повторил я. — Просто организуй встречу с тем, кто Влада на бой выпускает.
— Да пошёл ты! Ещё я…
Договорить он не успел, мой кулак прервал его речь, и Олег свалился с табурета на пол. Не дав ему встать, я откинул мебель в сторону и, подняв его за шкирку затрещавшей футболки, несколько раз ударил в лицо.
Бил безо всякого усиления, но методично, выплёскивая всю накопившуюся злость за ситуацию с Владом. Олег пытался отмахнуться от меня, но в итоге лишь руками махал, цепляясь за кухонный стол да скребя по рваным обоям ногтями.
Закончив воспитательный процесс, я отпустил Олега, и теперь он лежал на полу и смотрел на меня щёлками заплывающих глаз. Особых травм я ему не нанёс: опухнет рожа чуток, да пройдёт.
— Сведёшь меня с тем, кто стоит над Владом и курирует его бои, — напомнил я цель своего визита.
— Я никого не знаю! — заныл Олег, вытирая кровавые сопли, но не делая попытки встать. — Только посредника.
— Вот с ним меня и сведёшь, — удовлетворённо кивнул я в ответ. — Даю тебе срок — сутки! Потом сдерживаться уже не стану, отделаю похлеще, чем на ринге. Ты меня понял?
— Понял-понял! — заслонившись руками, завопил Олег. — Я всё сделаю!
Больше не говоря ни слова, я зашёл в ванную, смыл кровь с кулаков и, побоявшись трогать висящее рядом полотенце, просто стряхнул воду с рук. С одним делом покончили, пора переходить к другим вопросам на повестке дня. К более приятным.
* * *
Поход по магазинам занял у меня не более двух часов, и я вернулся домой с покупками как раз к моменту, когда мать только начала разливать солянку по тарелкам.
— Игорь, ты обедать будешь? — донёсся до меня её голос, когда я снимал новые туфли.
В прошлый раз я торопился, и пришлось за это расплачиваться мозолями. Но теперь такой ошибки я уже не допустил, да к тому же знал, у кого искать подходящую обувь. И пусть цены выросли, но лакированные классические туфли того стоили — вид они имели презентабельный, на ноге сидели идеально.
— Да, мам, сейчас приду, — отозвался я и прошёл в свою комнату.
Открыв шкаф, повесил в него тёмно-синий костюм-тройку. И, убедившись, что ничего не помнётся, направился мыть руки. От идеи с букетом я, немного подумав, всё же решился отказаться. Всё-таки одно дело, когда к благородной даме идёт мужчина в дорогом, но деловом костюме, и совсем другое — когда он же топает с цветами.
Сев за стол, я обратил внимание, что родители опять смотрят криминальную хронику.
— Вы бы хоть какие-нибудь другие передачи смотрели ради разнообразия, — заметил я. — Хотя бы сегодня, в выходной, исключение сделали. Чего только на плохом концентрироваться? Одни только нервы трепать лишний раз.
— Да теперь какой канал ни включи, всюду криминальная хроника, — проворчал отец, разламывая половинку куска хлеба на две части.
— И не говори, Вась, — вздохнула мать, нарезая ещё хлеба на стол. — По улицам уже спокойно ходить нельзя. Эх, бедная Настя, какая девочка была хорошая…
— Ну ты погоди её хоронить, — чуть добавив строгости в голос, сказал отец. — Что значит «была», Наташ? Найдётся ещё.
— Да где уж там найдётся, — вздохнула мать, садясь за стол.
— Да заневестилась, поди, дело-то молодое, девчонка красивая, образованная, опять же — целитель. Сама ведь знаешь, в её сторону чуть ли не все мальчишки с нашего района неровно дышали. В университете своём наверняка нашла избранника, да и забыла обо всём, — произнёс отец уверенным голосом — не столько сам веря, сколько маму успокаивая. — Помнишь ведь, как оно было в наше время?
— Вам однозначно надо прекращать смотреть криминальную хронику, — с неодобрением покачал головой я.
А сам волей-неволей принялся думать о Насте. Соседку действительно было очень жаль. Надо бы как-то выяснить, что за герб был на машине, которая её тогда подвозила. Вряд ли это совпадение, что Настя связалась с аристократами, и практически тут же исчезла. Не верю я в такие случайности.
Взглянув на часы, висящие на стене, я понял, что времени у меня осталось уже не так много, а потому налёг на солянку. Видя, насколько быстро я машу ложкой, отец усмехнулся, а мать заулыбалась.
— Всё, мам, пап, мне пора, — сказал я, поднимаясь из-за стола. — Вернусь к утру, так что сегодня не ждите.
— Ага, — кивнул отец. — Ну ты там, Игорь, смотри, того этого…
Он смущённо закашлялся, заставив меня внутренне посмеяться.
Поставив пустую тарелку в раковину, я метнулся к себе в комнату, чтобы быстро переодеться в костюм. Несколько раз повертелся перед зеркалом, проверяя, чтобы всё было нормально, и только после этого вышел в коридор.
— Какой ты у меня уже жених вырос, — покачала головой мать, глядя на меня. — Ты хоть с невестой познакомишь нас перед тем, как жениться соберёшься?
— Мам, ну какой невестой? — усмехнулся я, поправляя галстук. — Деловая встреча у меня, сказал же.
— До утра? — усмехнувшись, уточнил отец.
— До утра.
Чмокнув мать в щеку, я прихватил свой комплект ключей и кивнул родителям на прощание.
— Всё! Пока! Буду завтра.
И вышел из квартиры. Времени оставалось, как раз чтобы спокойно добраться до центра и не опоздать к назначенному сроку.
Успел. Таксист остановил машину у входа в отель «Урал» в пятнадцать сорок восемь.
Швейцар распахнул передо мной дверь, и я прошёл в фойе гостиницы. В глаза сразу бросилось большое количество дорого одетых людей со слишком показушным количеством украшений. Пресловутыми золотыми цепями здесь было никого не удивить.
А я вновь будто в прошлое попал. Для полного погружения не хватало только малиновых пиджаков, но уверен, если постоять немного и понаблюдать, кто-нибудь и в таком появится.
Основная масса людей находилась в ресторане, откуда звучала приятная музыка и доносились запахи еды и алкоголя. Но и в фойе на диванах разместилось немало гостей откровенно бандитской наружности, которые, не стесняясь, дымили сигарами и пили виски. При этом многие из них вели разговоры практически исключительно на жаргоне.
Да уж, не самое подходящее место для благородной дамы. Интересно, какого хрена все эти граждане здесь трутся? У них симпозиум братков, что ли? Впрочем, я был почти уверен, что в любых других отелях нашего города ситуация ничуть не лучше.
Но спрашивать у суровых парней с толстыми шеями, что они здесь делают, я, разумеется, не стал; а вместо этого дошёл до стойки регистрации, за которой стоял высокий молодой человек в дорогом костюме. При этом служащий выглядел куда естественнее в таком наряде, чем посетители.
— Чем могу помочь? — спросил он, чуть приподняв подбородок.
— Воронов Игорь Васильевич, — представился я, передавая ему паспорт. — Вас должны были предупредить, у меня назначена встреча в вашем отеле.
Быстро записав мои данные в журнал, служащий поднял на меня взгляд.
— Да, конечно, — с готовностью подтвердил он. — Вам налево, в лифт, и на седьмой этаж. Там вас проводят.
— Благодарю, — кивнул я и, забирая паспорт, оставил на стойке рубль, который исчез даже раньше, чем я убрал документ в карман.
Поднявшись на лифте, я дождался, пока очередной сотрудник откроет мне двери, после чего был препровождён к номеру в конце коридора. Я сверился с часами и постучал в дверь, как только стрелка показала шестнадцать ноль-ноль.
Аня распахнула дверь, замерла, разглядывая меня…
А в следующую секунду я перешагнул порог номера и, захлопнув за собой дверь, обнял красавицу за талию и впился губами в её губы.
И лишь потом, когда мы оторвались друг от друга на смятых простынях, Аня произнесла первые слова за всё время с начала нашей встречи:
— Я соскучилась.
— Я тоже.



Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.
Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.
У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.
* * *
Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:
#Бояръ-Аниме. Пожиратель II